Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — пфальцграф

Сперва.отвели в кузницу, там заковали в цепи, сравнимые только с теми, которыми крепят к причалу корабли. Затем доставили в большой зал, горят все светильники и даже свечи, что само по себе богатство. Однако за огромным столом только сам Франц Эстергазэ. Он ел быстро, не слишком следя за манерами, но, увидев меня, галантно встал и замахал обеими руками.

— Сюда, сэр Ричард, сюда!… Не люблю ужинать в одиночку.

— А что, — поинтересовался я, — никто с вами не желает?

Он хохотнул:

— Острите? Да, герои должны острить. Еще у нас говорят: героями не рождаются, героями умирают…

— А еще, — добавил я, — герой должен быть один. Если героев много, они называются бандой разбойников. Фалангер был вашим личным другом?

Он чуть нахмурился, все-таки я уел, а я с трудом опустился в предложенное кресло: цепи не только громоздкие, но и тяжелые.

— Не Фалангер, — ответил он, прожевав кусок. — Хотя и Фалангер мог бы стать лордом, если бы хоть малость хотел пообтесаться. Но виконт… виконт был. Я чувствовал симпатию к этому простаку, который не видел разницы между добром и злом. Потому виконт не только часто прибегал к услугам Фалангера, но и закончил… гм… рядом с ним свою карьеру.

— Как быстро теряете друзей, — посочувствовал я. — А их хоть нельзя купить, зато можно выгодно продать.

Он хохотнул:

— Верно замечено!

Появился слуга, передо мной появилось широкое блюдо с мелко нарезанным мясом. Ножа не дал, только грубо вырезанную деревянную ложку, зато второй слуга принес кубок. Кувшин с вином уже на столе, слуга старательно заглядывал в кубок хозяина, готовый долить по первому же сигналу.

Эстергазэ кивнул на мой, слуга тут же наполнил. Я запил мясо, Эстергазэ весело потребовал, чтобы до дна. Я послушно осушил, день жаркий, а человек должен потреблять в сутки не меньше двух литров жидкости, этому учили еще в школе.

Слуга тут же наполнил кубок снова, но я вроде бы не заметил, оглядывал зал, а когда снова подошел с кувшином и посмотрел на полный кубок, я перехватил взгляд, брошенный на хозяина.

Неслышно появился управитель, лицо злое, взгляд подозрительный. На меня сразу уставился так, словно я уже украл не меньше десятка ложек.

Я словно невзначай отпил половину, слуга тут же. долил, хотя по всем правилам этикета кубок нельзя доливать, пока не осушен до дна. По губам Эстергазэ скользнула одобрительная улыбка.

— Понравилось вино?

Я ответил с блаженной улыбкой:

— Мог бы выпить больше, но я пью до дна. Он захохотал, кивнул слуге:

— Налей нашему благородному гостю! Тот дрожащими руками наполнил мне кубок, я снова отпил с удовольствием, жажда еще не утолена.

— Пейте-пейте, — сказал Эстергазэ, — прекрасное вино!

— Знаю, — ответил я и повернул голову к управителю, — но вы же помните, сэр Эстергазэ, что лучше пить вино маленькими глотками, чем кидать дерьмо большою лопатой.

Управитель нахмурился, а Эстергазэ сразу заинтересовался:

— Такое было? Гисел,, расскажи, когда это ты так подрабатывал…

Управитель побагровел от прилива дурной крови, брови столкнулись над переносицей.

— Ваша милость, — попросил он, — пора вашему пленнику укоротить язык. Он должен помнить, где находится.

Эстергазэ посмотрел на меня задумчиво:

— Сэр Ричард, вы нарочно дразните моего лучшего слугу?

— Ничуть, — ответил я, — это был язык Эзопа.

— Язык, — повторил Эстергазэ, — и что… не понял?…

— Задавая вопрос, — ответил я многозначительно, — человек рискует получить на него ответ… А нужны ли ответы, когда есть такое вино?

Эстергазэ кивнул слуге.

— Не забывай наливать сэру Ричарду. Я допил, улыбка у меня уже достаточно дурацкая, начал делать неверные движения, промахнулся мимо кубка и свалил его, пьяно захохотал и попытался ухватить с общего блюда кусок мяса, но зацепил цепью и тоже опрокинул, что вызвало у меня приступ пьяного веселья.

Эстергазэ и управитель обменялись довольными взглядами, Эстергазэ спросил:

— Вы знатный рыцарь, сэр Ричард!… Мои воины восхищаются вами. Как получилось, что у вас такие молот и лук?

Про доспехи молчит, мелькнула мысль. Похоже, еще не знает, что они тоже непростые. Ну да, они в телеге вместе с разным хламом…

Я ответил с пьяной заносчивостью:

— Не благородного это ума, а извозчики на шо?… Папенькины колдуны что-то там поколдовали… га-га… вот и стали меня слушаться. А как — спрашивайте своих колдунов.

Эстергазэ нахмурился, управитель сразу стал несчастным, ниже ростом, даже золотой халат поблек.

Я сам кивнул слуге, чтобы долил еще. Кольцо на моем пальце нейтрализует любой яд в чаше. Более того, убирает из вина алкоголь, так что я пью только прохладную сладковатую водицу, ароматную и свежую, бывшую когда-то виноградным соком.

Эстергазэ проговорил медленно, намекающе:

— Нам надо хорошенько подумать, что делать с вами, сэр Ричард. Конечно, я уже послал весть о вашем пленении с требованием о выкупе…

Холод пробежал по моему телу, кулаки стиснулись в ярости. Не могу даже представить, как отреагирует леди Беатрисса.

— …в два адреса, — закончил Эстергазе, глаза его победно смеялись. Я насторожился:

— Какие?

— Вашей невесте, — пояснил он победно, — леди Беатриссе, с которой вы, однако, связаны узами брачного договора… а также вашему родителю, герцогу Валленштейну.

Я фыркнул:

— А вы не подумали, что им обоим выгоднее, чтобы вы держали меня здесь как можно дольше? Он кивнул:

— Подумал. Но вспомнил, что здесь все еще сильно влияние Севера, а раз так, то мораль несколько иная. Я ответил с пьяной веселостью:

— Дольше всего приходится думать над тем, что потом назовешь необдуманным поступком! Пьем за красивых дам!… После третьего кубка они все уже красивые.

По глазам слуги видел, что я осушил не три, а пять кубков, что, впрочем, помню сам.

— Все, что делают мужчины, — заявил я, — делается ради женщин! И только вот сейчас пьем для собственного удовольствия. Так выпьем же исчо… за женщин! Нам по фигу, за что пить, а им приятно!… Не хотите за женщин?… Выпьем за нашего хозяина… га-га-га!

Управитель вроде случайно наклонился ко мне и прошептал на ухо злобно, продолжая ласково улыбаться:

— Надежда умирает последней? Но в некоторых случаях дохнет сразу.

— Посмотри на потолок, — посоветовал я громко тем же пьяным голосом, — и передай другому.

Эстергазэ не понял, посмотрел на потолок, переспросил:

— А что передать?

— Хорошее настроение, — ответил все так же я пьяно и пояснил: — Ерунда, если вам наливают через руку. Плохо, если вам наливают через раз. А вообще-то, судя по высказываниям вашего советника, не все мысли человеку приходят именно в голову.