Вера Огнева - Кольца Джудекки

- Встали! - скомандовал Углов и первый зашевелился. Получилось не сразу. Пока корячился, поднимаясь из пыли, окончательно извозил белые штаны. Кроссовки уже покрылись толстой коркой грязи. Рубашка на локтях порвалась. На груди расползлось зеленоватое пятно.

Илья начал подниматься вослед, и тут понял, от чего Сергей так кряхтел. Тело не слушалось. Организм сопротивлялся на грани с полным отключением. Если бы ни Руслан, Илья бы улегся обратно в пыль.

Они ковыляли вдоль стены, переходя из одного тупичка в другой. Такое впечатление: все дома отвернулись. То стояли все передом. Раз - и уже все - задом. Ни двери, ни подвальчика - забиться, отлежаться, сховаться. Так и ковыляли сквозь налезающую дурноту, поворачивали, опять забредали в тупики.

Одно хорошо - деревянная задубелось в мышцах прошла, стало легче двигаться.

Остановившись в одном из переулков, Сергей задрал голову. По солнцу хотел сориентироваться? Забыл, что вблизи моря солнце сидит за толстым слоем сплошной дымки? Илья и Руслик тоже встали, подивиться на безгласный небосвод.

- Руслан, - вдруг строго обратился к парню Сергей, - когда нас позовут, когда мы пойдем на манок, за нами не ходи. Выбирайся в город. Дальше - как-нибудь.

Главное - добраться до сельвы. За стеной твои силы вернуться. Там им тебя не взять. За нам не ходи! Слышишь?

- Его тоже позовут, - безнадежно вставил Илья.

- Они его имени не знают. Наши с тобой известны, а его - шиш. Никто не знает, как парня зовут. Русланом тебя нарек осетин, который в горах нашел?

- Да. Но…

ШРАМ!!! Шра… Шра… Шра-м-м!

Донков!!! Донко… Донко-в-в!

Шея Углова вывернулась так, что затрещали позвонки. Он сопротивлялся: лицо побагровело, на лбу вздулись вены. Илью развернуло. И он заскользил. Движение происходило само по себе, без приложения сил. Сергей, как ни упирался, тоже пошел. И никакой возможности сопротивляться! Их спеленало звуком и потащило.

Углов опять оказался прав…

- ДИТ!!! Дит…Дит…Дит-т-т!

Руслан двигался с закрытыми глазами. Ноги шли сами. Даже колени не сгибались. На свои Илья не смотрел, не чувствовал, не хотел ничего чувствовать.

Площадь, та, что перед морской стеной, оказалась за ближайшим поворотом. Так долго блуждали, и - вот оно. Людей на ней толпилось не в пример больше нежели в переулках. Как сквозь глицерин, искаженно-отчетливо, проступили лица. Отдельно, рядком, даже двумя, с обеих сторон стояли мордовороты, которые спешили на помощь своей хозяйке, да не поспели. Отдельно вылепился и проплыл рядом вчерашний лидер под ручку в козлоногом. У сатира отвисла губа. Илья разглядел тонкую нить слюны, свисающую на подбородок. У самой стены стояли двое. Они вчера крикнули их рабами и велели убираться.

Сил обернуться, посмотреть, что с Русланом не было. Илья скоро перестал о нем думать. В голове поместилось только собственное имя, разбухавшее по мере приближения к морской стене.

Потом перед ними растворились монументальные ворота и трое вошли в портал.

Лязганье и грохот, запираемой двери, слились с последним аккордом призыва. Люди на миг остановились, а потом рухнули на плиты.

- Мать ее ети! - первое, что услышал Илья, придя в сознание. Сергей как всегда очухался первым. - Да сколько ж меня тут будут таскать!? Чуть что, сразу по башке и волокут. Илюха! Руслика толкни, он, что, заснул?

Но толкать Руслана было бесполезно. К тому же из темноты прилетел хлесткий удар, вскользь по плечу. Били не разбирая, лишь бы острастить.

