Анатолий Нейтак - Мечтатель

Странные притчи у тебя.

«Какие есть. Но слушай дальше, половина истории уже позади. Заметив, что девушка хочет переправиться на их сторону, но никак не может решиться ступить в бурный поток, Учитель без раздумий пересёк вздувшийся ручей, сказал: „А ну, держись, красавица!“ — и, подхватив её, ловко перенёс девушку на другую сторону. После чего, не слушая слов благодарности, вместе со своим Учеником двинулся дальше. И они шли до самого заката. Ливень давно закончился, даже дорога частично просохла, когда Учитель нарушил многочасовое молчание, сказав, что сегодня они прошли немало и вон в том селении могут заночевать. Вот тут-то Ученик не выдержал. „Как же так? — спросил он. — Мы состоим в Ордене Света, и устав наш довольно строг. Избегая мирских соблазнов, мы должны всеми силами избегать даже взгляда в сторону падших женщин, а вы… вы её трогали!“ На это Учитель лишь грустно улыбнулся. „Ах, друг мой, — молвил он. — Как же ты ещё юн. Я оставил встреченную нами бедняжку на той стороне ручья, а ты тащил её в собственных мыслях весь день напролёт!“»

И это всё?

«Конечно. Толкований у любой притчи много, но основная мысль ясна… не так ли? Ты, конечно, не странствующий монах, повстречавший воплощение мирского соблазна. Но при этом ты в некотором смысле продолжаешь „тащить девушку“ много недель. Не устала ещё?»

Знаешь, если даже я попытаюсь эту «девушку» бросить, вряд ли у меня что-то получится. И шрамы сами собой от одного желания не расправятся!

«Верно. Но ведь ты и обетов Ордена Света не приносила. Так какого демона, уж прости за резкость, ты продолжаешь считать себя замаранной, „порченой“ (вот уж мерзопакостное слово!), чуть ли не заживо гниющей?»

…

«Извини, но меня достало ощущать, как ты себя изводишь. Да, произошедшее с тобой не назовёшь приятным или простым. Но твоё отношение — именно твоё, ничьё иное! — может сделать это сложнее и хуже, а может — проще и лучше. Я ведь уже говорил: если ты поставишь „порчу“ на службу своей воле и разуму, ты станешь из „порченой“, человека-минус, магом — человеком-плюс. Новые возможности, новое пространство для приложения усилий, новая стезя развития! Неужели смотреть на это под таким углом хуже, чем корчиться от своей ущербности?»

Как у тебя всё просто!

«Просто? Ишь чего захотела!»

А?

«Ничего простого тебя впереди не ждёт. Раз-два и в дамках — не твой случай. Потому что „порча“, увы, штука вполне реальная, и голос Темноземелья, делающий её сильнее — тоже реален. (Хотя надо ещё разобраться, как именно он реален…) Зато во всём этом для тебя есть одно большое преимущество…»

Опять темнишь. Какое ещё преимущество?

«Если ты научишься укрощать эффекты „порчи“ на территории Темноземелья, то на обычной, чистой земле проблемы с контролем, считай, вообще исчезнут».

Гм…

«Вот укрощением-то мы и займёмся. У нас три полных недели впереди».

А твой интерес тут в чём? Или опять про поддержку соратников втирать будешь?

«Почему бы нет, если это святая правда? Впрочем, иные мотивы у меня тоже есть. Баш на баш: ты тренируешь меня по части рукопашки, владения оружием и прочих навыков, в которых ты выше меня на голову. А я, соответственно, помогаю тебе с магией. Пойдёт?»

Пойдёт… (Учитель).

Глава 12. Возвращение из рейда

— Справа!

— Да бей же…

— А-а, погань вшивая!

— Не спать! Он сейчас снова…

А всё так здорово начиналось. «Мы сами», «дай нам потренироваться», «надо понять, чего мы стоим против серьёзных тварей…» Ну что ж, я встал на страховку, отошёл в сторону, точнее, взобрался на дерево — и вот уже минут пять, растянутых стрессом втрое самое малое, смотрел, как среди стволов сосен играют со смертью в салки четыре живых существа. С одной стороны — Плеть, Губа и Штырь. С другой — крупный такой, в холке достающий мне до солнечного сплетения свирепец. Изначально бывший, кажется, лисом.

М-да… именно что изначально.

Асимметричная, прикрывающая в основном правый бок сегментированная костяная броня. На которой жало кнута Кимары, как быстро выяснилось опытным путём, оставляет только лишь глубокие светлые царапины. Свалявшаяся шерсть оттенка запёкшейся крови, которую тоже не очень-то просечёшь боевым железом. Слюнявая, тошнотно воняющая пасть, вместо нормальных зубов полная крючковатых… кусалок. И шиловидных протыкалок. И с ядовитой плевалкой вместо языка. Впрочем, даже если там нет яда — судя по тому, как дымится кора, на которую попадают плевки твари, подставляться под ЭТО всё равно — гнильё идея.

А ещё — хриплый контрабасовый рык, давящий на психику, нагоняющий инстинктивный страх. И сияющее в маленьких глазках мерзотной твари расчётливое бешенство. За которое подобных ей, собственно, и называют свирепцами.

Свистит кнут, успешно вспарывая воздух, но не вредя слишком быстрой и хорошо защищённой твари. Шипит нецензурщину Штырь, у которого всё никак не получается подловить свирепца во время атаки — потому что первый и единственный выстрел из арбалета он позорно слил, хотя стрелял шагов с двадцати, а чтобы повторно зарядить эту его махину, нужно время… которого умная тварь всё равно ему не дала бы. Губа просто сосредоточенно молчит, сжимая свою глевию. Противник слишком хитёр, велик и силён, чтобы от этого оружия был толк. Тут бы рогатина подошла — да побольше, побольше…

Ш-ших! Очередная попытка Штыря высадить налитую кровью гляделку в очередной же раз проваливается. Метательный нож улетел бы куда-то в молоко, скользнув по черепу, если бы я не подсуетился и не «подобрал» его. Да, при помощи форспуша. Кстати, выпущенный из арбалета болт и сам арбалет я тоже… м-м… приватизировал. Учитывая обстоятельства, не дешёвая стреляющая машинка превратилась бы в груду щепок: свирепец не преминул бы несколько раз пройтись по ней когтями и всей своей массой, достигающей минимум полутонны.

Даже интересно: на чём, когда и, главное, как он так капитально отъелся? Нормальным-то манером откормить этакое чудище не одно стадо нужно, гекатомбы две-три (а в буквальном переводе «гекатомба» — «сто быков»; ну не на траве же набирать массу крупному хищнику и не на содранной молодой коре, как зайцу!). Да и фактор времени, опять же…

Ух!

Стоило мне немного отвлечься, как вялое (сравнительно) позиционное противостояние закончилось. До того свирепец резал круги, поворотясь к будущим Охотникам бронированным боком, временами поплёвывал в них ядом. А то изображал рывок, но быстро возвращался к оборонительной тактике, когда слишком вёрткие люди укрывались за стволом очередной сосны. Но Кимара решила рискнуть и подсечь кнутом сухожилия на лапе свирепца. Тот почти синхонно решил изобразить очередной рывок на добычу. В результате конец кнута запутался вокруг переступившей не туда лапы. Завяз. Обиженная тварь, которой таки досталось жалом, взревела.