Коллин Хоук - Пробужденный (ЛП)

доктора Хассана, кружащиеся небеса начали останавливаться. Рисунок звезд уже не был

так близок. Теперь казалось, что я смотрю на ночное небо под другим углом или из другой

галактики.

Следующим заговорил Ахмос, его глубокий голос отдавался эхом в моей голове.

- Луна наполняет воздух звенящей энергией.

Светлая полная луна, что наполовину выглядывала из-за горизонта, сияла все ярче и

ярче. Ее серебряный свет разлился по долине, словно был жидким, заполняя все в области

пирамид живым свечением. Скорость поднятия луны возросла, пока она не оказалась

почти прямо над храмами, пока не остановилась.

Я замерла, когда до меня донесся голос Амона. И хотя от него исходила сила, я

могла слышать слабую дрожь, едва заметный оттенок грусти, и я подумала на миг, что он

жалеет, что заставил меня уйти. Что он скучает так же, как и я.

- Солнце указывает на все скрытые пути

И раскрывает все секреты, все тени.

Когда он произнес последнее слово, яркий свет вспыхнул и полился из трех слуг

богов, что стояли лицом к тьме. Свет становился сильнее, охватывая все в пределах

купола, сияя так, что весь мир казался белым. Понадобилось несколько мгновений, чтобы

я смогла различить хотя бы силуэты. Тень рядом заговорила со мной.

- Вы меня видите, Лили? Я должен был предупредить вас не смотреть.

Силуэт передо мной становился то четче, то размытее.

- Нет. Все в тумане.

Я снова слышала голос Амона, и он придал мне сил.

- Выпрямитесь, мои братья.

И закалите сердца.

Мы сразим их как сокол, ибис и журавль.

Мы убьем и уничтожим их,

Вернем их в пыль, какой они были.

Доктор Хассан похлопал меня по руке.

- Битва началась. Я должен произнести заклинание. Когда придет время, вы подадите

мне нужный предмет.

Он передал мне коробку. Внутри он оставил несколько предметов. Я коснулась

пальцем одного из них, очерчивая силуэт, и поняла, что это был маленький нож. А еще

там был фонарик, металлический стержень размером с детскую бейсбольную биту, тяжелые длинные цепи, закупоренная пробкой бутылка с жидкостью и тяжелый предмет с

пластиковым чехлом. Это тоже был какой-то инструмент, но я не могла его определить.

Доктор Хассан что-то спросил, но я была слишком поглощена звуками сражения. Я

тревожилась за Амона, сражавшегося вслепую. После того, как я пострадала от такого, мысль о том, что тебя окружает нежить, которую ты не можешь видеть, а перед тобой

огромный демон-крокодил, готовый тебя сожрать, была ужасающей. Доктор Хассан

прокашлялся:

- Лили, я начинаю.

Я обернулась к нему, готовая помочь.

Он кричал, и его голос становился громче.

- Я, главный визирь, страж трех точек

В треугольнике невозможности,

Взываю к загробному миру наделить их силой.

Он никогда не говорил о треугольнике невозможности. И мне было интересно, что

это. Запомнив этот вопрос, я добавила его в список своих вопросов, что еще не получили

ответа.

«Было ли это связано с волшебным треугольным предметом, что он держал? Почему

он охраняет три точки, и что это? Загробный мир как-то связан с преисподней?

Доктор Хассан продолжал.

- Мы защищаем путь

От земли к небу, и все, что между ними,

Но среди нас теперь враг.

Озахар повернулся на звуки сражения и поднял руки в воздух. Его было видно уже

лучше, хотя все остальное все еще было размытым.

- Коварный враг, мы предупреждаем тебя: отступи!

И больше не иди за нами.

Ты цепляешься за тьму и ненавидишь свет.

Ты искал товарищей со злым умыслом, а потому

Ты получишь ответ того, кого обманул.

Ты заковал себя в хаос.

Я поняла, что это была подсказка для меня, и обмотала цепь вокруг одной руки, прижав пальцы к остальным предметам, чтобы быстро найти их.

- Твой яд силен, как у тысячи змей.

Я слышала шипение и поняла, что оно исходит от нашего чучела. По моей коже

пробежали мурашки, я отстранилась. Я не знала, были ли змеи, которых было слышно, настоящими, представлявшими Себака, или лишь игрой воображения – я уже ничему не

удивилась бы в этом сумасшедшем мире – но я двигалась назад так быстро, как только

осмеливалась, все еще не видя, где кончается крыша.

- А зубы твои подобны ножам.

Я слышала другой ужасный звук, и в этот раз я знала, что это были крокодилы. Я

испуганно вскрикнула, нервно сжимаясь, но их длинных тел или теней не было. Чучело

содрогалось и пыталось вырваться, но было привязано к стержню веревкой.

- Мы, враги твои, оскорбляем тебя.

Доктор Хассан подошел к чучелу, что представляло Себака, и плюнул на него.

Связанная фигура дико мотала головой в стороны, а тень его разительно отличалась от

нашего чучела.

- Мы, что уменьшим твою силу, поразим тебя.

- Лили, сейчас! – крикнул доктор Хассан, и я в отчаянии потянулась к предметам, наконец, отыскав среди них металлический стержень.

Закричав, доктор Хассан трижды ударил чучело, и я услышала треск, словно

ломались кости. Полный ярости вопль исходил не от фигуры, а от гигантского монстра у

пирамид. Я прищурилась, глядя на хаос цвета.

Приглядевшись, я сразу увидела монстра-крокодила, каким стал Себак. Он

карабкался по великой пирамиде и был уже на половине пути, но его левая передняя лапа

обвисла, а одна из задних лап пропала. Он вцеплялся в пирамиду массивной челюстью, стараясь выровняться. Отломанные куски камней срывались вниз, разбиваясь о камни

внизу.

Ахмос, чье тело сияло серебром, поднял свою дубинку в воздух и опустил на другую

лапу монстра, разбивая кость. А потом он превратился в серебряного журавля. Я впервые

видела его птицей. Журавль взлетел нам пирамидой и кружился в небе, разыскивая

братьев. Под ним орда зомби разделилась на две кучи, и я разглядела вспышки белого и

золотого в центре каждой толпы. Нужно было спешить.