Вадим Проскурин - Золотой цверг

Переводчик ответил не сразу:

– Ва… вавусо Возлувожас сказал, что с радостью отдает меня в твое владение. А еще он сказал, что ему жаль, что езузера Вхужлолв останется без дрижа.

– Как это без дрижа? – не понял Анатолий. – А Фесезл куда денется?

– Фесезл Левосе станет дрижин езузерл Шухозгр, – подавленно объяснил переводчик. – А в Вхужлолх он хотел поставить меня. Он хотел посвятить меня в сэшвуй!

– Так в чем проблема? Я посвящу тебя в сэшвуй прямо сейчас, и ты станешь командовать этой своей Вхужлолвой. Что я должен сделать?

Переводчик опустился на корточки и сказал, глядя на Анатолия снизу вверх:

– Ты должен сказать громко, четко и разборчиво следующие слова. Овузлава хева Говелойс Ратников. Гухвоэ, фас сэшвуэ!

– Не знаю, как насчет разборчивости… Овузлава… Кстати, при чем здесь моя фамилия?

– Старый сэшвуэ дает новому свое второе имя. Это как у вас фамилия, только у нас второе имя идет не по телесному родству, а по духовному.

– Получается, ты мне теперь будешь вроде как сын?

– Вроде того.

– И я должен о тебе заботиться?

– Это не обязательно…

– Это обязательно, – перебил Фесезл пока еще безымянного переводчика. – Если ты хранишь шефуэ, ты будешь беречь его. Я советую тебе, Анатолий, не соглашайся. Он будет большой обузой.

– Но мы договорились, – печально всхлипнул переводчик, и Анатолий решился. Он сказал:

– Овузлава хева Говелойс Ратников. Гухвоэ, фас сэшвуэ! Переводчик, точнее, Говелойс Ратников, радостно вскочил на Ноги, схватил руку Анатолия двумя своими и начал ее трясти.

– Спасибо, – приговаривал он, – огромное спасибо, мой файзузо, мой осу ж, мой срезойхемэ…

Фесезл и Возлувожас фыркали уже в полный голос. Почему-то они воспринимали происходящее исключительно как комедию.

– Скажи, Анатолий, – обратился Фесезл, отфыркавшись, – ты обменяешь своего евуфгов на что-нибудь хорошее? Я дам тебе за него ведро озев.

Возлувожас при этих словах фыркнул так, что чуть не подавился. Говелойс тихо зарычал, его когтистые пальцы растопырились, как у Фредди Крюгера из детской сказки. Очень похоже, над новоиспеченным сэшвузо издеваются, подумал Анатолий. Понять бы еще, как и за что…

Возлувожас выдавил из себя длинную фразу на языке Ухуф-лайм, и они с Фесезлом снова зафыркали. Говелойс выкрикнул что-то злое, Возлувожас и Фесезл начали его успокаивать, с трудом удерживаясь от того, чтобы не зафыркать снова.

– Что происходит? – обратился Анатолий к Говелойсу.

– Они издеваются, – мрачно сказал Говелойс. – Говорят, что если ты продашь им меня, они сделают меня дрижин Вхужлолк.

– Так это замечательно! Разве ты не этого хотел? Говелойс скривился:

– Фесезл предлагает издевательскую цену. Очень маленькую.

– Разве сэшвуэ можно продать?

– Сэшвуа, – Говелойс автоматически поправил Анатолия. – Против воли продать нельзя, а по обоюдному согласию можно.

Возлувожас перестал фыркать и начал говорить серьезно. По мере того, как он говорил, Говелойс успокаивался.

– Он предлагает, – сказал Говелойс, когда Возлувожас умолк, – чтобы в Олимп поехали мы вчетвером – ты, Фесезл, я и Якадзуно. А потом, когда мы будем возвращаться, а вы останетесь, ты подаришь меня вавусох Возлувожасх и я стану дрижин Вхужлолк. Это хороший выход, шефуэ не страдает ни у кого.

– Вот и замечательно, – согласился Анатолий. – Договорились. Когда мы отправляемся?

– Завтра, – ответил Фесезл. – Нам надо быстро, я и Говелойс, – Фесезл фыркнул, – должны вернуться ко дню… эээ… сулсэхла…

– Ко дню раскрытия… э-э-э… – Говелойс почему-то замялся.

Возлувожас и Фесезл снова зафыркали.

7

Абубакар Сингх оторвал взгляд от компьютера и посмотрел на Дзимбээ, который скромно сидел на стуле для посетителей, ожидая, когда начальник соизволит обратить на него внимание.

– Ты молодец, – сказал Сингх, – ты замечательно справился с поручением. Теперь мы можем больше не бояться оппозиции. Почти. Ты все сделал безупречно.

Дзимбээ вежливо наклонил голову и ничего не ответил.

– У меня к тебе еще одно дело, – сказал Сингх, – такое же важное и ответственное. Это касается золотого цверга.

– Разве с ним что-то не так? – удивился Дзимбээ.

– Это еще мягко сказано, – Сингх нахмурил брови. – Статуя исчезла.

– Как это? Как может тяжелая статуя исчезнуть с таможни?

– Вот это ты и выяснишь. На складе хранилась имитация-оболочка из медно-цинкового сплава, внутри хлорид бария. Имитация очень качественная, подделка обнаружилась только тогда, когда статую вскрыли. Хорошо, что у нас был большой запас начинки.

– Да уж, хорошо, – согласился Дзимбээ. – Сейчас, я понимаю, большого запаса уже нет?

– Сейчас нет уже никакого запаса. Вряд ли нам потребуется еще одна серия взрывов, но кто его знает… Короче, твоя задача – найти начинку статуи. Давай сюда какую-нибудь карту, залью тебе материалы по делу. Вот, держи. Действуй.

– Сроки? – спросил Дзимбээ.

– Позавчера! – отрезал Сингх.

Дзимбээ встал, поклонился и направился к двери быстрым шагом. Дело слишком срочное, чтобы тратить время на излишние проявления вежливости.

8

Якадзуно сидел на дне лодки и смотрел назад. Смотреть вперед было выше его сил – молочный туман надежно скрывал из поля зрения все окружающее, казалось, что лодка мчится не по деметрианскому болоту, а то ли по загробному миру, то ли по загадочным измерениям подпространства. Время от времени, когда Фесезл принимал решение сходу преодолеть короткий сухой участок, лодку подбрасывало вверх и начинало сильно трясти. Оба ящера и Анатолий успевали заранее подготовиться к этому и ухватиться за борта лодки, а Якадзуно не успевал. Поэтому он уселся на дно и начал медитировать.

По мере того, как лодка отдалялась от хесев Шесинхылков и приближалась к Олимпу, местность вокруг изменялась. Якадзуно не мог увидеть это своими глазами, но он чувствовал, что сухих участков становится все меньше и меньше. Если в начале путешествия лодка большую часть времени продвигалась на гусеницах и лишь изредка погружалась в воду, то теперь она мчалась по стоячей воде, как земной глиссер, и все реже замедляла ход, готовясь перепрыгнуть очередной ухаб.

– Плохое место, – сказал Фесезл. – Хорошо, что крокодилэ пугаются нашей лодки. На лвоса здесь не проплыть.

– Да, крокодилов здесь как грязи, – подтвердил Анатолий, и Якадзуно снова ощутил укол зависти. Хорошо ему, он все видит.

– Они размножаются с каждым годом, – добавил Говелойс. – Если так пойдет и дальше, вызуэ больше не смогут охотиться в болотах.