Константин Соловьев - Геносказка

— Извините, Гретель, но ваш пытливый ум порождает слишком много вопросов.

— Больше, чем у вас есть ответов?

— Нет. — Альв мгновенно стал серьезным. — Больше, чем вам необходимо знать.

— Дело ведь в ее генетическом материале? Чем он ценен?

Альв вздохнул.

— Слишком много вопросов. Это не по условиям контракта.

— Хорошо. — Плечи Гретель опустились на полдюйма. Кажется, она наконец смирилась с тем, что альва ей не переиграть. Не на его ноле. — Где этот препарат, который надо ввести принцессе?

— Здесь. — Альв протянул ей пустую, издающую завораживающее свечение ладонь.

— В какой он форме?

— В любой, которая вас удовлетворит. Что вы предпочитаете? Жидкость? Газ? Может, мазь?

Гретель задумалась. И, увидев на ее лице скользнувшую лунным призраком улыбку, Гензель в миг сообразил, что ответит геноведьма. И успел об этом пожалеть.

— Яблоко, — сказала Гретель. — Вы можете сделать его в форме яблока?

— Конечно, — легко сказал альв. — Это совершенный пустяк.

Его ладонь, обращенная к геноведьме, оставалась пуста. Идеальные пальцы, каких не бывает у человека, все ровные, крепкие, по-мужски изящные. И Гензель ничуть не удивился, когда над этой ладонью в воздухе вдруг возникло слабое свечение.

Оно делалось все более концентрированным и ярким. Короткая вспышка — Гензель автоматически прикрыл глаза, — и оно растаяло. На ладони альва осталось лежать яблоко.

Необычное яблоко. Оно было равномерно-золотистым, но от этого отчего-то не выглядело менее съедобным. Словно кто-то окунул самое обычное яблоко в раствор из расплавленных звезд. Таких яблок не было в Лаленбурге и, если на то пошло, вообще нигде не было. Такое яблоко не могло вызреть на обычном дереве, разве что в безмолвной космической ночи.

Яблоко легко упало в ладонь Гретель.

— Вы не спросили про цену, — усмехнулся альв, поднимаясь со стула. — Но это как раз самый простой вопрос.

— Какова цена?

— Цена соответствует контракту. — В этот раз даже Гензель не смог понять, чего в улыбке альва было больше — насмешки или сочувствия. — Вы останетесь довольны.

— И все же я привыкла работать с известными величинами.

— Очень по-человечески. Что ж, вы вправе знать, что получаете. Цена этого контракта — ваше желание, Гретель. Любое ваше желание.

Гензелю вдруг показалось, что в комнате удивительно душно, точно отсутствие окон сказалось только сейчас. Прозрачные глаза Гретель висели в полумраке двумя сферами, горящими жидким неярким огнем. Они даже не моргнули.

— Любое мое желание? — переспросила она ровным голосом.

Альв кивнул с серьезным видом.

— Ограничения есть, но они весьма несущественны. Ну как? Я же говорил, что мое предложение покажется вам интересным.

Гретель молча перекатывала золотое яблоко из одной руки в другую. Как будто оно было раскалено и жгло кожу.

— Наверно, это самый необычный контракт за всю мою практику, — произнесла она. — И, откровенно говоря, я не понимаю его смысла. Вы легко нашли нас с братом. Вы знаете о всех наших прочих контрактах. Вы многое знаете о самой принцессе Бланко. То, как вы управляетесь с пространством и материей, говорит о том, что вы сами могли бы куда быстрее найти пропавшую девушку, где бы она ни скрывалась. Так зачем вам нужна геноведьма?

Альв молча разглядывал Гретель, и в этот раз его лицо было пусто — всякое подобие выражения ушло с него, даже насмешливость.

— В мире должна оставаться загадка, — сказал он. — Разве не так? Вы ищете разгадки геномагии, задавая вопросы, которые нам, альвам, кажутся смехотворными и детскими. А если вопрос зададим мы, вы, скорее всего, его даже не поймете. Некоторые вопросы существуют не для того, чтобы получать на них ответы. Они просто есть. Этот вопрос пусть лучше останется с вами. Прощайте.

Гензель думал, что альв просто исчезнет, как это бывает в сказках. Раз — и нету. Но тот стал медленно таять, словно растворяясь в воздухе. Свечение, которое окутывало его прежде, стало размытым, потеряло форму, начало тускнеть. Альв как будто превратился в облако медленно оседающей золотистой пыльцы. Гензель на всякий случай поморгал, но заработал лишь резь под веками. Альва больше не было в комнате.

Гретель задумчиво разглядывала золотое яблоко, которое осталось после исчезновения таинственного гостя, более того, выглядело совершенно вещественным.

— Превосходный день, — констатировал Гензель, чувствуя себя безмерно уставшим, выпотрошенным и обессилевшим. — А теперь я все-таки попытаюсь уснуть. Сестрица, если этой ночью у нас будут еще гости, будь добра, попроси их складывать яблоки сразу в котомку…

Город они покинули лишь к полудню следующего дня.

Гензель предпочел бы выйти с рассветом, но он понимал, что путь их, скорее всего, ждет неблизкий, а значит, надо своевременно подготовиться ко всем возможным неприятностям. Людей, покидающих город накануне зимы, несомненно, ждет в пути множество неприятностей. Но хотя бы некоторые из них можно предусмотреть.

Первым делом он купил лошадь.

В этом году цены на лошадей в Лаленбурге значительно упали, так что это приобретение не так сильно ударило по кошелю, как он опасался. Лошадь была старой, видавшей виды клячей, но достаточно бодрой, хоть и подволакивающей ногу. Гензель, не располагая богатой фантазией по части лошадиных кличек, нарек ее Хромой. Впрочем, Гретель почти сразу же окрестила ее Хромонёмой, что, на взгляд Гензеля, было безвкусно и отдавало чем-то геномагическим. Впрочем, спорить он не стал — слишком мало оставалось времени.

Гензель весьма посредственно разбирался в лошадях, но перед покупкой сделал все то, что обыкновенно делают торгующие лошадьми рыночные барышники, — осмотрел все пять пар ног (хромой оказалась только одна), придирчиво заглянул в пасть и даже ощупал лошадиные рога. Не скакун из королевских конюшен, конечно, но хватит, чтобы тащить припасы, а большего и не требуется.

Припасов оказалось с избытком. Сушеное и вяленое мясо, запаянные контейнеры с белковыми смесями и микроэлементами, даже старые армейские консервы. Помимо того, пришлось запасти обеззараживающие таблетки для воды, сухое горючее, несколько ампул с эфедрином и кофеином, лекарства…

Траты оказались весомыми. Гензель рассчитывал, что в Лаленбурге они сумеют за зиму подправить свое финансовое положение, но вместо этого вышло наоборот — его кошель пустел с пугающей скоростью. Под конец там осталось несколько жалобно звякающих медяков.

Были и другие заботы. Старый походный шатер пришлось подклеить и местами заштопать, обувь — подбить новыми гвоздями, а порох хорошенько высушить. Зато совесть чиста, и можно не волноваться из-за мелочей. Все эти заботы Гензель взял на себя — Гретель в подобных вещах ничего не понимала, да и куда ей…