- Эй, кто тут? - спросил Сергей, пока Илья поднимал ушибленную голову с пола.

- Молчать! Не разговаривать! Владыка придет, тогда наговоритесь. Наперегонки.

Они полежали в неудобных позах еще некоторое время.

Постепенно к Илье вернулось сумеречное зрение. Так, после короткого обморока, не сразу начинаешь ощущать запахи. Сначала - ничего, потом - предвестники, и только через некоторое время возвращается обоняние.

Вокруг них происходило тихое копошение, туда сюда неслышно перемещались темные фигуры. Готовится спектакль, долженствующий вогнать преступников в последний смертельный ужас? И так, вроде, настроение не самое лучшее. А с другой стороны - понятно и извинительно: надо же хозяевам как-то развлекаться. Праздник позади, а тут - дармовое представление.

Пространство осветилось мгновенно и ярко, до рези в глазах. Сразу потекли слезы.

Илья кинулся их вытирать, за что тут же получил по затылку. На слезную пелену наложились разноцветные круги. Но даже когда они уплыли, он еще некоторое время ничего не видел. Зато услышал: им приказали подняться. Голос, хоть и не черепаший манок, но таков, что от него хочется, или как можно дальше убраться, или, наоборот, выполнить все, что прикажет.

Илья не смог самостоятельно подняться: извивался как червяк, собирая руками мелкую пыль. Со стороны трона послышались смешки. Илья старался, пока ни вздернула мощная лапа. Углов, как всегда, первый справился и, в непонятной своей заботе о ближнем, пришел на помощь.

Их обоих тут же ожгли кнутом. Перепоясали. Слезы опять потекли. Илья уже не пытался их вытирать. Стоял и смаргивал в надежде, что сами кончатся.

Из смазанного марева сначала вычленились ближнее: три охранника, которые не догнали в доме матроны. Все с плетками, какими впору, упряжку погонять. Лица довольные, довольные. Ближний примеривался, пустить свою плеть в дело, но косился в сторону трона. Оттуда команды пока не поступало, однако, рука уже отведена. Илья видел только эту руку, но команды бить, так и не последовало.

Рука начала опускаться. Илья глянул вперед. Там клубились те же лица, что и на площади. К ним еще примкнул господин в отглаженных белых брючатах, рубашечка на пуговках. Лицо сытое, гладкое. Оливковая кожа, мясистый нос с толстыми крыльями.

Г-н Алмазов смотрел серьезно и заинтересовано. Душевно, можно сказать, смотрел.

Ни дать, ни взять - заседатель товарищеского суда. Сейчас из "парткома", что за спиной, придет отмашка, и пойдет судить.

Илья быстро покрутил головой. Сергей стоял - ноги раскорякой. Подошвы кроссовок вцепились в плиты пола. Попробуй его свернуть - камень раскрошит. Врос! Руслан лежал. Так и не пришел в себя. Может, оно и к лучшему, подумал Илья. Парню отсюда одна дорога - в котел. Пусть хоть не почувствует того ужаса, что уже накатывает на него самого. Каково оно, вариться живьем? Скоро узнаешь, пискнуло внутри, главный повар уже половник в руки взял.

И вот тут то Илью настигло новое потрясение, да такое, что чуть не брыкнулся рядом с Русликом.

На Главном Месте, на Троне, в белых одеждах в тиаре на жидких, пегих волосенках восседал…

С кем Илья тогда зашел в магазин? Со второй женой или с третьей? Забыл. Она сразу вникла в ближайший прилавок. Магазин был из дорогих, только что народившихся бутиков, позже оказавшихся пародией на роскошные храмы красивой жизни. Пестрота такая, что сразу понятно: вся "франция", которая пялится со стен, имеет китайское происхождение, и только самая дорогая - турецкое. Но жене сие объяснять было бесполезно - ухнула в оборки с рюшами. Кто-то фамильярно дернул Илью за рукав. Он недовольно оглянулся, и не сразу узнал дальнего родственника, троюродного, что ли, братца. Их матери были какими-то сестрами.