Владимир Синельников - Браслет Агасфера

Инзи все-таки показал ей травы, что дроки использовали как приправу к блюдам. Лика свято хранила доставшийся ей секрет. Пару раз за Теплый Сезон бывшая разбойница отправлялась в окружавший Эпин лес на сбор необходимых ингредиентов. Потом она тщательно сушила сбор и не менее тщательно растирала в ступке. После этих нехитрых манипуляций так поразившая ее приправа была готова. Вот ее-то Лика и продавала своим постоянным покупателям. Причем делала это так, чтобы они ни в коем случае не догадались о составляющих сбора. Благодаря этому она довольно безбедно существовала и даже начинала подумывать о расширении дела путем покупки кузницы по соседству.

Она так и не нашла себе достойного спутника жизни, хотя ее считали очень выгодной партией, и немало ремесленников предлагали женщине разделить с ней кров и еду. Бывали моменты, когда Лика почти решалась согласиться с очередным предложением, но каждый раз перед ее мысленным взором вставали невозмутимые темные глаза Инзи, и она решительно отказывалась.

Чем ее околдовал этот таинственный лесной житель — непонятно. И хотя с той поры прошел уже добрый десяток Теплых Сезонов, Лика все никак не могла забыть отправившегося в неизвестность дрока. Из их кратковременной связи ничего не последовало. Инзи был непреклонен и, как только они достигли предгорий Триалетского хребта с высящейся на перевале крепостью Ордена Света, рассчитался с проводницей. С тех самых пор Лика и жила в одиночестве, не пуская в свою постель других мужчин.

Днем сосущее чувство утраты отступало в глубь сознания, прячась за ворохом постоянных дел, но ближе ко второй половине дня все сильнее заявляло о себе. Хуже всего были одинокие вечера и ночи, когда Лика неподвижно лежала в, казалось, раскаленных от бессонницы простынях, а в ее сознании проплывали такие далекие и в то же время такие близкие недостижимые дни и ночи, что ей довелось провести с Инзи.

Временами Лика пыталась забыться в вине, и не спиться ей помогло лишь то, что после бутылки или двух давно прошедшие дни виделись еще сильнее и от этого муки воспоминаний становились только больнее.

Она не раз была близка к тому, чтобы покончить жизнь самоубийством, и ни запреты Творца, ни что-либо другое не смогли бы ей помешать. Останавливало неизменно одно: пусть и призрачная, но надежда на встречу. Она не верила, что Инзи мог сгинуть в неведомых и страшных землях Запада, и изо дня в день терпеливо ждала его возвращения.

Этот день ничем не отличался от предыдущих. Прощание с Хави, печально и нехотя отправившимся в свою мастерскую, сидение в лавке, дежурные улыбки постоянным покупателям, возвращение в одинокий дом...

Лика устало опустилась на скамью, взгляд, не задерживаясь, скользил по знакомым предметам обстановки, пока не остановился на сиротливо висящей над кроватью сабле. Той самой, что сопровождала женщину в ее странном походе на Запад. Очнулась она, когда на улице сгустились сумерки и только редкий запоздавший прохожий, сопровождаемый ленивым взбрехиванием собак, иногда нарушал тишину наступающей ночи. Лика нехотя поднялась со скамьи и зажгла светильник. Ленивая мысль об ужине мелькнула в голове и куда-то исчезла. Женщина двинулась по направлению к постели, и тут раздался тихий стук в дверь. Сердце Лики подпрыгнуло вверх, а потом провалилось куда-то в район желудка и учащенно заколотилось. Она почему-то на цыпочках, мысленно уговаривая себя, что это опять явился Хави с очередным предложением руки и сердца, подошла к двери.

В дверном проеме возникла невысокая фигура, и в комнату ступил, как всегда, невозмутимый, будто не прошло столько времени, Инзи собственной персоной.

— Ты вернулся. — У Лики от неожиданности ослабли ноги, и она, чтобы не упасть, прислонилась к стене.

— Здравствуй, Лика. — Инзи оглядел комнату. — Ты одна?

Лика молча глядела на дрока, не в силах поверить в его появление. Наконец она протянула руку и осторожно потрогала Инзи за рукав.

— Вижу, что одна, — между тем удовлетворенно кивнул дрок. — Это хорошо.

— Что хорошо? — с некоторым усилием произнесла Лика.

— Хорошо, что не надо перед кем-то отчитываться...

— Как ты? — Лика не совсем поняла слова дрока, да и это было неважно. Главное, что он стоял перед ней живой и здоровый, опираясь на свое неизменное копье.

— Нормально. — Дрок пожал плечами.

— Тяжело было там? — Лика кивнула в сторону темной громады Триалетского хребта.

— Когда как, — опять пожал плечами дрок, не собираясь распространяться о своих похождениях на Западе.

— Нашел, что искал? — с замиранием произнесла Лика. Ей казалось, что, если Инзи выполнил задуманное, он останется с ней. В глубине сердца она упорно верила, что Инзи все-таки к ней неравнодушен. Если же все обстояло наоборот, то не стоило дальше коптить небо в этом мире...

— Нет, — односложно ответил Инзи, и сердце женщины опять провалилось куда-то вниз. — Но теперь я знаю, где искать.

— Где же? — чуть слышно произнесла Лика.

— На Востоке. И мне понадобится проводник. Собирайся, выходим этой ночью.

Диг

Все неприятности начались с того самого момента, когда он сыграл в благородство и отпустил Немого. Бывший коллега по арене явился настоящим провозвестником несчастий. Если бы Диг знал, что так получится, самолично удавил бы его, и плевать на косые взгляды и обещания. Подумаешь — дал слово! Как дал, так и взял! Тьма побери этого северного выродка! Прав все-таки был Арсак. Диг навсегда запомнил слова этой лисы:

«Темное это дело и опасное. Мегид просто не понимает, чем может обернуться для всех нас присутствие этого типа в школе».

Что-то Арсак знал такое об аренном рабе, что позволило ему сказать подобное. Что-то такое, о чем не счел нужным делиться с допрашиваемым Дигом. Да и с чего бы он разоткровенничался с аренным рабом.

Видимо, Арсак же и постарался, чтобы Кир как можно быстрее исчез из школы. Трудновато, правда, на первых порах оказалось без него справляться на арене. Тем более что почти следом за северным варваром исчез и его дружок шелт. Но ничего, справились... Еще бы пара сезонов, и старый Кархи взял бы Дига в младшие наставники, но тут начались эти непонятные события, и империя посыпалась, как домик из песка под напором ветра. Карьеру в школе сделать не удалось. Пришлось срочно переквалифицироваться в вожди этого быдла, именуемого повстанцами и борцами за новый мир. Как же! Так вам и подадут этот мир с поклоном и пожеланиями пользоваться на свое усмотрение. В рухнувшей империи оказалось достаточно любителей откусить от жирного пирога.

За окошком раздался дикий женский визг, оторвавший Дига от мрачных размышлений.