Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

- Я Чи'ге, талавар Ши'хе, - мужчина оставался абсолютно спокоен, словно не говорил сейчас с императором. - Не беспокойтесь, я не столь безумен, как мой покойный янгул. Да и если бы я хотел вас убить, я бы не стал останавливать того фабарца.

- Это была твоя стрела? - Алак удивился, но потом вспомнил изумрудное оперение стрелы. Чтож, это было доказательством того, что Чи'ге не присваивал себе сейчас чужой подвиг. Среди фабарцев никто не использовал стрелы с зелёным оперением, только кочевники из племени Ши'хе. Это был цвет их клана.

- Кочевник зелёного племени должен уметь и лечить, и убивать, - спокойно произнёс Чи'ге.

- Я заметил это, - пробормотал Алак, вспоминая, что Ши'хе, будучи слабым и совершенно не способным участвовать в битве, убил нескольких командиров и покушался на жизнь Аньюн. Главным оружием кочевников зелёного племени была хитрость. И яды. В знании трав им не было равных. Их умения действительно позволяли им и лечить, и убивать.

- Вы судите весь клан за деяния одного человека, - хмуро произнёс Чи'ге. - Это неправильно для шаттара. Мои люди каждый день спасают жизни вашим воинам. Чем они заслужили такое отношение к себе?

Алак замолчал, почувствовав себя виноватым. Он слишком мало контактировал с зелёным племенем, стараясь держаться от них на расстоянии. Общество Ши'хе действовало молодому императору на нервы, он каждую секунду ожидал нападения. Но Чи'ге говорил правду. Его люди не причиняли никому зла. Наоборот, их вклад в общее дело был попросту неоценим.

- Я должен поблагодарить тебя за спасение? - осторожно спросил Алак. Некоторые кочевники не любили, когда кто-то пытался выразить свою благодарность. Шиттарии считали, что платить нужно было мечом и кровью, а не бесполезными словами. Но Чи'ге остался невозмутим.

- Можете благодарить, можете не благодарить. Вы шаттар, а я всего лишь талавар.

Алак с сомнением посмотрел на кочевника. Чи'ге спас его от верной смерти, убил предателя. Хотя бы за это его можно было наградить. Но юноша не знал, чего хочет шиттарий. Золото? Кочевники не тратились на деревенских рынках, и всё необходимое имели при себе. Новое оружие? Лекарям доспехи и мечи были ни к чему. Коня? Нет, нет, всё было совсем не то.

- Ты спас мне жизнь, - заметил Алак.

- Сегодня я спас вас и пятерых пленных Псов. Вы всё ещё считаете, что я совершил что-то особенное?

Таодан поморщился. Он никогда прежде не вёл столь странных бесед. Чи'ге не был похож ни на одного из шиттариев, с кем Ворон был знаком лично. Этот человек поражал его своей мудростью и таинственностью. Если Ши'хе с первых же секунд показался Алаку мерзким, отвратительным и изворотливым гадом, то Чи'ге напоминал спокойную, величественную кобру, распахивающую свой устрашающий капюшон только в случае смертельной опасности.

- И всё же, я не могу не отблагодарить тебя, - пробормотал Ворон. - Ты спас жизнь не кому-нибудь, а шаттару. Стало быть, наши судьбы теперь тесно переплетены. Я могу лишь предложить тебе занять место твоего хана и стать янгулом зелёного племени.

Алак ожидал, что хотя бы сейчас Чи'ге удивится. Но лицо кочевника не выражало никаких эмоций. Он лишь склонил голову в вежливом поклоне и произнёс:

- Я не смею просить вас о большем, мой шаттар.

И после этого Чи'ге, поднявшись, вышел. Ворон проводил его изумлённым взглядом. Ещё никогда прежде он не встречал таких странных людей. И несмотря на то, что Таодан совершенно не знал этого кочевника, юноша чувствовал, что ему можно доверять. И Алак был готов доверить ему свою жизнь.

***

Мимо просвистел тяжёлый снаряд, и огромный каменный булыжник ударил в землю в нескольких метрах от холма, на котором расположились командиры. Лошади нервно захрапели и затоптались на месте, и всадникам с большим трудом удалось их успокоить. Эвлин лишь хладнокровно наблюдала за тем, как из-за стен величественного города летят всё новые и новые снаряды. Женщине было даже интересно, когда её командиры додумаются наконец избавиться от катапульт в Бухте Огней. Но, судя по всему, среди этого сброда княгине не суждено было найти ни одного благоразумного человека.

- Снаряд! Спасайся, кто мо... - закричал один из воинов, но огромный булыжник оборвал его жизнь прежде, чем мужчина успел закончить свою фразу. Эвлин поморщилась при виде крови и раздавленных внутренностей и поспешила отвернуться. Поле боя - не место для женщин, но сейчас княгиня выступала здесь, как командир вороньего войска. Она должна была присутствовать во время штурма Бухты Огней, чтобы её люди знали, за кого и зачем они сражаются.

