Четыре всадника магопокалипсиса. Дилогия - Алексей Валерьевич Шмаков
— После первого кризиса почти два года всё было спокойно.
— Просто здесь оставался один Медведев. И то нам периодически приходилось за ним подчищать. Хотя смогли благодаря ему выйти на агента Инков.
— Это ты про Красавина, который Осипа прибил?
— Про него. Мы его, когда вызвали для допроса, он сам всё и рассказал, когда живого Осипа увидел. Ещё и обделался со страху. Так вот, и парни мои едва не обделались, когда Гирос их гонять начал от дома Воронова.
Романов выругался. Опять вернулись к этой теме.
— Аристарх, ты думаешь, мне легко? Дети увели из Слободы уже двух хранителей. Пока они находятся в городе, это не вызывает никаких проблем. А вот когда решат уехать, то магический баланс будет нарушен, и большинство защиты, которая создавалась десятилетиями, полетит к чертям. А ведь нам ещё нужно их с оставшимися хранителями познакомить.
— Боишься, что они и их уведут?
— Боюсь, — честно признался Романов. — Хотя шансы очень малы. Один Медведев остался без магического спутника. И оставшиеся хранители ему точно не подойдут. Аналитический отдел оценивает возможность подобного исхода всего в полпроцента. Но с этими детьми даже десятую процента нельзя игнорировать.
— Лемешевы уже в курсе?
— Рвут и мечут. Запросили столько материалов, что мне даже представить страшно. На следующей неделе вместе с императором отправляемся в гости к Инкам. Только у них можно получить необходимое количество кровавого металла.
— Понял тебя, Пётр Дмитриевич, — тяжело вздохнул Власов. — Пойду я. Попробую договориться с Гиросом. Помнится мне, раньше он всегда шёл на контакт, если прийти не с пустыми руками. Заодно Толмачёва и Самсонова прогоню. Надоели уже. Устроили паломничество к Воронову. Обучать его хотят, а сами к некроморфу поближе лезут, чтобы изучить его. Похоже, своего создать хотят. Идиоты.
Глава 13
Вот таким образом, через три года после нашего знакомства своими скакунами обзавелись все, кроме меня.
Сказать, что это меня ни капли не задевало, значит соврать.
Конечно, меня это задевало.
И не из-за того, что у каждого всадника должен быть скакун ему под стать. А скорее из-за того, что они нашли себе новых друзей в то время, как у меня с этим были большие проблемы.
За время, пока мы находились в вынужденных ссылках, я так и не смог найти общего языка с другими детьми Новой Слободы. Не клеится у нас с ними разговор. Слишком детьми они для меня были.
Понимайте это как хотите, но ничего другого в своё оправдание сказать не могу.
Да и с чего я вообще должен оправдываться?
Пускай этим занимаются дети, у которых на уме непонятно что, — одни игрушки, мультики и сладости.
В общем, думаю, вы поняли.
В отсутствие Миры, Гришки и Ленки мне было гораздо интереснее общаться со взрослыми. Доставал я тогда парней Ефремова по полной.
И вот теперь все вроде вернулись, а я по-прежнему большую часть свободного времени провожу в гордом одиночестве.
Это у них появились скакуны, с которыми можно общаться, играть и так далее. А у меня, кроме Каспера, никого нет.
К тому же время уже близится к Новому году, а у нашей команды всё ещё нет определённой концепции того, что собираемся показывать в финале олимпиады.
Впрочем, у Александра Михайловича даже не было никакой уверенности, что мы сможем дойти до этого самого финала. Слишком много ещё всего нам предстояло выучить, а времени оставалось катастрофически мало.
Мы даже перешли с одного занятия в неделю на два. Но всё равно с каждым днём директор становился всё более хмурым.
И это даже сказалось на школьных новогодних праздниках. Их попросту отменили. Практически все.
Причём выдумали очень глупый предлог. Заявили, что в связи с усилившимися мерами безопасности было решено ограничиться классным чаепитием.
Никакой вам общей ёлки, конкурсов, выступления самодеятельности и, что для детей самое главное, — подарков.
Мы с таким ходом дел были категорически не согласны.
Ладно там ёлка, конкурсы и прочее, но подарки — это святое!
Нельзя лишать детей подобной радости. Иначе последствия потом могут быть очень печальными.
— Мне кажется, что это всё из-за того, что мы с вами не оправдали надежд Александра Михайловича. Вот он и решил отыграться на всей школе, — сказал Гришка, когда мы сидели в ожидании директора.
За окном валил снег, матерящийся дворник и охранники, выданные ему на подмогу, бегали с лопатами и скребками, а руководила всем этим действом никто иная, как Ольга Леонидовна.
Уж не знаю, чем она провинилась, что попала в снежную ссылку, но наблюдать за этим было довольно забавно. Чем мы, собственно говоря, и занимались.
— Как мы можем их не оправдать, когда олимпиады ещё не было? — спросила напряжённая Ленка.
С кончика носа у неё упала капля пота, и в этот момент один из дубов, под который как раз сейчас стояла Азарская, резко содрогнулся, обрушив вниз целые сугробы со своих ветвей.
— Не бойтесь, не увидит. Я преломил свет таким образом, что она в нашу сторону даже смотреть не станет, — сказал я, когда ребята собрались свалить от окна. — А Гришка прав. Боится Александр Михайлович, что мы даже до финала дойти не сможем. Именно поэтому на все наши просьбы помочь с разработкой заклинания даёт от ворот поворот.
— Нужно признать, что, возможно, опасения Бродского не такие уж и пустые, — тяжело вздохнула Мира. — Вы же сами прекрасно понимаете, что в сравнении с другими участниками наших знаний кардинально так не хватает. Сколько команд нам уже представили?
— Восемь из двадцати двух, — ответил я. — И все эти команды состоят исключительно из выпускников. А в капитанах у них как минимум второкурсник МСК, а как максимум — практикующий маг. Александр Михайлович хотел сделать для нас как лучше, а сделал хуже для себя.
— Это да-а-а-а, — как-то подозрительно протянула Ленка. — Нам нужно сделать так, чтобы директор увидел потенциал, который есть у самых молодых участников олимпиады, и снова загорелся мыслью о нашей победе.
— И что ты предлагаешь? Запугать следующую команду, что приедет знакомиться, до того, что они заикаться начнут? — спросил Гришка, с тоской сжимая в руке фантик от последней конфеты. Они закончились ещё два урока назад, и теперь наш тёмный маг страдает.
— А тебе лишь бы кого-нибудь запугать. С пёсиком своим уже всех городских бабушек довели до того, что они даже перестали выходить, чтобы на лавочках посидеть и
