Олеся Шалюкова - Такси для спецкурьера

— Так… Еще слово — и я привяжу тебя. И ты никуда не денешься из дома.

— Не поможет, — отозвалась Илия.

— Почему?

— Нуу, — девушка поморщилась, когда боль стрельнула в левой руке. — Иди ко мне. Ближе. Вот так.

Протянув ладонь, Илия коснулась груди мужчины. Рука прошла сквозь его тело…

— Что это значит? — убито спросил Астролог, понимая, что что-то пошло не так.

— Ты забыл? Я душа. Мое «тело» берегли три обруча. Я совершенно забыла о том, что как только лишусь третьего обруча, я лишусь следом и своего тела, а потом и привязки к земле.

— Какой привязки? — возмутился мужчина.

Илия вздохнула, подняла ладонь:

— Это руна удерживания. Руна привязки. Называй, как хочешь, суть одна. Видишь, она пульсирует? Руна с каждым часом будет набирать цвет и силу, усики от нее побегут по всему телу, разрушая мою призрачную оболочку, которую она и создавала.

— И? Зачем нам нужен Ключ?

— Если я его верну себе… я смогу снова вернуть тело, воссоздать его. Но уже на немного других основаниях. Будучи не привязанной хозяйкой кафе, а хозяйкой — но обычной. Обычным человеком…

— Илия. Откуда… откуда пришло это знание? Ты же ни о чем таком не говорила!

— Сама не знала, — отозвалась задумчиво девушка. — Анаконда. Моя анаконда все это время хранила для меня запись. Запись того, кто подписал меня на кафе, оставив его хозяйкой, не спросив не моего разрешения, ни моего мнения. Просто бросив как котенка в воду. Потонет — невелика беда.

— Ты… Я… Послушай, это же…

— Ты идешь со мной? — перебила его хозяйка кафе.

— Безусловно.

Уже выходя из дома, Илия погладила кафе по стене.

— Я постараюсь вернуться, — шепнула она.

Змея вскинула голову, провожая взглядом девушку и ее спутника, потом опять свернулась вокруг кафе. Кончик ее хвоста тихо замерцал и начал таять…

Привязанная не столько к кафе, сколько к его Истинной хозяйке, анаконда тоже могла дать Илии время, совсем немного. Но когда счет шел на минуты, даже ее выигрыш мог стать решающим.

Алина вздрогнула, когда в полосе тумана пронесся тоскливый пронзительный вой.

— Вот, — вздохнула она, поворачиваясь к Данаю. — Началось. Причем, что самое интересное, никто и никогда этого не слышит.

Дампир окинул девушку внимательным взглядом, взял за плечо и… задвинул за свою спину.

Вой повторился, теперь в нем уже звучала не только тоска, но еще и обещание. Вой звал, обещал, просил…

Алина всхлипнула.

— Почему…

— Это нечисть.

— Что?

— Обычная нечисть, которая питается страхами человека. Ты когда-то в детстве посмотрела страшный фильм, где вначале слышался вот такой вой, а затем человека убивали — вот тебя и пугает.

— Ты… ты слышишь этот вой?

— Нет. Я вижу его источник.

— Видишь… Видишь?

— Да, — Данай обернулся через плечо. — Туман. Туман около кургана.

— Зеленый клубящийся и такой противный? — сморщилась Алина.

Дампир хмыкнул и невольно улыбнулся.

— Ну, это явно наследие опять какого-то ужастика. Туман совсем обычный по виду. Не думай.

— Тогда…

— Но он опасен. Странно только что ты его видишь. Я уже лет двадцать не встречал людей, которые могли бы видеть всю эту нелепицу.

— Лет… двадцать? — Алина невольно отшатнулась. Оступившись, девушка тихо ахнула, и ее падение тут же остановили.

— Да. Не думай, что раз я так выгляжу, я действительно такой мальчишка.

Алина прижала пальцы к вискам.

— Бред. Вечно около этого кургана на меня сваливается какой-то бред. Ну что я такого сделала, чтобы вечно видеть всю эту гадость?

— Может, родилась не в той семье?

— Чем тебе священники не угодили? — буркнула девушка.

Дампир резко повернулся, с искренним удивлением глядя на Алину.

— Священники? Ты дочь священника?

— Дочь. И сестра. И внучка. И правнучка! Вся моя семья вплоть до десятого колена — священники! А у меня нет к этому делу никакого желания и никаких склонностей.

— Но в твоей душе тоже живет Бог.

— Конечно, — кивнула Алина. — Это же… это же…

— Для тебя аксиома. — Данай повернулся.

Туман угрожающе скалился своими щупальцами.

— Так что это за туман? — спросила Алина.

— Туман потерянных душ, — отозвался задумчиво дампир. — И было бы просто замечательно, чтобы мы его убрали.

— МЫ?!

— Конечно, у тебя должно замечательно это получится.

— Но…

— Что но? — улыбнулся Данай.

— Как ты представляешь я буду это делать?

— Хочешь, молись, хочешь, пой псалмы, хочешь, играй на скрипке.

— Но… мне… ничего не угрожает?

— Угрожает, — согласился мальчишка. — Как только туман поймет, что его видят, что его не боятся и пытаются убрать — он будет атаковать.

— Но…

— Но до тебя он не дотянется. Об этом позабочусь уже я.

Алина вздохнула.

Все происходящее неимоверно напоминало для нее — ночной бред. Хотя нет. Даже ночной бред никогда не казался таким нереальным и одновременно обжигающе настоящим.

Ветер трепал волосы девушки, когда она вытащила скрипку, ласково пробежалась по ее грифу и взмахнула смычком.

Данай стоял рядом. За плечом. И его присутствие внушало некую уверенность.

Возможно… просто было не так страшно?

Выбросив мысли из головы, Алина сосредоточилась на музыке… и нежные звуки вальса упали на туман.

Ира остановилась, опуская руки.

— Этот туман! У меня на него уже аллергия! — вздохнула она, поворачиваясь к Тайфину.

Полуангел стоял, на относительно чистом пятачке и стрелял. Боевой лук мелко дрожал. От Тая только и доносилось в разные стороны «Вжик», «Вжик», «вжик».

— Мы его не уберем, — отозвался с некоторой заминкой Тай, испаряя лук.

Кончики пальцев от перенапряжения кровоточили, затягивались и снова начинали кровоточить…

— Угу, — согласилась Ира. — Слушай, а в арсенале ангелов есть что-нибудь более убойное? А то эти костяки, — девушка злобно пнула подкатившуюся под ноги скалящуюся черепушку, — мне уже порядком надоели.

Проследив короткий полет, закончившийся в зеве раскрытых ворот, Тайфин покачала головой.

— Не нервничай, малыш. Нервные клетки не…

— Отлично восстанавливаются! — отозвалась категорично Ира. — И более того, судя по всему, я до этого даже доживу!

— С нашей то работой? — хмыкнул Тайфин. — Ты их потратишь сразу же, как восстановишь.

— А что работа, работа как работа. Так есть или нет? Ты не увиливай от ответа.

— Увиливай — не увиливай, толку то. Есть. Но я этим воспользоваться не смогу.