Евгений Щепетнов - Лекарь

Влад усмехнулся – во всех мирах солдаты одни и те же… только оружие разное. Он наслаждался теплом, ощущением не шатающегося под ним пола, светлым пивом, которое по мере приближения к столице становилось все лучше и лучше.

Поужинав и выпив, солдаты достали кости и стали с азартом кидать их. По мере увеличения объема выпитого их баталии стали еще более бурными и яростными. Владу было скучно – телевизора нет, газет тоже, ему хотелось чем-то занять время, и он неожиданно для себя спросил:

– Парни, примете в игру?

Солдаты осмотрели его с ног до головы, оценив снаряжение (меч он снял, оставив только кистени), потом согласно кивнули.

Влад подсел к столу, некоторое время изучал правила: надо было выбросить из трех попыток двумя кубиками наибольшее количество очков. Все просто. Участвовали две группы, по пять человек. На кон ставили по серебренику, каждый из пяти человек. Выигрывал один, с наибольшим количеством очков, но если очки были равные, то те, кто оставался в игре, перебрасывали заново, поставив еще по серебренику. Это было тупо, но довольно весело.

Солдаты ругались, игральные кости падали на стол и на пол, вспыхивали споры: ровно лежит на полу или нет, правильно ли считать с этой стороны или с той, если кубик встал в щель на ребро, – ну и всякое другое, располагающее к перебранке и хорошей потасовке. Владу не везло. Он продул уже штук пятнадцать монет, там тоже был свой ритм игры, при котором можно проиграть наименьшее количество денег, но он никак не мог его уловить.

Потом ему стало неожиданно везти: он внимательно всматривался в падающие кости и с удивлением понял, что он может ими управлять. Он своим восприятием скорости как бы замедлял движение кубиков, и они падали медленно-медленно, потом он всей душой желал: шестерки, шестерки, шестерки… кубики катились, медленно переворачивались и замирали на тех ребрах, что ему были нужны.

Он отыграл все, что раньше спустил за столом, потом стал тихонько, чтобы не привлекать внимания, выигрывать, и около него скопилась кучка монет. Его партнеры вначале бурно поздравляли удачливого противника, потом притихли… А когда почти все их монеты перекочевали к Владу, начали злобно на него поглядывать и перешептываться.

Влад понял – надо заканчивать. В общем-то деньги ему не были нужны, в банке на его имя лежало несколько десятков тысяч золотых, в поясе тысяча, – ему был интересен сам процесс, но он увлекся и потерял осторожность. Надо было уйти, когда отыграл свои деньги, но азарт… азарт – великое дело.

Ему сразу вспомнилось, как он играл в карты, в очко, в общежитии геологов в Киргизии. Они ставили на кон по рублю, потом сумма удваивалась, учетверялась… в общем, в одном банке он проиграл зараз свою месячную зарплату. Причем несмотря на то, что играли со своими. Рожи у всех были красные, злобные, напряженные – нож бы в руку, и понеслось. А тут… тут были чужие люди, солдаты, разгоряченные вином и проигрышем.

Влад хотел спустить все выигранные деньги, но опоздал. Он встал, поблагодарил партнеров за игру и только хотел уйти, как один из солдат, заводила, поймал его за руку и тихо сказал:

– Что, собрал денежки и собираешься уйти? Парнишка, ты неправ. Ну-ка садись на место… С выигрышем не уходят, пока не отпустили. Парни, я сам с ним сыграю. Эй, наемник, у меня есть золотая цепь, – он достал из кармана внутри куртки здоровенную золотую цепь толщиной в мизинец, заканчивающуюся медальоном, – ставлю ее против твоих всех монет. – Он с грохотом кинул цепь на стол так, что задребезжали кружки и крошки полетели в стороны. Все вокруг затихли, а хозяин гостиницы закричал жалобно:

– Эй, эй, парни, мне не нужны неприятности! Кончайте игру, я стражу позову!

