Ксения Медведевич - Мне отмщение

   А самое главное, рассказал Абу аль-Хайр, - это бумага. Важная такая, личной принцевой печатью запечатанная. Сопровождаемая торжественными клятвами законоведов и улемов Медины. С положенными подписями и заверениями уважаемых кади. Какая бумага? А тебе будет интересно послушать, о Тарик.

   Бумага про то, что принц Ибрахим аль-Махди вошел в гибнущую Медину со своим отрядом аккурат тогда, как ты со своими сумеречниками изничтожал народ в Куба-масджид. Предварительно выбив и разнеся в мелкую каменную крупу печати Али над входами. Не вскидывайся, о Тарик. Подумай сам: где твое слово язычника и беглого раба - и где слово принца крови, подтвержденное уважаемыми свидетелями?

   Карматы где были все это время, спрашиваешь? Штурмовали цитадель и Гамама-альхиб, а ты думал. А ты с шайкой сумеречников мстил беззащитным правоверным за гибель родичей Амаргина или как его там еще звали, этого лаонского вожака. Так что Ибрахим аль-Махди спас город и верующих от карматской напасти и ярости сбесившихся сумеречных тварей, которых хлебом не корми - дай перерезать ашшаритское горло. Кстати, ты не знаешь, о Тарик, может и у здешних бану куф был шибко грамотный сторонник, который уже порадел о том, чтобы донести до эмира верующих жалобу на твои бессудные расправы и избиение невиновных.

   - А эти законники не думают, что правда выплывет и клевета их будет изобличена перед лицом Всевышнего? - искренне рассердился каид Марваз. - Всемогущего не обманешь, и я сам убедился в этом с очевидностью и достоверностью, подтвержденными опытом!

   Во время штурма Марваз еще находился на пути Медину, но про бой на площади Куба слышал ото всех очевидцев.

   - А кто ее будет обличать, эту клевету? - нехорошо усмехнулся Абу аль-Хайр. - Через пару дней бумагу доставят в Басру - Ибрахим аль-Махди отправил свою почту на беговых верблюдах-джаммазат, он себе может это позволить. Когда эмир верующих получит таковое донесение, что он сделает, как ты думаешь, о Марваз?

   Каид мрачно поскреб бритую макушку под куфией:

   - Воистину, это запутанное дело, да поможет нам Всевышний... Не везет вам, сейид, совсем не везет: то в Таифе оклеветали, теперь вот из Медины вранье шлют... Тогда-то вы сбежали, а я донесение написал, а сейчас... что ж нам делать-то?..

   Нерегиль только дернул плечом и отвернулся. В густеющих сумерках его лицо странно светилось, и видно было, как горько кривится рот.

   - Эмир верующих, - ответил на свой вопрос начальник ятрибской тайной стражи, - прикажет взять тебя в железо, о нерегиль, на ближайшей почтовой станции. А потом запереть в подвале. И случится это уже в следующем городе - государственная почта ходит быстро, очень быстро, Тарик.

   - Мой повелитель обещал лично отхлестать меня плетью, - криво улыбнулся Тарик. - Неужели он лишит своего ничтожного раба такой милости?

   - Он может, - тихо сказал Абу аль-Хайр.

   - Ты приехал предупредить меня об опасности, о ибн Сакиб? - холодно поинтересовался Тарик. - Увы, ты ничего не можешь поделать. Фирман повелителя приказывает мне спешить к месту его пребывания - даже за эту остановку в Хире мне придется держать ответ.

   - Я прислал вам голубя с просьбой дождаться важного человека. Ты не медлил и не мешкал - ты исполнял просьбу ашшарита, просившего о защите, о нерегиль. Ну что ж, этот человек - я. Вы меня дождались. Благословение Всевышнему, со мной согласились поехать почтеннейший Абд-ар-Рафи и отряд из шести воинов-гази, горящих желанием отправиться на священную войну. Ты их знаешь, о Тарик. Все они стояли со мной плечом к плечу в воротах альхиба. У нас восемь свидетелей истинных событий штурма Медины.

   - Я тронут, - зло скривился нерегиль. - Экое вас одолело трогательное радение об истине и не менее искреннее правдоискательство.

   - Зря ядом давишься, - резко ответил мулла. - Мы здесь не из-за тебя, о существо из Сумерек. Скажи ему, о ибн Сакиб.

   - Почтеннейший шейх прав, - отозвался Абу аль-Хайр. - Если бы злоба, которой разумное существо обычно отвечает на благодеяние, так не застила тебе взор, ты бы сообразил сам, о нерегиль. Приписать себе все заслуги - это одно. Полководцы и наместники от века делали это. А вот оклеветать нерегиля халифа Аммара в преддверии большого похода - совсем другое. Как ты думаешь, кому выгодно, чтобы во время боев в аль-Ахсе ты сидел на цепи в зиндане?

   - Иногда глупость очень похожа на предательство. Но это всего лишь глупость, о Абу аль-Хайр, - устало сказал нерегиль и отвернулся.

   - Начальник тайной стражи Басры, к которому джаммазат сейчас несут письмо, отнюдь не глуп, о Тарик. Отнюдь не глуп. Равно как и почтеннейший купец Новуфель ибн Барзах. Тем не менее, ибн Барзах велел приказчикам своего торгового дома в Басре передать в дом начальника барида много золота. Очень много. И четырех обученных мединских певиц. Мединская певица может стоить до трех тысяч динаров. Зачем?

   - И зачем? - прищурился нерегиль.

   - Мои... люди в окружении халифа пишут, что из Басры шлют донесения, где сказано: карматы не укрепляют побережье.

   - У тебя такие же сведения, - спокойно сказал Тарик.

   - А еще халифу докладывают, что хребет аль-Маджар не охраняется и не укреплен. Только в долинах за ним стоят два джунда.

   - Странные какие-то карматы, - задумчиво потрогал нос нерегиль. - Горная цепь - природная линия обороны. Ее только безумец оставит незащищенной.

   - Вот и я о чем. А мои агенты в торговых басрийских домах докладывали мне, что когда они вели караваны рабов через перевалы хребта аль-Маджар, они останавливались в поселениях у подножия довольно серьезных замков.

   - Вот это больше похоже на правду, - все так же задумчиво проговорил нерегиль.

   - А донесения начальника барида в Басре - на предательскую ложь. За которую очень хорошо платит мединский купец, не первый год ведущий дела с карматами. Поэтому я здесь, о нерегиль. И - клянусь Всевышним! - помешаю предателям и выручу тебя из беды.

   Тарик вопросительно поднял бровь: мол, что же ты сделаешь?

   Абу аль-Хайр усмехнулся - тоже без слов, но красноречиво. Увидишь, Тарик. Скоро увидишь.

   И тут в разговор неожиданно вступил джинн. До того он просто поворачивал усатую морду от одного собеседника к другому, следя за словами, как за мечущимся мотыльком.

   - Подождите, - поднял уши черный кот. - Подождите. Ты хочешь сказать, о Абу аль-Хайр, что мединский купец, басрийский говнюк и какая-то еще не установленная по именам шелупонь вступила в сговор с карматами, прекрасно зная, кому те служат? Что эти недоделанные плуты решили, что могут заключить союз со злым духом? А потом получить прибыль от сделки с адом?