Илья Одинец - Дрессировщик драконов

Вильковест снова зашептал, и чернота стала рассеиваться. Сначала в центре шара появилось небольшое мутное окно, сквозь которое можно было рассмотреть мутные нечеткие пятна, потом окно расширилось и посветлело, будто изнутри его протерли влажной тряпкой. Перед изумленным взглядом Фархата предстало изможденное и испуганное лицо гвардала Реймса.

— Мой король может говорить со своим войском, — ухмыльнулся Вильковест.

— Ваше величество! — подобрался Реймс. — Рад вас видеть.

— Гвардал.

Повинуясь жесту колдуна, шар подплыл к лицу Фархата, и король едва сдержался, чтобы не отшатнуться. Краем глаза он увидел усмешку старика.

— Выйди, — приказал Фархат.

Вильковест открыл было рот, но его величество ударил кулаком по колену, уронив при этом карту.

— Я твой король. Не забывай об этом!

Старик стиснул зубы, поднялся со скамьи и вышел. Не поклонившись. Фархат снова ударил кулаком и едва не взвыл от боли и ненависти. Колдун позволяет себе много, очень много.

— Ваше величество, вы меня слышите? — спросил Реймс.

— Слышу, гвардал. И вижу.

Фархат знал, что у Вильковеста был способ не только наблюдать за посланным в Арканы войском, но и связаться с ним, чтобы передать приказания короля. Но его величество и подумать не мог, что сила колдуна настолько велика, чтобы отделить голову Реймса без вреда для него, поместить ее в шар и заставить говорить.

— Мы находимся в одном дне пути от границы с Каюри, в горах, однако каюрцы каким-то образом обнаружили нас.

— Продолжайте, гвардал.

— Нам нанес визит сам министр.

— Что он хотел?

— Он позволит пройти нам через территорию Каюри и задержаться на территории королевства за весьма умеренную плату.

— Так в чем же дело? — недовольно спросил король. — Почему вы еще не там?

— У каюрского правителя есть особое условие.

— Я не иду на уступки, гвардал. Перед походом я дал вам четкие инструкции: не помогут деньги, поможет сила. Каюр — маленькое королевство, вы растопчите его, даже не заметив.

— Их солдаты отважны, ваше величество. Вспомните, как отчаянно они сражались, когда пришли в Сартр. В той войне мы потеряли вчетверо больше, чем потеряли бы, воюя с миловийцами. Ваше величество, — голова Реймса увеличилась в размерах, — их условие… вам нужно его услышать.

— Ну хорошо! — Фархат поднял глаза к потолку. — Чего они хотят?

— Они хотят кого.

— Кого?

— Вильковеста. Точнее, его тело. Живое или мертвое.

Сартрский правитель замер. Вот так сюрприз. Откуда каюрцы знают о Вильковесте? Понятно откуда, весть о первом министре и его драконе разнеслась по всей Миловии, теперь, значит, дошла до отдаленных королевств, и до Каюри. Что ж, прекрасно. Вильковест хотел славы, он ее получил, Фархат хотел устрашить противников, получилось и это. Теперь пришло время подумать.

Избавиться от Вильковеста — вторая по важности мечта его королевского величества, но просто так отдать его каюрцам Фархат не мог. Противоядие фиолетовому зелью, связавшему его жизнь с жизнью колдуна, еще не найдено, и если колдун погибнет, умрет и Фархат. С другой стороны, никто не мешает сартрскому правителю выдвинуть свои условия, и в конечном итоге обмануть.

— Ваше величество? — позвал Реймс, обеспокоенный молчанием короля.

— Запоминай, — медленно произнес Фархат. — Передашь мои слова каюрскому министру. Если он согласится, немедленно отправляйтесь к границе с О-шо, вас будут ждать. Если не согласится, вы знаете, что делать.

Реймс невозмутимо кивнул. Король выпрямил спину. Вот на кого надо равняться — настоящий вояка, настоящий командир, настоящий сартрец.

— Я согласен отдать ему Вильковеста живого или мертвого, но только после окончания военных действий. Как только Гланхейл отзовет своих остроухих охотников, как только ви-эллийцы и жители О-шо получат причитающееся за пролитую кровь детей эльфийское золото, как только я вернусь домой, они получат то, что так хотят. Это последнее слово.

— Я передам все, как вы сказали, ваше величество, — наклонил голову Реймс.

— И последнее, гвардал. По возвращении в Сартр вас будет ждать звезда Бурхвала[25].

— Благодарю, ваше величество.

Реймс отдал честь, отвернулся и нырнул куда-то вниз. Фархат вцепился в сиденье — шар показывал землю с высоты самой высокой башни сартрского дворца.

— Вильковест! — позвал король. — Убери его!

Колдун откликнулся сразу же. Фархат не сомневался, что колдун подслушивал, поэтому не удивился его фразе:

— Мой король сделал все правильно.

Первый министр Сартра взял сундучок, прошептал несколько слов, и шар потемнел, превратившись в угольно-черную сферу. Сфера опустилась в сундук, и Вильковест захлопнул крышку.

— Когда война закончится, — зловеще произнес старик, — все договоры и обещания утратят силу. Можете мне поверить.

Дагар стоял перед телегой с сеном, и едва дышал. На сене, закинув руки за голову, спал его сын, маленький эльф, которому выпало столько всего пережить. Мать прогнала его из родной страны, отправив путешествовать с незнакомцем и его страшным зверем. Мальчик пережил разлуку, привык к дракону, научился смиряться с оскорблениями и руганью дрессировщика, и жизнь снова преподнесла сюрприз — его похитили. Колдун, жуткое исключение из правил природы, получеловек-полудракон, перенес его по воздуху в далекое королевство и превратил в пленника. Кто знает, что сделали с ребенком сартрцы, почему Элиот теперь добровольно едет с Фархатом? Может, на него наложили заклятье? Или измучили и сломили дух, превратив в жалкую игрушку?

Дрессировщик моргнул, стряхивая с ресниц слезу, и едва слышно вздохнул. Нет, его сын не выглядит истощенным или измученным. Его щеки розовые, его лицо чистое, на его руках и ногах не видны синяки или кровоподтеки. Он просто променял Дагара на… что?

Мастер опустился на землю. Ноги больше не держали его, сказались не только душевные тревоги, но и физическое напряжение. Он едва не погиб, сражаясь за своего ребенка.

Дракон Вильковеста оказался больше, чем Дагар мог представить. В легендах говорилось о том, что сахарно-белый хищник достаточно велик, чтобы завтракать буйволом, но там не упоминалось о том, что этот истинно свободный просто огромный.

— Хочешь поговорить с сыном? — спросил сидящий на драконе Вильковест. — Поговоришь. Но сначала ты должен помолчать. Подойди к истинно свободному.

Дагар поднялся и неуверенно шагнул вперед. Он понял, что это испытание. Мужчина чувствовал смрадное дыхание, вырывающееся из ноздрей дракона, ощущал тепло его тела, словно тварь была сделана из огня, и едва не застонал, когда почувствовал почти физическую боль оттого, что чужой истинно свободный вторгся в его внутреннее пространство.