Олеся Шалюкова - Контракт на конец света

Единственное, что омрачило ей настроение, была огромная бездна в центре города.

— Что это? — спросила Тая изумленно, пока экипаж медленно опускался вниз.

— Наша достопримечательность, — сообщил Рель негромко. — Бездна в никуда. Юмористы говорят, там провал в никуда. Если туда упадешь — вынырнешь на другом конце нашего мира. Романтики говорят, что там громадная пещера. Обязательно большая, вся в кристаллах и с осколками разноцветных драгоценных руд. В общем, не просто мечта, а мечта того, кто очень хочет стать богатым. Ну, и наконец, пару раз я слышал, что там внизу древний город темных эльфов.

— А зачем мы здесь? И почему здесь так много эльфов?!

— Летние балы по традиции проводятся на этой площади. Все самые важные новости оглашаются здесь. Здесь же произносят публичные клятвы.

— Это еще что за… зверь? — уточнила Тая скептически.

— Это когда… — Кантарр, на которого обратились взгляды всех эльфов, вздохнул. — Помнишь, мы с тобой обсуждали творчество вашего мира? Ты еще рассказывала о том, что был там кто–то, клявшийся любой ценой достать для любимой жемчужину со дна морского? Вот, у нас — такой клятвенник приходит сюда. Становится в центр, видишь, над бездной четыре мостика протянуты, и кричит во весь голос свою клятву.

— И?

— Около каждой стороны, присмотрись — стоит статуя. Это каноничные фигуры наших богов. Вон там, с арфой, это наш бог воды. Парящая в воздухе с птицами — богиня воздуха. Танцующая в языках огня — естественно, огненная богиня. А та, с каменными розами, это богиня земли. Ей всегда поклонялись темные эльфы. Собственно говоря, если подойти ближе, то заметишь, что у богов нет лиц.

— Вообще?!

— Да. Их каноничные изображения не сохранились. Они остались у нас и безымянными и безликими.

— Не самое честное по отношению к богам, — пробормотала Тая. — И? Стоят там статуи, и что?

— Они созданы из хрусталя, — вступил уже Рель, пока Кантарр бессильно развел руками. — Из особого хрусталя. Мы так уже не умеем. Это еще гномы последние, когда были в силе, создали. Если желание чистое, сильное, искреннее и очень–очень нужное — загораются все четыре статуи. Если они вспыхнут, значит — желание сбудется.

— О…

— Самое интересное, — добавил эльф после минутной заминки, — совсем не обязательно кричать. Можно шептать, если желание соответствует — статуя все равно вспыхнет.

— Хочу попробовать! — обрадовалась Тая. — Можно?

Мужчины переглянулись.

— Туда надо идти одной.

— Ну и что? Кто тут знает, что я — это то страшное «оно», которым пугают все и вся?! Ну, девушка, ну, человек, мало ли что здесь делает. Я видела человек триста в городе. Одна я, маленькая, хрупкая, здесь затеряюсь.

— Тая…

— Да, да, да, я буду осторожно. Ну, пожалуйста! Мне очень надо.

Очередное переглядывание. Дар нахмурился, Рель махнул рукой, Кантарр пожал плечами. Он же и вынес решение:

— Иди.

Тая обрадовалась. И стоило экипажу приземлиться, торопливо метнулась к мостикам, только пышная юбка на мгновение около ног взвихрилась.

— И чего ей там надо было? — пробормотал Гарш, вслед за учителем покидая экипаж.

Светлый, проследив за тонкой фигуркой взглядом, покачал головой. На душе было почему–то очень муторно. А Тая, даже не догадываясь о его мыслях, двигалась по ненадежным раскачивающимся мосткам. Фигура темной эльфийки впереди была расплывчатой, девушке даже в голову не пришло, что на тонком мостике не удастся разминуться.

Перила были из толстой пеньковой веревки. Дощечки под ногами чуть поскрипывали, а сам мостик покачивался. Хотелось смеяться, просто на ровном месте, хотелось кружиться, ощущая приятную тяжесть грозди амулетов на груди. Хотелось…

Тая просто споткнулась, отвела взгляд от центрального кружка, хватаясь за веревку, а когда подняла — темная эльфийка была уже рядом с ней.

Пугающая, иссиня–черная кожа. Надменный вид, словно эта женщина не меньше, чем королева всего Кириана, и ненависть. Чистая, ничем не замутнённая ненависть в ее алых глазах.

— Когда мне донесли, — глубоким поставленным контральто заговорила она, — что мой возлюбленный вернулся домой, я не поверила. Тем более, я не поверила, что в его доме остановилась женщина. Более того, человеческая женщина. Мой возлюбленный никогда не страдал отклонениями. Поэтому я хотела просто взглянуть, спросить, кто ты. Но… — тонкие изломанные губы темной эльфийки сжались, превратившись почти в полоску. — На тебе фамильные жемчуга его семьи. И… Как ты могла? Как ты посмела?! Явилась сюда непонятно откуда. И мой возлюбленный! Мой Рель… он даже не поприветствовал меня, хотя знал, что я вернулась из неприятного места! Почему он помогал тебе выйти из экипажа?! Кто ты для него?!

Руки у эльфийки были в черных перчатках. Тая отметила это отстраненно, пока незнакомка, вцепившись в ее плечи, горячо шептала:

— Хотя нет, не говори. Мне все равно! Даже если ты случайная любовница. Даже если ты понятия не имеешь, о чем я говорю, тебе это не поможет. Ты умрешь. Прямо сейчас. Я бы умерла вместе с тобой, но я должна буду быть рядом с ним, чтобы утешить его. Да. Я знаю, я так и поступлю. Лети, птичка. Лети. И сдохни!

Последнее слово эльфийка выкрикнула прямо в лицо девушке. И Тая — не Тайфун, просто не успела среагировать. Огромная незнакомка просто схватила ее и… как тряпичную куклу вышвырнула вниз, в бездну, сопроводив незнакомым шипящим заклинанием и добрыми словами: «чтобы точно сдохла, без случайностей».

Апатия, которая навалилась на Таю, была столь сильна, что девушка пролетела точно пару сотен метров, прежде чем смогла взять себя в руки и подстраховать себя амулетом падения, созданным за несколько метров до удара из единичек и ноликов. Тех самых, чьи остатки были свалены в кулон еще с ущелья виверн и пиратских приключений.

И все равно приземление вышло таким болезненным, что девушка потеряла сознание.

Где–то над головой звучали голоса. Где–то в душе тоже звучали голоса.

Там, сверху, звучали голоса, которым нужна была Таисия. Те голоса звали не просто ее, они называли ее по отчеству, по фамилии, они звали так настойчиво, что девушка невольно ощущала, как в ней что–то отзывается.

Голоса внутри тоже были сильны. Они звали, звали, звали…

На лицо капнуло что–то мокрое, и девушка медленно раскрыла глаза. Ресницы слиплись, и сделать это было не только трудно, но еще и болезненно.

… я…

…ая…

— Тая! Ты слышишь меня?

Знакомый голос.

Голова отметила это без участия мозга, только отделом памяти. Голос действительно был знаком.