Елена Малиновская - Конец игры

– Зря мы Мару с собой взяли, – негромко заметил Нор, тревожно переминаясь с ноги на ногу и словно к чему-то прислушиваясь внутри себя. – Пусть бы с Райей оставалась. Как она там?

– Да не переживай ты так. – Далион сочувственно похлопал бывшего подопечного по плечу. – Срок не такой большой еще. Рожать не начнет.

– Да не в том дело. – Нор раздраженно хмыкнул. – Если… Если мы не вернемся, то Мара присмотрела бы за ней.

– А кто сказал, что Мара пойдет с нами? – Ронни с каким-то нехорошим интересом обернулся. – Она мастерски владеет иллюзиями. Этот вид магии такой слабый, что император, будем надеяться, и не заметит ничего подозрительного. Да и потом, к тому моменту, когда мы доберемся до храма, он уже сильно устанет от сотен проведенных обрядов. Мара поможет проникнуть нам в ритуальное помещение, чтобы не оставлять Нора один на один с Дэмиеном. А сама сразу же после этого отправится в трактир к Райе. Понятно?

– Понятно, понятно. – Мара усердно закивала головой, будто полностью соглашаясь со словами мага.

Далион кисло покачал головой, перехватив хитрую усмешку, которую девушка поспешно спрятала в уголках губ. Ох, сдается ему, у них будут крупные проблемы с тем, чтобы отправить Мару восвояси. Но вслух старшая гончая предусмотрительно ничего не сказала. Не время сейчас для споров. Не стоит привлекать лишнего внимания. Вон, один стражник и так глаз с них не спускает.

– Ронни. – Далион подошел ближе к имперцу и почти прошептал ему на ухо: – Тебе не кажется, что тот юноша проявляет к нам какой-то нездоровый интерес?

– Не к нам, а к Маре. – Маг с настоящей ненавистью покосился на виновника их разговора. – Влюбился, что ли? Эх, жаль, что сейчас не время и не место. Иначе я бы ему по шее с величайшим удовольствием накостылял.

Далион недоуменно изогнул бровь. Что это с Ронни? Он будто ревнует Мару, раз позволяет себе такие угрозы. Забавно, неужели имперец наконец-то перестал страдать по покойной матери Эвелины, по совету Младшей Богини внимательнее приглядевшись к окружающим его дамам.

– Жарко. – Мара, не подозревая, что о ней сейчас разговаривают, потянулась и широко зевнула. – А императору, поди, сейчас хорошо. Сидит в прохладе и страждущих принимает.

– Ох, не скажи. – Ронни несогласно качнул головой. – Видел я однажды Дэмиена сразу после проведенного ритуала очищения. Уж насколько я его не любил, и то жалко стало. Краше только на погребальный костер кладут.

– Да тихо ты! – шикнул Далион, тревожно оглядываясь по сторонам. – Не забывайся! Вокруг слишком много ушей и глаз.

– Как там Райя? – Нор устало вздохнул, думая о чем-то своем. – Лишь бы глупостей не наделала.

– Не наделает. – Ронни чуть заметно улыбнулся. – Не переживай. Того сонного отвара, которым я ее угостил, хватит на двое суток, если не больше. И вреда для ребенка все меньше, чем когда его мать с ума от волнения сходит.

Далион запрокинул голову, подставив лицо палящим лучам. Интересно, что там делает Эвелина? Не опоздали ли они?

Эвелина притаилась в самом темном углу ритуального помещения. По приказанию Дэмиена там для девушки поставили кресло, загородив его своеобразной ширмой, чтобы не смущать желающих вступить в род присутствием постороннего человека. Дэмиен строго-настрого запретил пленнице подавать голос или вставать со своего места. Да Эвелина и не собиралась этого делать. Она уже жалела, что ввязалась в авантюру с ритуалом очищения. Неужели обряд действительно такой болезненный, или правитель просто пугал ее?

– Чтобы я не слышал от тебя ни писка во время проведения ритуала, – напоследок пригрозил Дэмиен. – Эвелина, ты взрослая девочка, должна понимать, что боги не любят, когда кто-нибудь мешает обряду. Станет дурно или захочешь выйти – дождись перерыва. Иначе… Иначе я сам не знаю, что с тобой может случиться.

– Я буду вести себя тихо, – заверила девушка. – Ваше величество, не переживайте. Я сумею совладать со своими чувствами, что бы тут ни увидела.

– Ты еще можешь одуматься, Эвелина. – Император протянул руку и на удивление ласково коснулся тыльной стороной ладони ее щеки. – Я проведу с тобой ритуал, если только ты дождешься своей очереди здесь, подле меня, своими глазами наблюдая, как он происходит. Но помни – никто не скажет тебе ничего дурного, если ты уйдешь.

– Я не уйду. – Эвелина с вызовом улыбнулась.

Дэмиен с сомнением хмыкнул, но ничего не сказал. Лишь задвинул ширму, сделанную из особого стекла, прозрачного лишь с одной стороны.

Эвелине была прекрасно видна скромная обстановка маленького, без единого окна помещения. Мрак слегка разбавляли лишь несколько свечей, очерчивающих своеобразный круг перед небольшим возвышением, на которое встал император. Больше в комнате не было ничего: ни алтаря, ни мебели, ни жертвенников.

– Начинайте! – громко крикнул правитель, обращаясь в пустоту перед собой. Эвелина нахмурилась, недоумевая, к кому он обращается. Но почти сразу же дверь открылась, и в круг света вошла рослая статная женщина, одетая как зажиточная горожанка. Остановилась, щуря глаза и силясь разглядеть что-нибудь перед собой.

– Представься, – мягко проговорил Дэмиен, без интереса скользнув взглядом по посетительнице.

– Захария, – буркнула женщина, нервно разглаживая складки на платье. – Безродная.

– Почему хочешь получить благословение Судьбы? – Император явно скучал. Он безразлично глядел куда-то поверх головы посетительницы.

– Дык… – растерялась та, не ожидая такого вопроса. – Почему нет? В роду легче жить будет. Детям сподручнее помогать будет.

– Ты забудешь всю свою прежнюю жизнь, – сухо обронил Дэмиен.

– Нет. – Женщина недоверчиво усмехнулась. – Их я точно не забуду. Это ж кровинки мои, как…

Она так и не закончила фразу. Император, словно устав от ее пустых объяснений, лишь на миг сфокусировал на ней взгляд, и женщина, захлебнувшись словами, рухнула навзничь. Замычала что-то невнятное, пуская на губы розоватые от крови пузыри. Забилась в жестоком приступе, безжалостно расшибая руки и голову о пол святилища. Но, удивительное дело, не потревожила при этом ни одну из многочисленных свеч. Их мерцающее пламя озаряло картину неприглядной агонии, позволяя увидеть все до малейшей детали.

Эвелина сморщилась, поспешно зажмуриваясь и закрывая лицо ладонями. Но это помогло мало. Искаженное от боли лицо женщины, теперь мало напоминающее человеческое, врезалось в память. А от страшных булькающих звуков тошнота подкатывала к горлу.

Неожиданно все затихло. Эвелина настороженно посмотрела сквозь пальцы, в любой момент готовая вновь зажмуриться. Неужели этот отвратительный ритуал наконец-то окончился?