Юрий Иванович - Дочь – повелительница Зари

– Но ведь я ничего не поломал!

– Просто повезло. И в том повезло, что демон оказался «всего лишь» Шабеном тридцать второго уровня. А вдруг бы он был шестидесятого?

– Ну! Таких вообще десяток на всем континенте.

– Это мы так думаем, что десяток, а их, по идее, должно быть в сто раз больше. Да хоть на одного из этого десятка ты бы сегодня нарвался, и все, погиб! – Без всякого перехода Нимим от поучений перешла к слезам.

Виктории тоже немного досталось от Хазры:

– А тебе в момент атаки надо было не стрелять из лука по простым вражеским воинам, а направить все силы на усыпление их командира.

Признавая правоту Бениды и свою некомпетентность, молодая иномирянка лишь склонила голову.

А потом все опять отправились заниматься делами.

Прием у короля

Графу Ривьери так и не удалось в этот день до конца обследовать все свои новые владения. Хотя полчаса, по его прикидкам, еще у него в запасе оставалось. Но опять ему попался на пути исполнительный слуга и сообщил о срочном приказе все той же дочери его разыскать и пригласить наверх, в примерочный зал.

Семен сразу понял, что привезли давно и томительно ожидаемое платье от Теодоро, и наверняка дочь спешит похвастаться своим вечерним одеянием перед папочкой. Сдерживая лукавую улыбку и ожидая застать дочь подпрыгивающей от удовольствия, он вошел в многолюдное помещение и замер от неожиданности: Виктория рыдала в объятиях улыбающихся Бенид.

– Доча, что случилось? – подскочил к ней растерянный отец.

Она, всхлипнув, указала рукой за высокую ширму, где на подставках висело настоящее произведение искусства:

– Па, разве такие платья дарят?

Ответа не последовало. Да он и не нужен был. Подобные чудеса действительно не тянули на подарок. Платье скорее походило на одежду из невероятных по своей фантастичности мультфильмов, и его вправе была бы носить лишь Снежная королева. Да и то при инаугурации ее Владычицей всего мира.

Минут пять в полной тишине граф ходил вокруг невиданного даже в его мире белоснежного убранства и только потом высказал неожиданную мысль:

– Но ведь о него порезаться можно!

Шагнувшая вперед Хазра осторожно провела рукой по платью:

– Неправда. Все бриллианты пришиты правильно и не будут мешать ни при ходьбе, ни при сидении.

– Сидении? Разве можно сидеть с таким шлейфом?! Да к нему надо приставить сильного воина, чтобы он смог таскать сзади эту тяжесть!

– Вот и я говорю, – шмыгнула носом дочь и добавила с явной непоследовательностью: – Он его где-то украл…

– Перестаньте говорить глупости, – решительно сказала Нимим. – Шлейф поддержат всего лишь две девушки. А украсть такие вещи даже теоретически невозможно. И самое главное, пора начинать примерку, времени на ахи и неуместные слезы совсем не осталось.

– Но ведь действительно, – в задумчивости продолжил бормотать Загребной, – таких платьев даже на королевских свадьбах невесты не надевают. Потому что оно слишком роскошно для таких мизерных мероприятий. И что из этого следует?..

Нимим бережно, но настойчиво взяла графа под локоть и стала разворачивать к выходу:

– Из этого следует, дорогой, что Теодоро действительно любит свою жену, а его тестю уже давно пора отправляться приводить себя в порядок. Или так и заявишься на прием к королю с паутиной в голове?

– Да, да, конечно. Я пойду…

Вслед Семену полетели последние вопросы:

– Не забыл о местном этикете? Каждый гость должен быть с оружием. Куда же ты свой меч прицепишь?

Хозяин замка ответил уже в дверях, не оборачиваясь:

– Пойду с копьем!

– Ох! – Нимим картинно закатила глаза и сказала Виктории: – Твой отец продолжает поражать мир своей оригинальностью. Но если раньше его костюм еще можно было принимать как некую блажь, то как это будет выглядеть сегодня? Его дочь – венец творения! И он рядом с ней, в костюме из другого мира и с копьем… вообще неизвестно из какого мира. Как тебе такая картинка?

– Переживем…

Красавице было наплевать на внешний вид отца, она неотрывно смотрела лишь на платье.

Когда стало темнеть, приглашенные на прием уселись в богато украшенную открытую карету, которую пришлось-таки специально заказать для такого торжественного случая, и отправились в королевский дворец. По словам немного опечаленной Виктории, ее мужа со всеми его родственниками следовало ожидать прямо во дворце. Он сказал, что родня живет в пригородах Грааля и они успеют прибыть лишь перед самым началом приема.

Все семейство с интересом разглядывало сады, дома и людей. Люди – пожалуй, самое главное, что привлекало внимание новых жителей Грааля. Одеты они были довольно скромно. Очень многие – сильно загоревшие. Лица, в подавляющем своем большинстве, были хмурые и озабоченные, что совсем не соответствовало представлениям о людях, живущих возле теплого моря. Да и вообще местные жители не шли ни в какое сравнение с веселыми и экспансивными обитателями того же Юлани. И даже не зная о политической и экономической ситуации в Салламбаюре, можно было смело предполагать самое худшее – для этого нужно было лишь присмотреться к подданным короля Максимилиана Первого. Хоть гордые и несломленные духом, они были доведены до нищеты и выглядели неважно.

Перед парадным входом во дворец начало происходить что-то странное. Четырех гостей окружили чуть не сорок встречающих камердинеров, воинских чинов и распорядителей, которые со всех сторон стали сыпать советами и рекомендациями, как себя вести, куда встать, куда подойти и что сказать. А также с кем и почему их будут знакомить в первую очередь. От этого многоголосия и суматохи не только Бениды растерялись, но и Загребной утратил свою врожденную сообразительность. Но все-таки понял, что его дочь уводят в другую сторону.

– Эй, послушайте! А почему она не с нами?

К нему тут же склонился самый высокий, солидный, седой распорядитель и проскрипел, растягивая слова:

– Не извольте беспокоиться, ваша светлость. Госпожа Виктория должна будет войти со своим супругом с другого входа в зал приемов. Такие у нас правила, пары распределяются по старшинству.

Из уст растерянного графа вылетел еще один вопрос:

– И долго нам ждать своего «выхода»?

– Нет! Ждали только вас, все уже в зале.

После таких слов все заспешили во дворец, на ходу поправляя на себе одежду и даже не замечая статуй, картин и залов. За широко раскрытыми последними дверями гости увидели ослепительный свет, стоящих группками по всему залу придворных и услышали ровный, громкий голос церемониймейстера: