Юлия Горская - Дети Арахна

 - Приветствую тебя, моя прекрасная госпожа! - владыка леса выглядел сегодня как никогда величественно. Волнение придавало его лицу еще больше привлекательности. 

 - Рада видеть тебя, князь. Прости, что не могу припасть к твоим ногам в благодарность за все милости, что были оказаны мне в твоем гостеприимном доме.

 - Это я готов преклонить колени, и благодарить судьбу за то, что привела такую деву под мой кров, – нетерпеливым жестом он выпроводил вон молча негодующего ведуна, у которого все было написано на лице. – Могу ли я надеяться, что страшный недуг отступил от тебя? – присаживаясь на кровать, заботливо поинтересовался Луверик.

 - Да. Ваш лекарь очень хорош.

 - Вот и прекрасно, – корнуот настойчиво искал взгляда царевны, но она, нежно улыбаясь, не поднимала глаз. – Надеюсь, он не слишком досаждает?

 - Как может досадить такой милый и заботливый человек?

 Луверик немного смутился.

 - Все так, только прошу тебя – будь с ним осторожнее.

 Немферис невинно взглянула на собеседника. И даже в глубине ее безмятежных глаз он не смог увидеть холодного пренебрежения, таившегося в душе дочери Арахна ко всем, кто сейчас окружал ее.

 - Я всегда осторожна с чужими людьми, князь.

 Он задумался ненадолго или, скорее, не торопился прерывать очарования момента, отдавшись в полной мере созерцанию прелестной собеседницы.  

 - Не хочу торопить тебя, дорогая, ты еще не окрепла…

 - Князь, - заливаясь румянцем, поспешно заговорила она, - я понимаю, о чем ты желаешь спросить меня, но прошу - дай мне еще немного времени. Не потому что мой ответ еще не готов. Вовсе нет. Просто, говорить о своем будущем я хочу в более здравом состоянии.

 - Да-да, конечно. Прости, – он поднялся.

 Продолжая трепетно улыбаться, Немферис протянула ему руку.

 - Я навещу тебя завтра, - тихо сказал Луверик, легко целуя руку улхурской госпожи.

 - Буду ждать.

 Как только князь вышел, в комнату к больной вбежала Рута.

 - Как ласкова ты была с ним! – засмеялась она. – Конечно, наш владыка – прекрасный мужчина. Ему всего около тридцати, но он мудр, как старец. А на ристалищах ему просто нет равных! И с чародейством князь знаком не понаслышке. Но неужели ты так просто забыла своего послушника?

 Немферис прилегла на подушку, пахнувшую ароматными травами, и закрыла глаза.

 - Этой ночью снова будет гроза, - сказала она. – И этой ночью ко мне придет Ильвиг. Я хочу, чтобы ты была неподалеку. Спрячься в соседней комнатке, и жди, когда я позову тебя.

 - Конечно!

 - Хорошо. Сейчас – иди. Мне нужно побыть одной и подумать о многом.

 - Но, госпожа…

 - Иди.

 Медленно потянулось время.

 Глядя в светлое пространство тихой комнаты, царевна читала все молитвы и заговоры, какие только могла вспомнить. К вечеру вокруг сгустился сумрак, наполненный свежестью и ароматами леса, так трогавших Немферис.

 Над Арбошем поползли темные тучи, неся грозу. Надвигавшаяся стихия пугала,  будоражила успокоенную душу. Когда стало совсем темно, царевна встала, и, сбросив с себя одежду, ополоснулась из чаши, куда заботливая Рута налила теплой воды.

 Знаки на теле налились кровью и горели. Кожа, на которой уже появился загар – очистилась, и вновь став мраморно-холодной.

 Юная жрица была готова.

 Одевшись, и надежно спрятав рубиновый амулет, она снова вернулась на кровать, где расплела косы и приняла магический эликсир.

 Слабость, вызвавшая сильный озноб, охватила не только тело, но и душу. Затишье, что наступило перед ночным ненастьем, угнетало царевну. Но когда разразилась, наконец, гроза, это принесло облегчение.

 Спальная то погружалась во мрак, то озарялась голубым светом от ударявших совсем близко молний.

 Вот снова чернота заволокла все вокруг, и новая вспышка высветила бесформенные тела, копошившиеся в комнате. Вновь стало темно. И во мраке засветились зеленые глаза – то тут, то там.

 - Немферис,… Немферис,… - зашептали чьи-то неведомые уста.

 Резко, с шумом поднялись шторы, из-под которых брызнул сноп искр, а в образовавшуюся прореху влетел черный ворон. Края штор широко разошлись, открывая черноту, из которой выступил Ильвиг. Пространство вокруг него высветилось бледно-зеленым мерцанием.

 - Ты ждала меня? – пунцовые, будто окровавленные губы колдуна растянулись в улыбку, скорее похожую на оскал.

 Царевна тихо рассмеялась.

 - К чему эти демонстрации? Я видела много всего. Подобными трюками не удивить меня, ведун. Лучше присядь, поговорим. Положи свой посох, - мягко добавила она, и в новой вспышке молнии ярко блеснули ее глаза.

 Ильвиг охотно принял предложение.

 - Не могу спокойно чувствовать себя во время грозы, - признался он.

 Немферис кивнула:

 - Я понимаю.

 - Царевна, - кашлянув, проговорил ведун, - я пришел к тебе с просьбой. И не отрицай, что ты знала, что так будет.

 - Продолжай.

 - Наверное, тебе известно, что говорят обо мне в Арбоше и может, за его пределами. Я сильный маг. Узнав все, что мог узнать от духов лесов, я должен двигаться дальше. Но лесные бесы слабы…

 - Нельзя хулить тех, кто служит тебе.

 - Я понимаю, царевна. Но пойми и ты меня. Мне стало тесно в лесах Арбоша – я жажду прикоснуться к знаниям Улхура.

 - Вот как? Эта земля хранит в себе столько силы, что сила Арахна перед ней подобна дуновению ночного ветерка перед бурей. 

 - Да, госпожа. Только силы эти закрыты для меня. Душа моя стремится к ночи, и не в моей власти изменить это. Ты понимаешь, о чем я говорю. В нашем мире не может существовать что-то одно, и на смену дню всегда приходит сумрак. Каждый из нас выбирает то, что ближе душе. Мир света прекрасен – в нем столько жизни, красок и любви! – но мне спокойней в темноте и холоде.

 - Ты же знаешь, ведун, что ни одна арахнида не посвятит чужого в религию иктуса просто так.

 - Я готов, царевна. Покажи мне свою душу, чтобы я мог видеть твоего отца.

 Та улыбнулась, покачав головой, и оценивающе оглядев его.

 - Не спеши. Я совсем не знаю тебя. И ты ничем не заслужил доверия.

 - Все, что захочешь, госпожа моего сердца, - забормотал ведун взволнованно, хватая руку арахниды и жадно припадая к ней губами. – Приказывай.

 Немферис слабо оттолкнула его и тихо засмеялась. Но черные глаза внимательно и напряженно следили за каждым движением корнуота.

 Но тот уже ничего не замечал. Тяжело дыша, он опустился на пол, обнимая колени царевны.

 Прищурившись, она молча смотрела на него, не шевелясь и не мешая.

 Ободренный ее молчаливым согласием, Ильвиг стал покрывать поцелуями обнаженные ступни, потом снова схватил за руки, целуя ладони. Распаляясь все больше, он потянулся к лицу Немферис, обхватывая его дрожавшими ладонями, и впиваясь губами в её губы.