К. Медведевич - Ястреб халифа

…— Госпожа, госпожа!..

Айша взвизгнула последний раз, и отвратительное видение утонуло в потном мареве пробуждения. Тут она открыла глаза и увидела Сальму, старшую невольницу.

— Там, во дворе — наш повелитель! Спрашивает, как спали, а, госпожа?..

Мотая мутной после кошмара головой, Айша кое-как села и подобрала колени к подбородку.

— Госпожа?.. Так я скажу, что вы выйдете?..

— Ага…

Из солнечного квадрата входа в комнату послышались дикие крики. Сальма влетела обратно и, запнувшись о тариму с платьями, плашмя грохнулась на пол. Айша сонно удивилась:

— Да что там?

Хохот. Нечеловеческий хохот в солнечном проеме:

— Смотри, не потеряй штаны, дурочка!..

И вторящий смех Аммара. Так вот оно что…

И Айша, пошатываясь и закусив губу, встала. Ну что ж, гадина, настало нам время встретиться.

Во дворике Царицы уютно журчал фонтан. Аммар молча указал на полуотворенные деревянные резные двери в дальнем конце — там, мол. Тарег молча кивнул — ну да, над створками четко отпечаталась свежими чернилами крохотная, с места, где они стояли, не более дирхама величиной, но оттого не менее могучая сигила. Как только Яхья ибн Саид оттиснул ее над дверями, Аммар привел Айшу из своей спальни сюда.

Про дворик рассказывали, что тут прадед нынешнего халифа запер одну из своих сошедших с ума жен. Аммару не раз приходило на ум, что с Айшой его преследуют странные совпадения, но он гнал такие мысли прочь. Подобрав у каменного основания фонтана мелкий камень, он запустил им в деревянные двери. На глухой удар из них высунулась растрепанная рабыня. Разглядев стоявшего рядом с Аммаром Тарика, женщина пронзительно заверещала и грохнулась куда-то внутрь комнат. Оба мужчины от души расхохотались.

— Смотри, шальвары не потеряй! — утирая рукавом слезы, простонал нерегиль.

После разговора в башне Охотничьего домика Тарик поплелся приводить себя в порядок — он не мог предстать перед супругой халифа иначе, чем вымытый и чистый, в парадном кафтане и мягкой рубашке. Сейчас нерегиль сидел на каменном основании фонтана и осушал глаза вытащенным из рукава платком белого шелка.

И тут из щели между резными створками выпросталась пошатывающаяся после сна, мрачно глядящая Айша. На рубашку она накинула верхнее платье. Не застегнутое, оно болталось на плечах. Химар она небрежно закрутила на манер харатской горянки — не зашпилив его под подбородком, а завязав на шее под косами. Поглядев на нее, Аммар тут же замолк и очень-очень вежливо проговорил:

— О хибиби, вот я привел того, кто поможет тебе.

— Ты привел ко мне чужого мужчину? — в голосе девушки звучала ярость.

— Это же Тарик, — пожал плечами халиф. — Он не человек и… ну, я хотел сказать, что вам лучше поговорить с глазу на глаз.

Айша уперла руки в боки. Тарик кивнул, и Аммар, настороженно оглядываясь, пошел из дворика прочь.

Девушка гордо вздернула голову и смерила Тарега взглядом. И вдруг слетела со ступенек, подбежала близко-близко, задрала голову и с яростью выдохнула ему в лицо:

— Знаешь, о чем я жалею больше всего? О том, что мне приходится принимать твою помощь! Чтоб ты сдох, убийца!

— Не нужно так со мной разговаривать.

— Твое место — в аль-Хайре, ты, чудище!

Айша замахнулась тонкой ручкой и попыталась отвесить нерегилю оплеуху. Тот перехватил одну руку, другую, и девушка забилась в его мертвой хватке.

— Я же сказал — не нужно так со мной разговаривать.

Устав бороться, Айша рванулась в последний раз и попыталась плюнуть ему в лицо. Слюны не хватило. Тарег поднял ее над землей — девушка закричала и в ярости задрыгала ногами — и мрачно сказал:

— А я жалею, что скакал день и ночь на помощь неграмотной дуре. Что ж тебя простым вещам никто не научил…

Она замерла и прекратила дрыгаться. Тогда Тарег поставил ее обратно на землю. И со всей возможной ядовитостью в голосе добавил:

— Ты ведешь себя прямо как человек.

Айша тут же вскинулась:

— Это что, по-твоему, оскорбление? А кто же я?!

— Ну ты в воду-то посмотри, — улыбнулся Тарег и развернул ее к фонтану.

Их лица отразились в не потревоженной струйкой воде одновременно. Снежно-белая, не поддающаяся никакому загару кожа. Удлиненные большие серые глаза. Узкие вздернутые скулы. Острые уши, естественно завершающие очерк изящной челюсти.

Айша повернулась в профиль. Потом развернулась к воде другой щекой. Снова вскинула глаза на Тарега. Потеребила в ушке жемчужную сережку на длинной золотой ниточке. Тарег невольно дотронулся до колечка серьги в правом ухе.

Потом оба замерли над водой, созерцая свои странно похожие заостренные лица сумеречников.

— Ну вот, а ты спрашиваешь, кто ты, — примирительно проговорил нерегиль.

— Я — верующая ашшаритка, а не какая-то сумеречная язычница, — гордо вздернула голову Айша, явно приходя в себя после полученного потрясения. — Лицо ничего не значит, я — смертная, и после смерти Всевышний заберет меня к себе!

Это было сказано еще и с вызовом. Тарег разозлился:

— Вот-вот, если ты продолжишь себя вести как тупая неграмотная ашшаритка, ты попадешь в свой сказочный рай раньше, чем думаешь!

— Хватит оскорблять меня!! Убирайся прочь, кафир, неверная собака! — рявкнула Айша.

— Видения посещали тебя в этих комнатах? — невозмутимо поинтересовался нерегиль.

Мрачно помолчав, Айша все-таки снизошла до ответа:

— Нет.

— А в этом дворе?

— Нет.

— Я так и думал, — Тарег насмешливо улыбнулся, развернулся и направился к выходу.

Айша стояла и смотрела, как он уходит, сжимая и разжимая кулаки. И наконец решилась:

— Пожалуйста, научи меня.

Нерегиль замер у больших резных деревянных ворот, заплетенных зелеными ветвями густого плюща. Потом медленно развернулся к девушке:

— Чему какой-то там сумеречный язычник может научить верующую ашшаритку?

— Ты сказал, что меня не научили простым вещам, — тихо сказала Айша. — Вот им, к примеру, я бы… поучилась… с удовольствием… господин нерегиль.

— Да неужели? — Тарег зло прищурился.

А потом пересилил обиду и сказал:

— Ладно. Я тебя кое-чему научу. Но если ты начнешь оскорблять меня снова — я тут же повернусь и уйду. И еще: меня зовут — Тарег. Тарег! Я надеюсь, что тебе будет под силу запомнить мое имя.

— Это мы еще посмотрим, чего я не запомню, а чего запомню, — мрачно пообещала Айша. — Я, например, помню силсила[19] всех трех суфийских орденов — с полными именами шейхов, между прочим.