Ольга Денисова - За Калинов мост

– Знаешь, мертвой воды здесь – хоть отбавляй, целая река, – усмехнулась Маринка, – просто опусти палец в реку, и все. Здесь все так делают…

– Я не могу. Я живой. Она начинает гореть, если я подхожу близко.

– Правда? Тогда погоди, я принесу, – она вскочила и спустилась к берегу, но остановилась на полдороги, – пошли вместе. Я кое-что придумала.

– Что?

– Надо намочить мертвой водой твою одежду. Даже если колдун тебя ранит, рана сразу заживет.

– Пока он доедет, она успеет высохнуть, – Игорь посмотрел в блюдце.

– Давай посмотрим, – Маринка вернулась обратно и велела блюдечку показать и Волоха и мост одновременно, – Игорь, посмотри, он совсем близко.

– Не может быть… я все время смотрел на него, он только что садился на коня.

– Здесь странно течет время, – Маринка взяла его за руку, – здесь все слишком странно, и мне не нравится здесь. Забери меня отсюда, медвежонок. Забудь, все что я говорила, это ерунда. Забери меня, пожалуйста. Я хочу родить ребенка. Пойдем, я намочу твою одежду. Ты будешь не только самым отважным, а самым сильным и неуязвимым… Мой медвежонок…

У нее на глазах появились слезы.

– Что ты, малыш?

– Ты победишь его, – она разрыдалась, – ты не можешь не победить. Раздевайся, скорей… Мой медвежонок…

Черт возьми, Игорю хотелось встряхнуть ее как следует. Такое впечатление, что он уже проиграл, и осталось только оплакать его надлежащим образом…

Маринка спустилась к самой воде, смахивая слезы обеими руками и вытирая их длинными рукавами. Игорь скинул свитер и протянул ей футболку:

– Попробуй.

Все получилось отлично. Горела река, а не вода. И одежда стала просто мокрой. Это было не очень приятно, но не более того. Маринка, черпая воду пригоршнями, умыла его лицо и намочила волосы.

– Мой медвежонок, – снова шепнула она сквозь слезы, а потом добавила чуть слышно, – ну, хоть какой-то шанс…

Если бы она не плакала так горько, он бы точно ее встряхнул. Он даже собирался встать и уйти, но ее заплаканное лицо, обрамленное жемчужным венцом в форме короны, было таким испуганным, что он ее пожалел.

– Эх, Огненная Ладонь, – вздохнул Игорь, – разве такими словами надо напутствовать героя?

– Прости, Медвежье Ухо, я совсем не то хотела сказать… Знаешь, ты даже помолодел… – она постаралась утереть слезы, – я не знаю, можно ли ее пить, но мне кажется, надо попробовать. Жаль, нельзя испытать ее на мне – со мной– то точно ничего не случится.

– Испытаем на мне, – улыбнулся Игорь.

Она еще раз зачерпнула воду и поднесла руки к его лицу:

– Пей. Только немножко, один глоток…

Игорь попробовал – пить было неудобно, но на вкус мертвая вода ничем не отличалась от молока. И внутри что-то произошло. Неясное, смутное ощущение – то ли краски вокруг стали ярче, то ли звуки громче… Словно электричество пробежало по всему телу, и захотелось встряхнуться, как псу после купания.

– Давай еще, – предложил он.

– А не вредно? – она внимательно приглядывалась к его лицу, как будто искала признаки опасного воздействия мертвой воды.

– Откуда я знаю? Но пока все в порядке.

Маринка протянула ему еще одну пригоршню, Игорь хлебнул еще раз. Да, и краски ярче, и звуки громче. И дышать захотелось глубже и чаще. Сжать кулаки и упереться ими в небо…

– Давай еще, в последний раз.

– Игорь, ты уверен, что с тобой все хорошо?

Он подмигнул ей и сделал еще один глоток. Упереться кулаками в небо и поднять его еще выше… Примерно так. И сердце бьется редко и гулко, и слышно, как кровь струится по сосудам…

– Скорее, Медвежье Ухо! – вдруг вскрикнула Маринка, – он здесь, он совсем близко!

Игорь глянул в блюдце – оно показывало Волоха со спины, а впереди него маячил темный изгиб Калинова моста. Ничего себе! Здесь не время течет странно, здесь расстояния меряются иначе. Прямо неевклидово пространство.

– Не смей даже близко к нему подходить, слышишь? – Игорь взял ее за плечи, – я не знаю, что он может сделать, но я не смогу тебя найти, если ты куда-нибудь пропадешь. Я вообще не могу здесь ориентироваться.

– Хорошо, – еле слышно ответила она, и глаза ее снова стали влажными.

Он оторвался от нее – не хватало только опоздать после долгого ожидания – и побежал к мосту, срывая с плеча лук.

– Стой здесь и никуда не уходи, – крикнул он, оглядываясь.

Неевклидово пространство снова сыграло с ним злую шутку: когда Игорь подбежал к мосту, колдун был еще далеко. Слишком далеко, чтобы слышать, что он говорит. Но Игорь ясно разобрал непонятные слова, похожие на латынь, которые маг шептал себе под нос. Сивка! Эти слова заставляют Сивку бежать вперед! Волох – не его хозяин, конь не стал бы его слушаться, если бы не эти непонятные слова, похожие на заклинание чернокнижника. Игорь не сомневался в том, что сможет остановить коня, но для этого надо повиснуть на поводе, и встанет конь не сразу, пронесет его еще несколько шагов, на хрупкий мост, под которым вьется пламя. А если выйти вперед, Волох его просто объедет.

– Это мой конь, – шепнул Игорь себе под нос, – мой конь, и слушается только меня.

И конь как будто услышал его слова – Игорь в первый раз почувствовал его желание сбросить седока.

– Сивка! – крикнул он в полный голос, сложив ладони рупором.

Конь ответил ему ржанием, а маг еще чаще и громче забубнил свое заклинание.

– Сивка-бурка, – злобно пробормотал Игорь, – Сивка-бурка, вещая Каурка…

Конь вскинул голову и снова заржал, жалобно и призывно.

– Встань передо мной, как лист перед травой! – зычно крикнул Игорь, захлебываясь от охватившего его возбуждения.

И Сивка его услышал, забил задними ногами, а потом встал на дыбы. Волох оказался плохим наездником и не удержался на «свечке», скатился назад, натягивая повод и опрокидывая лошадь на себя.

– Встань передо мной, как лист перед травой, – повторил Игорь в полголоса, Сивка рванулся, вскочил на ноги, выдернул повод из рук растерявшегося мага и широкой рысью побежал Игорю навстречу.

– Это мой конь! – крикнул Игорь, подхватывая повод, – мой конь и моя травка!

Он запрыгнул Сивке на спину – конному легче справиться с пешим.

Маг не обратил на эти слова никакого внимания. Он, как ни странно, был одет в красную мантию с черной оторочкой, в которой Игорь увидел его в первый раз, и подходил к мосту скорым, но неторопливым широким шагом. Мантия развивалась и хлопала на ветру, как флаг, и демонический его облик как никогда бросался в глаза. Как можно было довериться человеку с таким лицом? Острые уши, хищный нос, глубокие носогубные складки, презрительно изгибающие тонкий яркий рот, похожий на рану. И глаза, насмешливо глядящие вперед и горящие холодным зеленым светом. Игорь отшатнулся, заглянув в эти глаза: свет дня путался в лабиринте его зрачков, плутал в темных закоулках сумрачного сознания, и выходил назад совсем другим – вобравшим в себя мертвящий свинец порочной души.