Берегитесь! Я колдую! - Радомира Берсень
— Джуди, тебе не кажется, что этого многовато для завтрака? — Спросил он с невинным видом, явно проглотив окончание фразы «для приличной девушки».
— Хм, и верно …, — я с наслаждением принюхалась, — нет, не кажется.
Первым делом я взяла кусок сыра и воткнула его в земляничный джем, слегка присолила эту странную закуску и отправила в рот. Рандаргаст изо всех сил пытался сделать вид, что ему совсем не интересно наблюдать за моими причудами, хотя изумление на его лице начисто ломало всю маскировку. Я же перешла к ветчине с горчицей и … да, земляничным джемом. Да что тут говорить! Земляничный джем сегодня был у меня фаворитом, я ела его буквально со всем подряд. Ела, ела, ела, запивала чаем, снова замазывала земляничным джемом что под руку попадется, пока все эти славные тарелочки с блюдцами не опустели.
— Ну, Джуди! — Потрясенно проговорил Рандаргаст. — Ну это что-то новенькое! Ни разу еще такого не видел.
Да, действительно. Я тоже не замечала за собой раньше подобного пристрастия к земляничному джему. Ладно, спишем это на стресс, как-никак меня едва не похитили совсем недавно.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — Спросил Рандаргаст с абсолютно безмятежным видом, чинно поглощая гренку с остатками все того же несчастного джема.
— Да, а что — мне должно быть плохо? — Невинно спросила я. Он пожал плечами. — Долго нам еще путешествовать? — Я решила сменить тему нашей светской беседы.
— Еще два дня. — Тихо произнес Рандаргаст и вдруг с отвращением оттолкнул от себя гренки, будто потеряв аппетит. — Завтра мы доберемся до последней обители Ордена в этих краях, после этого мы окажемся в столице.
На этом месте у меня вдруг тоже пропал аппетит.
— И что потом? — С напряжением спросила я. Рандаргаст старательно не смотрел на меня. Он пожал плечами.
— Не знаю. Но я сделаю все, что смогу.
— Что ты сможешь, Рандаргаст? — Со вздохом сказала я. — Кстати, объясни мне одну необъяснимую вещь — зачем ты приходишь ко мне по ночам?
Он звучно уронил руки на стол.
— Ты заметила? — Упавшим голосом спросил он. — Хорошо, я больше не буду этого делать.
— Да ради всех богов в мире, приходи на здоровье, но только объясни мне — почему по ночам ты со мной, а днем — убегаешь от меня?
Рандаргаст пристально посмотрел на меня, затем рассеянно потер лоб, но ничего не сказал. Встав, он подошел к окну и долгое время торчал там, уткнувшись лбом в стекло. Слуги бесшумно опустошали стол, унося посуду. Я сидела, упорно надеясь получить хоть какое-то объяснение. Да хотя бы то самое, которое он придумывает прямо сейчас. Но он молчал. Когда же в комнате остались только мы вдвоем, я решилась: рывком встала, подошла к нему и обняла сзади, сцепив руки на его животе. Рандаргаст вздрогнул. Подавшись вперед, он высвободился из моих объятий, затем повернулся и нежно прикоснулся к моему лицу обеими руками:
— Моя девочка, — тихо проворковал он и поцеловал меня. От этого внутри меня что-то оборвалось и перемкнуло, я вцепилась в его рубашку двумя руками и попыталась прижаться всем телом. Рандаргаст взял меня за плечи и оттолкнул к стене. Мы стояли друг напротив друга. У меня дрожали губы. Он шумно дышал. Я видела странный, жадный взгляд его черных как антрацит глаза. Затем он навалился, притиснул меня к стене и с силой поцеловал, подтаскивая за талию к себе, вжимая меня в свое тело. Я задохнулась и запустила руки ему под рубашку, пробегая по его спине то ладонями, то ногтями. Рандаргаст содрогнулся и прижался ко мне еще крепче, затем внезапно оторвался и с силой ударил ладонями в стену справа и слева от меня, тяжело дыша. Я видела как прядь волос прилипла к его загорелому лбу, покрытому бисеринками пота.
— Рандаргаст! — Шепнула я. — Ну пожалуйста! Здесь же никого нет! Или если хочешь пойдем в мою спальню.
— Нет! — Рыкнул он и снова ударил по стене рукой. — Нельзя! Больше нам этого делать нельзя, Джуди!
Он мучительно прикусил губу, отшатнулся назад, обвел меня взглядом сверху донизу, резко развернулся и направился к выходу.
— Значит, ты все-таки выбрал Орден! — Выкрикнула я ему в спину с гневом и обидой. — Видимо, в постели он круче меня. Что ж, совет да любовь.
Рандаргаст обернулся.
— Джуди, тебе сейчас нельзя этим заниматься, — спокойно проговорил он, — и Орден тут вовсе не причем. К тому же, до суда желательно исключить слишком близкое общение между нами, иначе …
— Да кто ты такой, чтобы решать за меня! — Озлилась я еще больше. — Много ты понимаешь! Я сама разберу, что мне можно, а чего — нельзя!
Стремительно пролетев мимо него, не слушая объяснений, которые он начал, я выскочила из обеденной залы и побежала к себе в спальню. Повалившись на кровать, я горько заплакала, вздрагивая и шумно всхлипывая. Что-то со мной творится не то. Раньше я была веселой и бесшабашной, а теперь реву как по расписанию, совсем Рандаргаст мне нервы расшатал! Да еще и этот суд … впрочем, он не так меня беспокоит как обещанная казнь.
Хлопнула дверь, послышался голос моей служанки, затем зазвучал Рандаргаст. Проклятье! Опять он здесь! Кровать мягко скрипнула и подалась вниз, сильные руки осторожно взяли меня за плечи и потянули куда-то назад.
— Джуди! Нам надо поговорить! — Тихо сказал он и улегся рядом со мной. Я нервно задергалась, пытаясь высвободиться из его объятий. — Ну, успокойся! Я, кажется, знаю как решить твою проблему.
— С чем? — Всхлипнула я. — Если со слезливым настроением — то это было бы просто отлично, ненавижу его.
— С казнью, — мягко сказал он и сжал мои плечи еще крепче, потому что я забилась как в лихорадке, — успокойся! Я сам все решу. Твоя задача — кушать такое же количество еды в разнообразных сочетаниях и забыть обо всех неприятностях.
— Надеешься раскормить меня, чтобы казнь не состоялась по техническим причинам? — Обреченно спросила я и он рассмеялся.
— Сама-то ты что думаешь обо всем этом?
— О чем? — Не поняла я.
— Ну, о твоей слезливости, выросшем аппетите и этих твоих странных причудливых бутербродах.
— Нервное, — мрачно ответила я, — всю жизнь моей проблемой было заедание стресса. Причем чем хуже у меня дела — тем причудливее, как ты выразился, сочетания. Помнится, когда стоял вопрос о моем отчислении из института, я трескала соленые огурцы с медом, мама уже обрадовалась, что я ее внуком осчастливлю. А тут дело покруче, чем какое-то