Килин распахнула крылья и издала громкий крик. Её острые коготки ощутимо впились в плечо княгини. Эвлин спокойно опустила руку в карман и протянула малышке кусочек сушёного мяса, который тут же исчез в глотке проголодавшегося врана. Птенцу было всё равно, что вокруг сражались и гибли люди. Килин хотела есть, и Эвлин не собиралась заставлять её голодать. Это было её драгоценное дитя, которое она поклялась защищать перед своим покойным мужем и Первыми, чтобы когда-нибудь в будущем это прекрасное создание стало верным спутником её младшего сына, Юанна. Когда малышка наелась, воронья княгиня толкнула в бока свою белую кобылу и заставила её приблизиться к остальным командирам. Вокруг продолжали свистеть каменные булыжники, люди кричали от боли и страха, но женщина не обращала на это внимания.

- Когда вы перейдёте в наступление? - спросила она, обернувшись к одному из командиров.

- Боюсь, сейчас это невозможно, моя госпожа, - седой воин в начищенных до блеска доспехах сжал рукоять своего меча и проводил обеспокоенным взглядом очередной каменный валун, пролетевший от самого города. Земляные комья взлетели в воздух, и испуганная Килин снова закричала. Эвлин погладила её по голове пальцем и улыбнулась, когда малышка выгнула шею, словно маленькая кошка.

- Мне решать, возможно это или нет, - Эвлин говорила холодно и резко. Может быть, она и не хотела быть грубой, но таков был её характер, и с этим ничего нельзя было поделать. - Докладывайте.

Седой воин что-то недовольно забормотал и тут же отчеканил:

- Враг укрывается за стенами города. Он использует катапульты и боевые луки, не позволяя нам приблизиться к воротам.

- Насколько мне известно, для катапульт и боевых луков необходимы боеприпасы, а они не вечны. В чём проблема? - Эвлин не нравилось, что войско до сих пор не продвинулось ни на шаг. Гарсаны, должно быть, сейчас смеялись до колик, наблюдая за их тщетными попытками пробиться за неприступные стены Бухты Огней.

- Вы абсолютно правы, моя госпожа, - воин кивнул головой. - Боеприпасы Орлов подходят к концу. Как только катапульты и боевые луки перестанут мешать, мы перейдём в наступление.

Этого Эвлин было достаточно. Ради этого можно было и подождать. Она благодарно кивнула головой и устремила взгляд на то, что происходило внизу, на поле боя. Её воины оставались в стороне, ожидая подходящего момента, и штурмом города пока занимались лишь Юкарлы. У Таоданов была сильная конница, но весьма слабая пехота. Они могли поддерживать основные силы армии и атаковать только в том случае, если была возможность ударить противнику в тыл или с флангов, тем самым загнав его в ловушку. С пехотинцами Сов же могли сравниться, пожалуй, только превосходные воины Ловарсов и Гвайров. Основной ударной силой Юкарлов считались копейщики. Благодаря своим длинным копьям они не подпускали к себе врага. Чтобы добраться до самого воина и поразить его мечом, нужно было миновать острые пики. Но лучше всего совиные копейщики сражались против конницы. Лошади напарывались на копья и летели кубарем, выбрасывая из сёдел своих всадников. Это зрелище было просто невероятным. Эвлин наблюдала такое лишь раз, когда между Марвином и старым князем Жайемом Юкарлом, отцом Ювиана Юкарла, произошла небольшая стычка на Пепельных просторах. Два войска столкнулись на границах своих княжеств в ожесточённой схватке. Вороны тогда потеряли много превосходных всадников и были вынуждены признать правоту Юкарлов.

- Моя госпожа, вам опасно здесь находиться, - это был всё тот же командир. - Мы не перенесём, если с вами что-то случится.

- Не надо лгать мне в лицо, Байшер, - огрызнулась Эвлин. - Вы будете первым, кто вздохнёт с облегчением, когда каменный булыжник размозжит мою голову.

Воин смутился и хотел оправдаться, но подъехавший к ним Ювиан положил ему руку на плечо и коротко кивнул. Байшер поспешил развернуть своего коня и быстро скрылся на другом конце холма. Эвлин проводила его недовольным взглядом и, приглушённо хмыкнув, вновь обернулась к осаждаемому городу. Бухта Огней упорно не собиралась сдаваться под натиском Воронов и Сов. Это начинало раздражать.

- Зачем вы с ним так, госпожа Таодан? - улыбнулся Ювиан. Он был словно прекрасным рыцарем из латаэнских сказок, которые читала в детстве Эвлин. Весь сияющий, в дорогих доспехах белоснежного цвета с чёрной совой на груди. С такой улыбкой Юкарл, должно быть, имел огромный успех у женщин. У него только законных детей было пятеро, не считая двух погибших в самом начале войны сыновей; бастардов считать Эвлин даже не принималась. Ей, чтобы сделать это, не хватило бы пальцев на руках. Прекрасный белоснежный жеребец с густой пышной гривой, на котором восседал Юкарл, нервно озирался по сторонам и храпел каждый раз, когда каменные булыжники врезались в землю, издавая при этом чудовищный грохот. Кобылка Эвлин давно привыкла к звукам войны, потому смирно стояла и ожидала приказов от своей всадницы.