Оксана Панкеева - О пользе проклятий

– А ты правда умеешь летать?

– Не то, чтобы летать… – честно признался Карлсон. – Скорее, плавно спускаться по наклонной. Я специально левитации не учился, левитирующих магов на свете очень мало.

– А как ты научился?

– Случайно. Однажды меня… то есть, я упал с большой высоты и… очень сильно захотел жить. Просто очень-очень захотел. Не упасть и не разбиться в лепёшку, а взлететь, как птица… Взлететь не взлетел, но опустился почти плавно и почти ничего не сломал. Так и научился. – Он грустно улыбнулся, поднял раскрытую ладонь, и к потолку устремился очередной, фиолетовый шарик. – Опять мы перешли на мою разнообразную биографию. Расскажи лучше о себе. Как ты попала ко двору, и зачем ты связалась с вашим королём, раз он тебе так не нравится. Не силком же он тебя затащил в свою спальню.

– Ко двору меня пристроила мама, – неохотно пояснила Эльвира. – У неё была навязчивая идея, что я обязательно должна стать королевой.

– С чего бы вдруг? У неё были какие-то основания так думать, или она была… не совсем нормальна?

– По-моему, она была абсолютно ненормальна. А основания… Как-то мы с Кирой удрали с уроков и пошли гулять по городу, лет по семь нам тогда было. И на улице какой-то несчастный голодный парнишка попросил у нас что-нибудь поесть. Мы, этакие добропорядочные девочки, пожалели его и отдали ему свои сорок медяков, припасённых на мороженое, страшно гордясь тем, что мы такие добрые и хорошие, прямо как в детских рассказах… Знаешь, есть такие специальные идиотские рассказики для детей о том, что если вести себя хорошо, случается что-то хорошее, а если плохо – то соответственно. Дети начитаются, и потом думают, что и в самом деле порок всегда наказуем, а добродетель вознаграждена…

– А что, этот парнишка оказался неблагодарным хамом, вроде его величества?

– Нет, он нас очень горячо поблагодарил и сказал, что мы обе, когда вырастем, будем королевами. А нам по семь лет и мы сказок начитались. Поверили, как последние дуры, тут же помчались и рассказали родителям. У Киры были нормальные здравомыслящие родители. Мама ей объяснила, что бедняге просто нечем нас больше было отблагодарить, вот он и сказал нам что-то приятное. А папа добавил, что если Кире так уж хочется стать королевой, то это все в её руках – пусть завоюет себе ничейные земли и создаст собственное королевство. И она стала учиться военному делу.

– И как? – поинтересовался Карлсон. – Завоевала?

– Ну что ты, она давно выросла и оставила эту идею. Но по крайней мере стала самостоятельным человеком, который что-то умеет толком. Может, путь воина – не лучший выбор для женщины, но ей это нравится, у неё это получается, и она этим довольна. А со мной все получилось по-дурацки. Моя мама во всё это поверила и вбила себе в голову, что это истинное пророчество, и что у меня в этой жизни высокое предназначение. Отца у меня, к сожалению, не было, и некому было прочистить ей мозги и вразумить. Так что мама взяла все в свои руки и принялась изо всех сил вести меня к великой цели. А путь к этой цели она видела один – выдать меня замуж за принца. Можешь себе представить, как провинциальная помещица пыталась породниться с королевским домом. Над нами смеялась вся провинция. Мои подруги давно обзавелись семьями, а мама все разгоняла недостойных женихов и блюла мою честь. Меня это в конце концов так достало, что я тайком от мамы завела любовника… потом, разумеется, мама узнала и чуть меня не убила. Правда, когда ей какая-то столичная знакомая по секрету сказала, что наш король не любит юных и целомудренных, а предпочитает женщин поопытнее, она воспряла духом и впала в другую крайность… Тебе смешно, конечно… И в конце концов маме всё-таки удалось пристроить меня ко двору. Правда, на этом она полностью разорилась, но это её не останавливало. У неё всё-таки что-то в мозгах нарушилось на этой почве. А я, попав в столицу, одурела от удивления. Я никогда не верила даже в это. И то ли от удивления, то ли потому, что в семье психические болезни заразны, я тоже поверила, что это и есть мой звёздный час. Я изо всех сил старалась почаще попадаться на глаза его величеству и обращать на себя его внимание… Ну, и дождалась на свою голову, королева непризнанная… Хорошо, что мама к тому времени умерла и не видела печального финала свей затеи.

– А он был очень печальным? – уточнил Карлсон, щелчком выстреливая к потолку серебристо-серый шарик.

– А что, его можно назвать приятным? Когда тебя каждый раз грубо ставят или кладут – в какую-нибудь неподобающую позу, затем так же грубо трахают и говорят при этом, чтобы не выпендривалась и не строила из себя невесть что… А сказать хоть слово против ты не смеешь, а то ещё разозлится, прогонит со двора, и тогда останется только идти в содержанки, потому что поместье пришлось отдать за долги ненормальной мамы, а зарабатывать на жизнь ты не умеешь… К счастью, со двора меня всё-таки не прогнали, и на том спасибо. Тебе доводилось когда-нибудь испытывать подобное унижение?

– Как тебе сказать… – волшебник задумался. – Не знаю, сравни сама… Мне довелось сидеть в тюрьме, в ошейнике, как все маги… Что ещё… просить милостыню на улице, ночевать под забором, выслушивать всевозможные оскорбления… А ещё меня били несколько раз. Тебя никогда не били ногами? Тебе повезло. Очень неприятно. Мало того, что унизительно, ещё и больно, а потом неделю лежишь пластом и харкаешь кровью. Правда, меня никто не трахал, в этом мне повезло. А то у меня есть один знакомый… что-то я разоткровенничался, тебе не кажется? И как ты ухитряешься всё время переводить разговор на меня?

– Я же с тобой откровенничаю, и ничего, – обиделась Эльвира.

– Извини… не то, чтобы я хотел что-то от тебя скрыть, просто у меня жизнь была такая… разнообразная, что если начинать рассказывать, получается что-то вроде того, что я только что сказал. И от этого портится настроение. А оно у меня хорошее и мне жалко его портить. А ваш король… знаешь, он не настолько плохой человек, может он ещё исправится и в самом деле на тебе женится?

– Не дождётся! Я уже поняла его принцип в отношении к людям. Чем больше ему позволяешь, тем больше он наглеет. А стоит сказать «нет», и желательно ещё нахамить при этом, то он сразу становится на человека похож. После всего этого я ни за что не пойду за него замуж.

– Тяжёлый случай, – засмеялся Карлсон, подбрасывая голубой шарик. – Тогда я сам на тебе женюсь. Как только завоюю себе королевство. За меня замуж пойдёшь?

– Вот как только завоюешь – так и пойду, – пообещала Эльвира. – Только сомневаюсь, что я до этого доживу, я ведь не эльфийка, у меня жизнь короткая.

– Я потороплюсь, – пообещал Карлсон.