Марк Сехестедт - Драконы Войны Душ

Постепенно сопротивление красного стало ослабевать, и наконец, он неподвижно замер. Но и тогда я продолжала крепко держать его, чтобы убедиться, что противник уже мертв. Прошло не меньше часа, прежде чем я разжала челюсти и выбралась из-под него, заново ощутив все раны и ожоги.

На обратном пути к логову я сильно хромала и бережно прижимала к боку обгоревшее крыло. Боль, усталость и шок от встречи с красным драконом оказались настолько сильны, что я была уже не в состоянии воспитывать своенравного отпрыска.

Спустя много времени я вернулась, чтобы закидать значительную часть входа в злополучный туннель валунами и обломками скал. Таким образом я могла быть уверена, что Альбинос больше не станет посещать просторную пещеру. И, что более важно, ни один мстительный сородич убитого красного дракона не отыщет путь от раскаленного грота к моему логову.

Когда настало время учить моих черных детенышей искусству полета, я привела их к большому туннелю, выходящему в жерло вулкана. Они должны были впервые в жизни увидеть небо, но я решила провести урок на безопасной глубине, гораздо ниже наружной кромки.

Белый покорно шел вслед за мной вместе с остальными по извилистым переходам, постепенно поднимавшимся к выходу в мир света и открытого неба. Наконец, мы добрались до края обширного выступа, и я с гордостью увидела, как черные змееныши устремились вперед и с восторгом, смешанным с нетерпением и страхом, уставились вверх. Они, дрожа, наклонялись над пропастью, а их крылья непроизвольно распахнулись и энергично затрепетали. Дети действительно были готовы к полету.

Я подошла ближе и кончиком носа толкнула Кинжала. От неожиданности он коротко рыкнул и попытался вцепиться когтями в край скалы, но я продолжала пихать его в пропасть. Только начав падать, он инстинктивно замахал крыльями, и я тревожно замерла, видя, что он, кувыркаясь, несется вниз, выводя беспорядочную спираль. Неужели я ошиблась? Неужели слишком рано привела их сюда?

Кинжал превратился в маленькое черное пятнышко в глубине колодца, когда, наконец, в нем проснулся инстинкт. Я видела, что витки спирали становятся все шире и шире, и тогда стало ясно, что падение замедлилось. И вот, наконец, детеныш начал медленно подниматься ко мне. Было заметно, как напряжено его вытянутое, словно копье, тело, как отчаянно работают крылья, почти слившиеся в два размытых пятна. Он смог преодолеть всего половину подъема, запыхался и приземлился отдохнуть на выступе скалы, но я больше не беспокоилась: едва дыхание восстановится, он снова ринется в воздух и с каждым взмахом крыльев станет подниматься все лучше.

Одного за другим сталкивала я своих отпрысков с выступа в пропасть, хотя некоторые из них, и неистовая Диамант в том числе, бросались вниз самостоятельно. Почти все они быстрее, чем Кинжал, начинали ощущать поддержку воздуха, и вскоре широкая нерукотворная труба загудела от трепещущих крыльев энергичных молодых драконов.

Вот тогда я вспомнила об Альбиносе и тревожно оглянулась в поисках бледного детеныша. Его не было на каменном выступе, не заметила я его и среди резвящихся в туннеле собратьев, но, взглянув в небо, разглядела одинокую белую точку, постепенно удаляющуюся от меня. Крылья несли белого змееныша прямиком в запретное небо. Сердито фыркнув, я прыгнула вперед и несколькими ударами крыльев подняла свое большое тело в воздух. От энергичных взмахов в трубе образовался ветер, некоторые из моих черных детенышей перевернулись и с тревожными криками полетели вниз. Я оставила их справляться собственными, только что обретенными силами, а сама продолжала целеустремленный подъем.

В просторном кратере я, наконец, увидела Альбиноса — крылья вынесли его далеко вверх, и змееныш уже исчезал за краем большой горы. Теперь я могла выбрать подходящий угол подъема и стала описывать широкую восходящую спираль, а ярость медленно овладевала всем моим существом.

Эта выходка должна стать последней из проделок Альбиноса. На этот раз у меня не осталось и тени сомнения, что, поймав своенравного змееныша, я его убью. Поднявшись над краем вулканического кратера, я окинула взглядом небеса и обнаружила крошечный белый силуэт на фоне темного грозового фронта. Забыв об остальных детенышах, я бросилась в погоню.

На востоке громоздились серые башни грозовых туч, которые вот-вот грозили скрыть белого. Он уже набрал большую скорость, а я слишком медленно сокращала расстояние между нами. День был до странности темным. Солнце стояло высоко, но мрачная громада приближающейся бури, казалось, высасывает его лучи прямо из воздуха.

Альбинос изо всех сил стремился навстречу тучам. Прямо перед ним вставал центр грозового фронта, черное нагромождение плотных облаков, занявших уже всю восточную часть горизонта и стремительно продвигающихся дальше. Спустя несколько секунд Альбинос исчез за стеной туч.

Я рассерженно фыркнула и стала вглядываться вперед, стараясь обнаружить маленький белый силуэт, но вместо этого заметила, как в тучах движется нечто огромное, дымящееся… нечто красное. Внезапно облачная пелена разорвалась, и показалась сначала пасть, потом шея и тело красного дракона, настолько громадного, что я сама почувствовала себя мелким детенышем. Кровь застыла в моих жилах, а крылья на мгновение парализовал страх. Я несколько раз перевернулась в воздухе, упала на пару сотен футов, пока не пришла в себя и не бросилась наутек, спасая свою жизнь.

Красная Малистрикс! Что она здесь делает, так далеко на западе от своих обычных мест охоты? Это уже не важно. Она самая крупная, самая жестокая и самая могущественная из всех Великих Драконов. И она не охотится за моим бледным отпрыском, она заметила меня. Теперь она неслась прямо ко мне подобно пурпурной стреле смерти, пущенной с небес.

Не раздумывая, я развернулась и ринулась к вулкану. Красная едва не догнала меня у самой кромки кратера. Я инстинктивно нырнула и сразу приземлилась на склоне, чуть ниже края. Малис на всей скорости рванулась вслед за мной и по инерции пронеслась вниз.

В следующее мгновение вспыхнуло пламя; лавина маслянистого огня рванулась вверх и скрыла от меня все, что было внизу. Но я могла слышать, и звуки привели меня в ужас: вопли страхи и боли свидетельствовали о том, что все мои черные детеныши, все до единого, погибли от смертоносного дыхания. От горя и ярости я взревела, и тогда Малис снова обратила на меня взгляд своих огромных глаз.

Дальше мной двигал только инстинкт, желание выжить побороло все остальные чувства. Я перелетела через край и понеслась прочь от горы, краем глаза заметив, что Альбинос остался там. Он притаился на наружном склоне и наблюдал за моим поражением яркими блестящими глазками. А потом я полетела дальше, спускаясь вдоль горной гряды, отчаянно стремясь к сияющим синевой водам Нового Моря.