– Цыц, – полуобернулся к нему солдат, – щас не заткнешься, я эту лавочку разнесу! – Он повернулся к приезжему и пьяным голосом сказал: – Играй. Я бросаю первым!

– Хорошо. Но я смогу после этого встать и уйти? Ко мне не будет претензий? Вне зависимости от того, выиграю я или проиграю, я ухожу, договорились?

– Договорились. Не дрейфь, уйдешь.

Весь зал замер, наблюдая за поединком, только хозяин наклонился и что-то шепнул кухонному мальчишке, после чего тот выскользнул за дверь и исчез.

Солдат кинул кости – две шестерки. Зал взорвался радостными криками. Бросил еще раз – шестерка и пятерка. Еще бросок – шестерка и шестерка! Он передал кости Владу:

– Ну что, наемник, плакали твои денежки! Может, и бросать не будешь? Сразу бабло отстегнешь?

Все радостно заржали, восклицая:

– Ну Малюта, ну фартовый!

Влад спокойно принял кости и сказал:

– Да нет, лучше я немного помучаюсь.

Он улыбнулся и кинул первый раз – две шестерки. Еще раз – так же. Третий – снова обе шестерки. В гробовом молчании он ссыпал свои деньги в мешочек, забрал со стола цепь и поднялся со стула:

– Всем удачи, пока.

– Ста-я-ать! Шулер! Кости фальшивые! – Его недавний партнер вцепился ему одной рукой за вырез кольчуги вверху, размахнулся как следует и врезал в лицо. Вернее, попытался врезать, но почему-то промазал, его рука ушла за спину противника, а он провалился вперед всем телом. Влад схватил его за руку, вцепившуюся в отворот кольчуги, вывернул ее и припечатал буяна мордой в стол.

Тот затих и обвис, лежа грудью на столе и стоя коленями на полу. В наступившей тишине было слышно хриплое дыхание солдат и скрип отодвигаемого Владом стула. Потом кто-то отчетливо крикнул:

– Наших бьют! Вали его! – И вся ватага толпой насела на Влада.

Его оттеснили к стене, двое схватили за руки справа и слева, один держал сзади, поперек туловища. Вырвав из-за пояса кистени, еще двое начали молотить его в лицо, в грудь, в живот. Влад резко выпрямил ногу вперед, один из молотильщиков улетел под столы, зажав пах и подвывая, потом лекарь напрягся, зацепил за предплечья двух справа и слева – они, ломая столы и сбивая стулья, разлетелись по углам зала. Солдат сзади загнулся от боли в треснувших ребрах – локоть Влада с хрустом врезался ему в бок.

Еще четверо противников налегли, размахивая стульями и скамейкой. Скамейку он принял на предплечье, раздробив в щепки, и ответным выпадом кулака сломал челюсть нападавшему. Остальные разлетелись, как кегли, под ударами…

Вдруг неожиданно у него потемнело в глазах, он зашатался, получил еще один страшный удар дубинкой в затылок… и, уже лежа на полу, он услышал чей-то голос:

– Это шулер, капитан! Его поймали, он стал наших метелить, вовремя вы прибыли! Его еще приложить надо – вишь, шевелится, здоровый бугай.

Еще два удара погрузили Влада во тьму.

Он очнулся в тесной камере, в одном нижнем белье – это было то самое белье, модифицированное, конечно. Об этом никто не знал и снимать никто его не собирался. Сняли кольчугу, верхнюю одежду, забрали кистени и засапожный нож. В общем, он остался голым и беззащитным, если не считать того, что на нем была броня, а сам он был более совершенным оружием, чем весь отряд стражи. Он осмотрел руки – перстня с алмазом тоже не было. Ссадины и ушибы на лице уже прошли, наверное, тогда, когда его тащили в тюрьму. Если бы они по дороге не добавляли по голове, скорее всего он бы очнулся еще в гостинице.