Эндрю Харман - Святой десант

Корману потребовалось выждать добрых десять минут, прежде чем он понял, что его смогут услышать.

— Дамы и господа Аксолотля, от лица своего предприятия и от себя лично я хотел бы поприветствовать вас на брачном спектакле года! Пожалуйста, отдайте ваши аплодисменты сегодняшнему церемониймейстеру, человеку, который, как вы все, несомненно, знаете, является самым уважаемым и опытным главным муниципальным пророком… итак, поприветствуем! Вот он, единственный и неповторимый, капитан Мабыть!

Грозовые бури бешеного одобрения шумно разрядились, когда до странности пухлая фигура сгорбленно прошаркала в расширяющееся световое пятно. Из всего собравшегося в храме народа Мабыть, пожалуй, менее всего рад был здесь находиться.

Казалось почти абсурдным ввязываться в подобную избыточную фривольность, когда в любой момент с любой стороны могли принестись катаклизмические метели. Что ж, по крайней мере, капитан не склонен был рисковать. И в данный момент он был закутан в большее число слоев самой разнообразной одежды, в чем отважился бы признаться.

Безусловно, Мабыть горько сожалел о том, что его подбили на всю эту церемониймейстерскую ерунду. Но его так мило упросил этот столь торопливый мистер Макинтош, так сладко при этом ему улыбаясь, разглагольствуя о том, какой честью для них будет заполучить главного глашатая по предвидению, как это поможет им в будущем, а также как одно присутствие достойного капитана обеспечит всей процедуре атмосферу наибольшего благоприятствования… короче говоря, Мабыть просто не смог отказаться.

А Корман при этом испытал безумное облегчение. До того момента он не мог найти никого, кто захотел бы выполнить эту роль. Никто не хотел принимать участия — слишком много требовалось усилий. Кроме того, невозможно получить все выгоды от атмосферы великого события, если ты не находился в аудитории, не видел, как разворачивается весь спектакль. К счастью для Кормана, о существовании игрового шоу «Сам себе пророк!» капитан Мабыть услышал всего лишь несколько дней тому назад, и поэтому не был слишком озабочен тем, что, пребывая на сцене, лишится своего законного места в публике и пропустит всю эту хренотень.

Корман впрыгнул обратно в луч прожектора.

— И вот те два человека, которых вы все пришли увидеть. Вот они идут, Блин… — Голос продюсера оказался погребен в подлинном цунами восторга, когда парочка, которой вскорости предстояло стать счастливой, рука об руку вошла.

В недрах публики определенные модельеры, флористы, визажисты, стилисты и просто парикмахеры хлопали с энтузиазмом, но держали ушки на макушке на предмет любых случайных замечаний. Они за многие мили могли видеть свои огрехи, Эта поспешно подшитая кромка и недостающая сумочка с леопардовым узором, эти вянущие анютины глазки и вопиющая бутоньерка, эта фирменная набриолиненная челка, что вызывала подозрения одним своим отсутствием… Все хлопали, затаив дыхание и страшась последствий.

Поразительным образом никаких последствий не было. Почти все население Аксолотля стянулось сюда, желая увидеть, как гениальный конферансье Блинни Плутт соединится с мисс Меса в смерче тошнотворно-сладкой любви из волшебной сказки. И в тот момент упомянутому населению было совершенно не важно, как они выглядят, что носят и сколько цветков там завяло.

Все это безжалостное убийство действующих лиц могло подождать до тех пор, когда начнется движение разных слухов и сплетен. Вот тогда люди смогут обнажить острые зубы своей неистовой зависти. Но это будет несколько позже. А теперь происходили вещи куда более важные.

Капитан Мабыть, стоя под палящим лучом сфокусированного прожектора, начал отчаянно потеть. Хотя это вполне могли быть просто нервы. К большим толпам главный муниципальный пророк обращаться не привык.

Без лишнего мельтешения Мабыть решил завести свою церемониальную речь, которую он зубрил всю ночь и которая отняла у него почти столько же времени бодрствования, что и «Жуткие снежные твари морозного Апокалипсиса».

Капитан откашлялся, и всю аудиторию окутала неловкая тишина. Тишина, которая буквально гудела напряженным предпраздничным настроением и сдерживаемыми радостными воплями.

Капитан Мабыть повернулся с Нибель Меса, облаченной в обтягивающую леопардовую тунику из козерожьей шерсти, и с трудом удержался от того, чтобы разинуть рот при виде ее щедро украшенной цветочными гирляндами ложбинки меж грудей. Струйка пота потекла по лбу капитана, исчезая в подходяще кустистой брови.

— Желаешь ли ты его? — произнес он традиционный вопрос. — Скажи: «Да, Блин».

Ответ девушки утонул в дружном вопле толпы, которая просто не смогла удержаться от того, чтобы тоже крикнуть: «Да, Блин!» Однако все увидели, как ее губы томно шевельнулись, так что все было в порядке.

Мабыть, чей истекающий потом лоб отражал луч прожектора почти с той же эффективностью, что и лучшие зеркала, повернулся к Блинни Плутту с его радикально новым стилем прически, а также предельно чесучей на вид фрачной мантии из мешочной ткани, и спросил:

— Желаешь ли ты ее? Скажи: «Да, Блин».

— Да, Блин! — завопила толпа, тогда как Блинни просто с энтузиазмом кивнул. Итак, его аудитория ответила, его публика откликнулась безоговорочным подтверждением. И если люди так этого хотели, как он мог хотя бы помыслить об отказе? Если бы Блинни Плутт и впрямь посмел бы отказаться, его карьере тут же пришел бы конец.

Вымоченный в поту капитан Мабыть должен был закончить всю процедуру.

— Она твоя, — вяло объявил он в древней традиционной манере.

В звуке открывающихся бутылок с авокадовым джином «Льдинка» утонуло решительно все. А следом прокатилась волна неистового булькания, когда тысячи граждан Аксолотля с радостью бросали себе в глотки алкогольную дань.

Кормам понимал, что целая вечность уйдет на то, чтобы подобрать все пробки, но в тот конкретный момент ему было все равно. Ему просто было решительно на это плевать.

В конце концов, дальше должны были последовать метели из конфетти, а затем — торжественный прием.

В крошечном проулке на задворках Огненных Ям Мортрополиса неустанно скребла лопата. Этот звук гулко отражался в темном нутре грузового фургона. Последние десять минут Бубуш наблюдал за всем этим из теней. Сердце его буквально порхало от нервного возбуждения.

Наконец демон-доставщик серы опорожнил последнюю лопату в широкое жерло засыпной воронки бункера и выпрямился, вытирая поблескивающий от пота лоб, с рыком распрямляя отчаянно ноющую спину и скрипучий инфернальный позвоночник. Утерев тыльной стороной чешуйчатой ладони сопливый нос, он протянул руку за доставочным пергаментом и со стуком копыт ловко спрыгнул на землю.