Семена войны - Жуан Ф. Сильва
Глава 34
Диверсия
Я влила мечты в их вены, а дым – в их легкие. Я даровала им еще одну возможность.
Из «Воспоминаний Матери»
– Смотри под ноги. – Они как раз спускались по веревке на юго-восточный берег, пробравшись по скользкому оврагу, так что Фолой протянул ей руку. Враги их здесь заметить не могли, но ничего не стоило поскользнуться и забыться вечным сном – слишком уж темное было небо, да и луна не светила.
Поколебавшись, она взяла Фолоя за руку. После того как она не позволила ему сражаться бок о бок с Редноу и Литанами, он стал слишком уж покровительственно, почти собственнически относиться к ней – но она наняла наемников как раз для того, чтоб ни один из ее людей не погиб, – и потому с этим надо было смириться.
Пока Фолой помогал ей спуститься, ушедшие вперед Керион и Сосненок уже начали готовить маленькую гребную лодку, на которой они вчетвером могли отправиться в море.
– Почему ты не пустила меня сражаться? Я теперь просто твой телохранитель?
– Ты мой силовик, и когда мне нужны деньги – именно ты способен их забрать. А значит, ты работаешь на меня. Ты не солдат.
– В своем клане я был воином, – обронил Фолой, но Гимлор было безразлично его мнение:
– Мне все равно, кем ты был раньше.
– А как же страж? Я вижу, как ты смотришь на него.
– Ты сейчас серьезно, Фолой? – не выдержала Гимлор. – Мы с тобой просто изредка трахаемся, вот и все.
– Знаешь, людям обычно нравится, если их собеседники показывают, что им не все равно.
– Есть разница между заботой и одержимостью.
– Как пожелаешь, босс, – сказал он, как отрезал, а затем отвернулся – они как раз добрались до пляжа – и запрыгнул в лодку.
Гимлор вздохнула. Сейчас, в разгар битвы, мужчина размером с детеныша рубителя мог только помешать.
На крыши Гелеронды вновь посыпались пушечные ядра. На крыши ее города… Стоило ли тратиться на оплату Литан, если у врага были пушки?
Все запрыгнули в лодку, Сосненок с Фолоем взялись за весла, и Гимлор накрылась темным одеялом на случай, если какой-то вражеский разведчик решит повнимательней присмотреться в темноту.
– Гребите медленно, – сказала Гимлор.
Море было спокойным, и ветер почти стих: малейший плеск от весел звучал бы слишком громко.
Сосненок, несмотря на большой вес лодки, греб с удивительной легкостью, не прилагая никаких усилий – Гимлор в который раз удивилась, насколько силен сосноголовый.
После того как лодка обогнула скалы справа, Гимлор смогла целиком разглядеть поле боя. Горожане еще не потушили пожар. На пляже уже скопились сотни трупов, а из пушек стреляло всего одно судно – именно от него виднелись вспышки пламени, когда пушечные ядра летели к городу. Гимлор насчитала пять пушек.
Проклятие. Похоже, во Флоте Плавучего города все-таки имелся военный корабль. Между судами и городом должно быть не менее трехсот шагов, и все же пушки легко до него доставали.
Гимлор окинула взглядом корабли. Пушки стояли на самом большом, выкрашенном в черные и красные цвета судне. Вероятно, ложный бог на нем и находился. Если так пойдет и далее, Гелеронда проиграет эту битву. Литане были уже на последнем издыхании, а пушки все выплевывали жирные бомбы.
– Сосненок, сколько у тебя с собой жирных бомб?
Вместо ответа Сосненок открыл деревянный короб, висевший у него на спине. Гимлор насчитала по меньшей мере тридцать снарядов. Они были, конечно, плохонькими, но должны были сработать. В конце концов, жители Гелеронды – это не Эдмир. С ним никто не мог сравниться.
Этого должно было хватить.
– Послушай. Мы собираемся разделиться на две группы. Сосненок, я знаю, вы не сражаетесь, поэтому я тебя об этом и не прошу. Все, что тебе нужно будет делать, это подгрести к кораблю и подать жирные бомбы Фолою, а тот кинет по две бомбы на каждый корабль. Слышишь, Фолой?
– Две жирные бомбы на корабль, – кивнул он. Кажется, он дико злился, но старался этого не показывать.
– Да. Будешь бросать, убедись, чтобы они гарантированно взорвались. А если ты его потопить сможешь – просто великолепно. Нужно повредить как можно больше кораблей, не попавшись. Если они заметят тебя, спасайся. Справишься?
– Что, если нас поймают? Что нам делать? – спросил Фолой.
– Ты же хотел сражаться, так что сражайся! Не смей умирать у меня на руках! И не позволь погибнуть Сосненку. Это приказ.
Фолой сглотнул, но все же кивнул.
– А как насчет вас двоих?
Гимлор глянула сначала на Кериона, затем на Фолоя:
– Мы направимся на самый большой корабль, чтоб заставить пушки замолчать. Если нам повезет, мы уничтожим главу культа или потопим корабль с ним внутри.
– Это слишком опасно! Вы собираетесь высадиться на незнакомый корабль, попросту надеясь на лучшее?
– Люди совершают безумные поступки, когда они в отчаянии, Фолой, – вздохнула Гимлор. – И я не знаю, как вы, а я в полном отчаянии.
Эти слова прозвучали громом небесным, и воцарилась тишина – прерванная очередным выстрелом из пушек, так что многие слова остались невысказанными: тишина поглотила их, а мрачная ночь рассеяла. Все, о чем могла сейчас думать Гимлор, что она должна начать действовать до того, как пушки разрушат «Девичий Чертог» – ведь для нее эта таверна стоила больше жизни. Она была ее наследием. Ее прошлым и будущим. Символом ее упорства, ее способности противостоять самым худшим тиранам. А значит, она должна была сделать все, что могла, дабы защитить «Девичий Чертог». И город. Если враги его разрушат, то все разбегутся. И что с ними тогда будет? Их всех снова поработят царственные тираны.
Сосненок и Фолой начали грести.
– Высадите нас поближе к корпусу. Нам нужно очень тихо доплыть до корабля.
Ночное небо затянули тучи, и в окутавшем все мраке можно было грести у всех на виду, оставаясь незамеченными. Гимлор очень надеялась, что экипажи парусников будут озабочены лишь предстоящим сражением и не заметят приближения маленькой лодки.
Вокруг царила такая тишина, что, когда лодка медленно плыла меж кораблями, было слышно все, что происходило на суднах. Одни моряки хвастались, что выжили во время сильного шторма, другие тосковали по своим близким. Все, что сейчас могла делать Гимлор, это хранить молчание и надеяться, что с палубы никто не решит посмотреть на воду.
Сосненок и
