Кэтрин Куртц - Камбер-еретик

Когда Ансель вышел из транса, по его не знавшим бритвы щекам катились слезы. Камбер нежно обнял его, как прежде Райс, проверяя, чтобы на этот раз горе ушло. Юноша снова поднял голову, слез больше не было, осталась только память о человеке, который был его братом и отдал жизнь за дело, в которое они верили.

Все расселись вокруг мраморной глыбы в ожидании Джеффрая. Вскоре он, разгневанный и печальный, присоединился к ним и тоже опустился на колени. Он поставил на глыбу рядом с лампой-шаром черный кожаный сундучок. Крышка его была запечатана золотыми крестами.

— Скорее, я просто не мог, — в голосе Джеффрая звучали горе и крайняя усталость. — Когда Девина привезли в Ремут, оказалось, что они еще не разобрались. — Он тяжело вздохнул. — Элистер, я должен выговориться, иначе забуду то, что осталось во мне, несмотря на злость и страх. Нам нужно все подготовить. Ты не позаботишься об этом?

Он придвинул черный сундучок, и Камбер стряхнул с себя оцепенение, во власти которого находился, и решительно потянулся за кубиками стражи, которые носил за поясом. Вынул знакомый мешочек из черного бархата, потянул и развязал пурпурный шнурок.

Намеренно отвлекаясь от рассказа Джеффрая, он вспомнил другое далекое время и другое место. До того, как они нашли кииль, и даже до того, как наверняка узнали, что любая из многочисленных способностей сложных фигур куба безопасна. Среди них были и самые обыкновенные, но ни разу они не пытались разбудить магические силы, запертые в очертаниях алтаря Грекоты.

Пустой мешочек Камбер на всякий случай заткнул за пояс и, по очереди вынимая кубики из кучки, стал выкладывать фигуру на мраморной глыбе. Гладкость и прохлада магических тел несколько успокаивали разбушевавшиеся в нем страсти.

— Что было в Ремуте, Джеффрай? — спросил Джебедия.

Джеффрай глубоко вдохнул, словно стараясь набраться сил и решительности.

— В плен взяли четырех живых пленников, все они были Дерини. Вам наверняка знакомы их имена. Один умер прямо на допросе, когда лорд Ориэль коснулся точки смерти.

— Ориэль? — воскликнул Райс. — Он помогает регентам?

Джеффрай кивнул.

— Элистер и Джебедия долгие годы предупреждали нас, что Дерини встанут против Дерини, теперь именно это и происходит. Я не хотел верить слухам, ходившим при дворе, но видел это собственными глазами. Регенты создают предателей. В случае с Ориэлем они держат в заложниках его жену и крошку-дочь. У меня нет оснований надеяться, что это единственный случай.

— О, Господи, — прошептал Джорем. — И Ориэль сдвинул этот смертельный рычаг, зная о нем? Он намеренно убил человека?

— Не совсем. Тавис сначала нашел его и предупредил регентов, что случится. Он же назвал регентам имена убитых и захваченных нападавших, кроме того, который сбежал, а потом они привели Ориэля проверить Тависа. К чести Ориэля, он делал это не по собственной воле.

Пока Джеффрай излагал детали, Камбер заставил свое сознание отгородиться от того, что рассказывал архиепископ, положил палец на левый верхний кубик квадрата, выставляя его.

Prime.

Он произнес это про себя, но в тот же момент кубик осветился изнутри и засверкал холодным белым светом.

Seconde.

Правый верхний кубик замерцал, как и первый.

Tierce.

То же самое стало с кубиком, лежавшим под первым.

Quarte.

Приведение в действие последнего кубика сделало из четырех отделенных квадрат, мягко сверкавший холодным белым светом, который был еще белее мрамора под квадратом.

На мгновение Камбер остановился, чтобы сдвинуться на другой конец баланса, от белого к черному, затем коснулся черного кубика, лежавшего рядом с Prime. Голос Джеффрая доносился до Камбера едва слышным жужжанием, когда он назвал имя первого черного кубика:

Quinte.

И в кубике вспыхнула жизнь, загоревшись темным, черно-синим матовым огнем, а Камбер перешел к следующему.

Sixte.

Огонь переметнулся от первого черного кубика через его палец к только что названному, а потом к двум оставшимся.

Septime. Octave.

Когда загорелся последний кубик, Камбер глубоко вздохнул и позволил себе вернуться к речам Джеффрая.

— Когда Ориэль обнаружил точку смерти, он почти прервал контакт, — говорил Джеффрай. — Он сказал им, что случится, если он слишком сильно нажмет. Но они заставили его продолжать, угрожая безопасности его семьи. Я не знаю, возможно, он думал, что проскользнет мимо, но не сумел. Того мужчину звали Дензиль Кармайкл. По-моему, я знал его деда. Однако его смерть по крайней мере была самой легкой.

— А что случилось с остальными? — спросила Ивейн, как будто завороженная страхом.

— Троих оставшихся пленников казнили во дворе замка как изменников и убийц.

— Колесованы и четвертованы? — пробормотал Грегори с видом знатока.

— Да, а перед этим повешены, но не до смерти, — прошептал Джеффрай. — Перед казнью регенты даже не позволили им встретиться со священником. Бедные Алрой и Джаван…

Покачав головой, Камбер снова поднял защиты и отгородился от Джеффрая, мгновенно восстановил баланс между белым и черным и положил два пальца на Prime и Quinte.

Prime et Quinte inversus. Он поменял кубики местами.

Quarte et Octave inversus. — Снова перемена позиций, и он положил пальцы на Septime и Prime.

Prime et Septime inversus.

Sixte et Quarte inversus. — И вновь соединились слова и действия.

Теперь кубики образовывали косой крест святого Андрея, одна диагональ мерцала на белом фоне мрамора. Камбер вновь вернулся к остальным, их слова застучали в его сознании, заставляя вздрагивать.

— …Ужасное зрелище для детских глаз, — говорила Ивейн, положив руку на живот. — Матерь Божья, неужели это кровавое правление будет длиться вечно?

— Боюсь, пока регенты у власти, дела пойдут только хуже, — ответил Джеффрай. — Их жажда мести неутолима. Они уже объявили вне закона всех родственников нападавших. Ансель, твой смертный приговор я видел собственными глазами.

— Значит, они считают моего брата одним из изменников! — горько произнес Ансель.

— Вот именно, хотя Тавис и Ориэль доказывали обратное. Но, разумеется, они оба Дерини и поэтому тоже под подозрением.

— А что… что с телом Девина? — спросил Ансель, выдавливая из себя слова.

Джеффрай склонил голову.

— Регенты решили показать, что станет с изменниками и убийцами. Части… части их тел приказали разослать по главным городам Гвиннеда. А головы теперь выставлены на воротах Ремута для устрашения. То же самое они сделали с телами тех, кто был уже мертв, — закончил он.