Слуга (СИ) - Ли Сарко
— Держи, — девушка протянула парню амулет. — Повесь на шею. Он будет тебя лечить, если поранишься.
— Здорово, что ты умеешь их делать, — Зол благодарно принял подарок. — Сначала я думал, что Мастер Рай сильнее тебя. Теперь не знаю.
— Мастер Рай не может делать амулеты.
Зол молча кивнул. Все уже знали, что Врата пробивала Грапиша, а Рай просто "помогал" ей со стороны магистрата.
— Скажи… могу я отправиться с вами? — парень обратился к ней почтительно, как к главной. Он уже, наверное, почувствовал, что в Грапише есть что-то особенное, отличающее её от людей.
— Думаю, да, — она опять повернулась, окончательно принимая решение. Нужно пользоваться любой возможностью на спасение. Только вот говорить ли им про Долину? — Я не смогла пробить ваши ворота, но неизвестно, какие проблемы там, за горами. Если только в трудном пути — я с ними справлюсь. Если там не будет этого невидимого щита, будет проще. И я смогу вас вывести.
— Нас?
— Я хочу предложить пойти с нами всем, — пояснила Грапиша. — Вы не должны жить здесь, как в тюрьме. Да ты же понимаешь это лучше, чем я! Твоя сестричка ещё совсем ребёнок, и она не знает, что где-то есть посёлки, что можно быть на площади, на которой одновременно десятки людей! Неужели ты хочешь, чтобы она всегда так жила? А ты, Зол? Ты когда-нибудь видел… праздник? Знаешь, что есть бескрайние пески, что есть большие города?..
— Нет! — горячо возразил Зол. — Я хочу всё это увидеть. Хочу, чтобы мы ушли, — потом парень поник. — Но князь и княгиня… они точно не уйдут. Они захотят погибнуть вместе с Княжеством Эрдез как последние его правители.
— А родители?
— Не знаю… — парень замялся. — Я очень хочу их уговорить. Мама… мама может отказаться. Она боится. Здесь, во всяком случае, нет врагов и достаточно еды.
— Нужно поговорить с ними завтра, — вынесла вердикт Грапиша. — Я обещаю, что буду отвечать за ваши жизни.
— Ты училась в Сташе, да? — Зол прищурился.
— Нет. Я самоучка. Меня вот Рай в дороге тренирует…
— Он твой дядя?
— Нет. Он просто… просто друг, — девушка решила, что "спутник" будет уже как-то нечестно.
— А Эник?
— Мой сын. Приёмный.
— Ничего себе… — протянул парень. — Я… а я ведь ничего не знаю о мире, совсем! Всё — по книгам из нашей библиотеки. Или от дедушки с бабушкой и родителей. Но по-настоящему…
— Подумай хорошо, — прервала его размышления Грапиша. — Там, за ущельем, может быть ещё хуже. Да и мир тебе может понравиться гораздо меньше, чем эти спокойные улочки…
— Мёртвые улочки. Лучше умереть, чем жить так и дальше, — Зол стал похож в своей уверенности на алмаз, который когда-то добывали в его стране. Да и сейчас ничто не мешало спуститься в заброшенную шахту и попересыпать из руки в руку прозрачные осколки, которые просто не успели вывезти. — Спокойной ночи, Грапиша. Утром приходите все к завтраку.
— Спокойной ночи, Зол, — сказала девушка, и они поднялись. Парень пошёл во дворец, девушка — в дом, где собиралась ночевать. Вошла, остановилась посреди зала. Прикрыла глаза. Опустила руки, расслабилась, пропуская себя через мир и мир через себя. Это — лучший способ восстановить силы и дать телу отдых.
— …что ты никогда не выезжаешь из Ларуса, — донеслись до неё тихие слова Эника. Он сидел на стуле рядом с Мастером Раем. Тускло горела свеча, зажжённая магией Мастера.
— Правильно. Последнее время я работал только в городе, — подтвердил Рай.
— Ты не любил путешествовать?
— Любил. Я путешествовал раньше, со своим Учителем, — вспомнил добрые времена Мастер. — А однажды он поехал без меня. Вёз какое-то послание. Я даже не помню, почему не поехал с ним тогда… но он больше не вернулся. Погиб в битве.
— Он был очень смелый, да? — Эник слушал мужчину, сочувствуя и стараясь представить храброго сильного Мастера, который погибает, но не сдаётся врагу.
— Да, очень. Гораздо лучше, чем я…
— И ты поэтому никуда не ездил? Потому что не хотел, как он?
— Не знаю, — вздохнул Рай. — Я не боялся погибнуть. Или боялся… да, наверное, в этом дело. Знакомые говорили, что у меня немного сдвинулся ум…
Мастер невесело хохотнул.
— Он, наверное, тебе вместо отца был… — тихо предположил Эник. Потерять отца, когда он уже есть, рядом — это ведь ещё ужасней, чем не иметь его вообще.
— Нет, Эник, — Рай покачал головой. — Мой Учитель и был моим отцом.
Грапиша раскрыла глаза. Посмотрела на комнату, из которой лился едва видимый желтоватый свет. Там были Эник и Рай, её… можно сказать, друзья. Раньше подобных людей вокруг Грапиши не было. Может, и правда, стоило поступить в Ларус, в Школу, и появились бы у неё и друзья, и подруги… но она не знала раньше ни о какой Школе, а когда узнала, она была ей уже совершенно не нужна.
Грапиша пробралась во дворец, заглушив все звуки вокруг себя, и проверила, все ли спят. Пустила в каждого облачко, не позволяющее проснуться даже от самого громкого звука или вспышки, потом вернулась домой. Постояла немного посреди прихожей, послушала сопение Эника из одной комнаты, дыхание Рая из другой. Пустила в комнату мальчика ещё одно облачко. Потом сделала несколько шагов вперёд, коснулась косяка двери, подошла ближе и остановилась на пороге. Встретилась с глазами Рая, сверкающими в освещённой полной Луной комнате.
— Отдыхай, — сказала она. — Все спят.
Потом девушка кивнула зачем-то, как будто устанавливая невидимую связь. Или отвечая на незаданный вопрос. Сначала Рай не понял, но догадался позже. Когда услышал, что Грапиша не пошла спать, а направилась к выходу. Когда слышал её шаги по мостовой, распространяющиеся в насыщенном лунным светом воздухе. Когда догадался, куда она идёт и что означало "все спят" и этот её кивок.
Доверие.
Он всю ночь слышал, как со стороны ворот доносятся хлопки, завывания, глухие удары и взрывы. Слышал визг, скрип, как будто специальным ножом резали воздух. Слышал гром. И не пошёл смотреть и изучать, или проверять, всё ли в порядке. Не подумал даже, что это нечестно — усыпить всех и дать им спокойную ночь, а его заставить мириться с шумом. Мастер ведь мог сам усыпить себя. Но он не сделал этого. Ему было достаточно того, что Грапиша дала ему возможность самому сделать выбор.
ИСТОРИЯ… XIX
Анди едва удалось заснуть под утро. Спала неспокойно, всё время ворочалась и видела какие-то неприятные картины, связанные с кровью и мертвецами. И страхом. Наверное,
