Игорь Дравин - Ворон

— Барб, — Байнар понизил голос, — тут ходят слухи, что ты убил принца Лабина, это правда?

— Конечно, правда, — поморщился я. — Мне мятежники пообещали много денег и свое покровительство, если я это сделаю. Я задушил Лабина, потом сломал ему шею и сбросил тело принца с башни цветов. А эти гады меня обманули, сами скрылись, убежали, а верные королю дворяне меня в камеру упекли. А я ведь к ним со всей душой, я мятежников имею в виду. — Из позиции сидя я метнулся к фасадной решетке и с большим удовольствием впечатал свой кулак в жирное брюхо что-то кричавшего насчет правил поведения в местной гостинице гиппопотама, который неосторожно прижался к своеобразной двери моей камеры.

— Жаль, цепи короткие. — Я вернулся на лежанку. — Мастер Байнар, ну как можно нанести хороший удар в таких условиях?! Я даже до его морды не могу дотянуться, пришлось в живот бить.

— А по моему мнению, ему хватило. — Мастер с улыбкой наблюдал за скорчившимся на полу тюремщиком.

— Нет, выживет этот пивной бочонок. Слышите, постанывать стал. Будь он в два раза худее, тогда да, а сейчас у меня только одно сплошное разочарование.

— И вы меня разочаровали, Барб. — Байнар подмигнул мне. — Задушить, сломать шею, а потом скинуть с башни… Барб, вы изверг рода человеческого. Зачем вы изуродовали мальчика, ведь он наверняка изувечил свое лицо об мостовую, я прав?

— Так получилось, я же не виноват, что тело принца перевернулось в воздухе несколько раз. И вообще, мастер Байнар, давайте спать, поздно уже.

А ты, чучело, — я посмотрел на немного пришедшего в себя тюремщика, — не зли меня. Тебе же хуже выйдет. Давай договоримся так: я не создаю тебе проблем, а ты не мешаешь мне отдыхать в этих чудесных покоях.

Разбудил меня лязг ключей и скрежет входной двери в наше общежитие. Наверно, завтрак принесли, а зачем же еще толпа преданных новому королю гвардейцев сюда спустилась? Нет, не завтрак, крабы вытащили из одной камеры четырех благородных и потащили их на выход. Зачем? Ведь эти мятежники могут сами передвигаться без посторонней помощи. Не так уж сильно их вчера помяли при задержании. А парочка свернутых челюстей и несколько выбитых зубов, так наверняка сами мятежники споткнулись на лестнице раз пять или шесть.

— Тесс Догир, какая встреча. — Я улыбнулся подошедшему к моей камере крабу. — Наверняка вы хотите меня чем-то порадовать, например, завтраком и графинчиком вина. Нет?! Разве сейчас не утро? Хотя я не умею определять точное время по свету полузатухших факелов. На допрос хотите отвести, тоже нет? Тесс Догир, тогда я затрудняюсь найти причину столь пристального внимания к моей скромной персоне.

— Не юродствуй, Барб. — Сапог краба ударил по решетке. — Ты не забыл, что между нами осталось одно незаконченное дело?

— Это вы о не состоявшемся между нами поединке? — полюбопытствовал я. — Тесс Догир, я прекрасно понимаю ваше страстное желание убить меня, но ничего у вас не получится. На то есть много причин: первая — это я вас убью, а последняя — неужели вы лишите нового короля прелестного зрелища моей казни на свежем воздухе? Вы же так хотите его не расстраивать, так хотите быть ему полезным, глядишь, и дочку тесса Лоташа он выдаст за вас замуж. Ведь ее папа наверняка оказался скрытым мятежником и живым не дался верным сторонникам престола Торканы. А что вы так покраснели, неужели от гнева?

— Замолчи, Барб. Не говори то, о чем не имеешь ни малейшего представления.

— Как раз в представлениях я разбираюсь, особенно мне понравился вчерашний спектакль. Зачем пришел, позлорадствовать надо мной захотелось?

— Нет, предупредить тебя. Если ты еще хоть раз тронешь тюремщика, то Тверд познакомит тебя с настоящей болью, так он тебе и просил передать. Сиди здесь спокойно и молча корми вшей.

Вот это да, я проводил глазами уходящего краба. Либо Догир совсем тупой, либо он совершенно непричастен к мятежу. Более того, он пытается мне хоть как-то помочь. Тверд остался королевским палачом — это неудивительно. Господа приходят и уходят, а палачи остаются. Видно, этот тюремщик решил пожаловаться своему начальству на буйного гостя, но был перехвачен королевским палачом. А вообще, Тверд передал мне свой одобрямс. А в принципе можно так разукрасить стукачка, что мой друг просто будет вынужден принять меня в своей пыточной. Там я подкормлюсь, судя по всему, в этих хоромах самообслуживание, что поймал — то съел. А также узнаю у Тверда последние новости. Хотя это все вилами по воде писано, вдруг при нашей встрече будет кто-то третий? Подставлять Тверда я не хочу. Ладно, утро вечера мудренее. Когда хочешь есть — ляг поспи, и все пройдет. Лишь бы Лабин исполнил в точности все, что я ему сказал.

— Марк Наумович, — в кабинет пожилого мужчины вошла девушка, — к вам посетитель. Он вне записи и попросил вам это лично передать, а не сообщать о каком-то незнакомце по селектору. Он говорит, что для вас, как и для него, эта встреча будет важной. — Девушка положила незапечатанный конверт на стол мужчины. — Конверт проверен, все чисто, посетитель под неявным контролем.

С минуту Марк Наумович разглядывал конверт, а потом взял его в руки. Еще минута, и мужчина наконец-то достал из конверта фотографию. Внимательно рассмотрев ее, он хмыкнул и поднял трубку телефона.

— Софочка, пригласи этого посетителя ко мне и сделай два стакана чаю. Пока он не выйдет из кабинета, меня ни для кого нет.

— Рома, Рома. — Старик погладил пальцами фотографию, на которой были засняты шестеро парней.

— Добрый день, Марк Наумович, — поздоровался вошедший в кабинет мужчина лет тридцати — тридцати пяти.

— Присаживайтесь, Командор. — Старик указал вошедшему на кресло.

— Вы меня знаете? — удивился мужчина.

— Не только вас, — усмехнулся Марк Наумович. — Я знаю всех выживших из бывшей группы семь-пять. Я знаю вас, Сивого, Чинушу, Глаза и Джека, по крайней мере в лицо. Я также знаю, чем вы занимались. Роман был свято уверен в том, что в этой стране еще остались секреты, которые не продаются. Наивный мальчик, я не стал его разочаровывать.

— Вы удивили меня, Марк Наумович. Не думал, что интересы антиквара распространяются еще на некоторые военные тайны.

— А они и не распространяются. Я обещал отцу Романа присматривать за ним, только за ним, а эти игры в солдатиков мне совершенно неинтересны.

— Про ваши с Романом отношения мы знаем. Вы не кинули его в деле с камнями, а не так давно позаботились о его лечении, организованный вами фонд — это нечто.

— Я не совсем понимаю, о чем вы. Давайте перейдем к делу, вы что-то узнали о некоем Арагорне?