Кирилл Довыдовский - Каятан

Распечатав пару пузырьков, он соединил жидкости в одном из сосудов, тут же плотно прикрыв его пробкой. Прошла секунда: со дна поднялось несколько пузырьков, какие-то песчинки выпали в осадок, наконец, дождавшись завершения цикла – слегка помутневшая в середине жидкость вернула себе исконно прозрачный цвет, – Хасат резким движением свинтил крышку и, наклонив пузырек над пустым сосудом, всего один раз коснулся его указательным пальцем. Одинокая слезинка разбилась о стеклянное дно. Теперь пришлось закупоривать сразу два пузырька. На самом деле в лабораторных условиях такая осторожность обязательной не была: тут в зелье не могло попасть ничего лишнего, но ни одной весомой причины бороться со старой и весьма небесполезной привычкой инар не видел. Отставил оба пузырька в сторону: один был пуст, а жидкость, содержащаяся в другом, из концентрата жизненной энергии превратилась в сильнейший яд, являвшийся важнейшим компонентом для множества других зелий.

В следующие пять минут процедура смешивания была повторена еще четыре раза, к первой капле концентрата, который теперь следовало называть «сгущенным», присоединилось еще четыре. Тем не менее, жидкость все еще оставалось ядом – совершенно иного рода, чем отходы в других пяти сосудах, но одинаково вредным для здоровья, хотя в этом случае все еще было поправимо. Привычным движением свинтив крышку, Хасат смешал пять капель «сгущенного» концентрата с жидкостью из единственного не использованного пока пузырька. Через мгновение, слившись с концентратом, жидкость приобрела кристальную прозрачность. Завершая процесс, маг проверил зелье на плотность. Поднесенная к огню ватка быстро посинела, но, к сожалению, без какого-либо намека на фиолетовый.

Хасат поморщился: зелье в очередной раз получилось не очень сильным. Он даже не стал менять этот пузырек на более слабый, заранее приготовленный для сегодняшней встречи: силы в них было примерно поровну.

Положив флакончик в карман, Хасат бросил взгляд на часы. Рассмотреть это чудо аанской магии более подробно ему не давала гордость. Сам он собирать что-нибудь подобное не стал бы и пробовать, – такие игрушки делали только в Аане. Не было заклинаний способных создать подобное чудо. Для этого нужно было быть не столько магом, сколько ювелиром. Сложность заключалась не в умении заучивать, «вспоминать» и контролировать заклинания, – «технические» заклятия наоборот были самыми простыми, – а в том, чтобы наложить каждое из множества под правильным углом.

«Прибор» – так аанцы называли свои изделия. Закрепленное в изящной работы легкую серебряную оправу стеклышко, составленное из множества мельчайших частей, было разделено крошечными черными палочками на двенадцать крупных промежутков – часов, и шестьдесят мелких – минут. Чуть больше, чем наполовину, стеклышко было заполнено тускло светящимся золотым туманом: ровно семь часов.

Встреча назначена на восемь, – у него еще было минут тридцать. Если уж он дорвался, наконец, до собственной лаборатории, может быть, заняться еще чем-нибудь: как раз пару дней назад ему пришла интересная мысль об усовершенствовании щитового амулета…

В дверь постучали. Все правильно, раньше семи Тос не стал бы его беспокоить. Да и позже бы не стал, если причина не была достаточно важной. Выйдя из лаборатории, Хасат прикрыл за собой дверь: никаких дополнительных заклятий накладывать не требовалось – эту дверь только он мог открыть.

Приветствуя хозяина, Тос поклонился. Чернокожий гигант с голым торсом и лысым черепом всем видом выражал смирение, несмотря на свой гигантский рост, умудряясь смотреть на хозяина снизу вверх, как и подобает рабу. Покоящийся на груди рабский ошейник – десяток переплетенных тонких цепочек, каждая из которых несла в себе собственную силу, прочно подчинял непокорную душу воле хозяина. При приближении Хасата магическая вязь ожила: беспокойно позвенев, ошейник вскоре затих, – хозяин был опознан.

– Что там у тебя? – спросил Хасат.

– К вам пришли, хозяин, – не поднимая глаз, ответил Тос, – маг. Сказал, инар Талик. В гостиной.

А вот это уже интересно. По идее, Талику в Туалоне делать нечего, молодой человек – Хасат считал молодыми всех, кого сам был старше больше чем на полвека, – в недалеком прошлом изволил «крысятничать» от родного Ордена и, на взгляд Хасата, еще легко отделался.

– Проводишь его в нижний кабинет, минут через двадцать, – Хасат справедливо полагал, что ожидание пойдет Талику на пользу.

По окончании срока в дверь деликатно постучали. Сидящий за столом Хасат, выждав положенную паузу, откликнулся:

– Входи.

Дверь открылась, Талик вошел. Несмотря на внешнее спокойствие, гость волновался: двадцать минут ожидания сделали свое дело. Сесть Талику Хасат не предложил. В ущерб изящности, намек был на диво прозрачен.

– Ваше могущество…

– К делу, – перебил его Хасат, – и я искренне надеюсь, что оно достаточно важное, иначе…

– Да-да, я все понимаю. Я… э-э… у меня и в мыслях не было нарушать наложенные ограничения, и уж тем более я ни в коем случае не стал бы беспокоить вас по пустякам. И должен заверить…

– К делу, – повторил Хасат. Голос он не повысил, но интонацию слегка изменил.

– Четыре дня назад на вверенной мне территории произошло несколько событий…

– Аж несколько, – усмехнулся Хасат, ему с трудом верилось, что в Лиге может произойти хоть что-то интересное. Впервые за время разговора во взгляде Талика отразилось недовольство. Наконец-то, – подумал Хасат, – теперь с ним можно будет нормально разговаривать. Лизоблюдов Верховный Инар не любил значительно больше, чем нахалов. Хотя и нахалов тоже не любил.

– Два события, – четко отрапортовал Талик. – Первое: днем ко мне заявился один мой помощник для мелких поручений и рассказал, что у его приемной дочери прорезался магический дар. Причем произошло это весьма необычным образом: она как-то сумела трансформировать свою руку и с помощью получившегося оружия нанесла отчиму травму.

– Направленная мутация, – сразу сказал Хасат, – для самораскрытия, конечно, необычно, но – ничего невозможного.

– Сначала я тоже так подумал, но потом решил на всякий случай проверить пострадавшего на следы магии, и… практически ничего не обнаружил. След был едва заметен, причем ни на что конкретное он не указывал: просто энергетические крошки, никаких соединений. И тогда я решил, что возможно два варианта – либо там не обошлось без постороннего вмешательства, либо…

– …она потенциальный метаморф, – закончил за него Хасат.

– Это возможно? – тут же спросил Талик.

– Теоретически? Разумеется. Практически же среди людей метаморфы не встречались уже несколько сотен лет, да и насчет других рас ничего подобного не известно. Что ты о ней знаешь?