Мой враг, моя любимая - Южная Влада
Меня подкинуло на месте.
Стремглав я бросилась прочь из комнаты. Почти кубарем скатилась вниз по лестнице. Из кухни раздавался чей-то жалобный плач. Ивар, Байрон и Лекс вполголоса переговаривались, стоя у входной двери. Похоже, обсуждали план действий. Я ворвалась в их круг и выпалила:
– Это не мой отец!
Все трое повернулись ко мне с круглыми глазами.
– Что ты такое говоришь, охотница? – обрел дар речи Ивар.
Меня уже захлестывал адреналин, как перед схваткой с противником.
– Это не клан моего отца! У них незнакомые мне нашивки, – заметив, что Лекс и Байрон озадачились, я пояснила: – У каждого клана есть свои отличительные знаки. Типа геральдики. Мои родные носят на шее пули, потому что мы – первые, кто отлил их когда-то из особого железа. У тех, кто сейчас ворвался в поселение, какие-то нашивки с волком. Это точно не моя семья.
Ивар просветлел. Но Лекс продолжал хмуриться.
– Но все равно это охотники. С ними шутки плохи, – пробормотал он.
– Это обычные люди, которых можно убить их же собственным оружием, – возразила я. – Просто используйте своих фамильяров.
– Она права, – бросил Ивар. – Это все меняет. Как же я люблю тебя, моя охотница!
Он наклонился и впечатался в мои губы коротким вдохновляющим поцелуем. Потом выпрямился и кивнул друзьям:
– Теперь мне не нужно беспокоиться. Будем действовать по обычной схеме. Кира, иди к остальным.
Я кивнула, и они выскользнули на улицу. Теперь, когда камень с души упал, мой разум обрел прежнюю расчетливость, а уроки, полученные в семье, вспомнились, как раньше. Требовалось найти укрытие для тех, кто не мог защищаться.
На кухне я обнаружила Милу и Никитку. Они склонились над Тиной, которая забилась в угол и обхватила голову руками. Уговаривали ее подняться, но бывшая рабыня, едва заслышав выстрелы и крики, похоже, потеряла самообладание и мысленно вернулась в свое страшное прошлое. Она раскачивалась и скулила нечто несвязное. Отодвинув в сторону мальчика, я попробовала тоже достучаться до рассудка девушки, но безрезультатно. Даже ее фамильяр не появился, хотя кошка Милы крутилась под ногами.
В глубине дома что-то бахнуло, и потянуло едким дымом. Раздался звон битого стекла. Потом хруст чего-то под тяжелыми шагами. Мы с Милой посмотрели друг на друга, и ее лицо было бледным.
– С-спокойно, – сказала я, стараясь не замечать, что мои собственные коленки дрожат.
– Они идут сюда… – Она схватила сына в охапку, прижала к груди и затряслась всем телом.
Шаги приближались. По моей спине прокатилась волна холодного озноба.
– Мила! – Я схватила ее за плечо и крепко, до боли, сжала. – Ты нужна мне. Если ты сейчас запаникуешь, как она… – я показала на Тину, – я одна не справлюсь. Будь сильной ради наших детей.
Несколько мгновений она моргала, глядя на меня. Потом сделала несколько судорожных вздохов.
– Ч-что надо делать?
Я прикинула на слух расстояние до ворвавшегося в дом.
– Уже нет времени прятаться. Мы должны закрепиться здесь. Перевернем стол.
Отодвинув растерянного Никитку к Тине, мы с Милой вдвоем навалились и уронили предмет мебели на бок. Игровые фишки со стуком рассыпались по полу. Стаканы и бутылки попадали и разлетелись фонтанчиками брызг. Но зато теперь у нас появилось нечто вроде щита, за которым можно было спрятаться.
Убедившись, что трое моих подопечных укрылись, я лихорадочно огляделась. Требовалось чем-то вооружиться, и желательно, чтобы это оружие было привычным и удобным. Взгляд упал на подставку с ножами. Выхватив самый большой, я притаилась за дверью и задержала дыхание.
– Эй? Здесь есть кто-нибудь? – послышался насмешливый мужской голос.
Мила выглянула и уставилась на меня безумными круглыми глазами. Я приложила палец к губам. Неизвестно, слышал ли нас охотник. Могло и пронести.
Но тут, как назло, Тина издала тоненький жалобный вой. Мила исчезла из поля видимости, и вой прервался, как будто девушке зажали рот рукой. Но было поздно.
– Уже иду! – отозвался мужчина.
Мой мозг стремительно заработал. Я вся превратилась в слух. Каждый шаг приближающегося охотника словно подталкивал стрелку секундомера в моей голове.
Когда на пороге возник человек, я молниеносным ударом воткнула ему нож точно в незащищенный участок шеи над воротником. С булькающими звуками мужчина схватился за горло, рухнул на колени, а затем – повалился ничком на пол. От головы начала расползаться багровая лужа.
– Ты его убила, – ошарашенно протянула Мила, выглянув из убежища.
Ее кошка появилась из-за стола, подошла и осторожно обнюхала мертвеца.
Этот факт не сразу дошел до моего сознания, а когда я сообразила, что охотник уже не встанет, едва успела повернуться, как меня вырвало в раковину. Из-за беременности повысилась впечатлительность.
– Теперь нужно где-то спрятаться, – произнесла я, вытирая губы рукавом.
– Можно в сарае, за мешками с картошкой. Вылезем через окно в моей комнате, – с готовностью подхватила Мила.
Вариант подходил, и я кивнула. Подхватив скулящую Тину, которая, вдобавок, начала еще и вырываться, едва завидев тело охотника, мы двинулись к выходу из кухни. Хорошо, что Никитка держался молодцом, как настоящий мужчина. Вид мертвого тела, конечно, не подходил для зрелища маленькому ребенку. Но мальчик смело перешагнул через лужу и юркнул за дверь.
Одновременно с нашим появлением в дом ворвался Ивар. Я не смогла сдержать стона облегчения, когда увидела, что он цел и невредим, хотя и покрыт подозрительными бурыми пятнами. Его ответный взгляд сообщил, что наше беспокойство было взаимным. Увидев ноги охотника на пороге кухни, Ивар нахмурился.
– Все уже хорошо, – поспешила успокоить я.
– Где Лекс? – забеспокоилась Мила.
– Он еще там, – Ивар показал себе за плечо на приоткрытую дверь. – Не волнуйся, мы нашли, чем вооружиться. Я пришел убедиться, что вы в безопасности, потому что мне сказали, что кто-то ворвался в дом.
– Он и ворвался, – кивнула Мила и покосилась в сторону кухни.
– Тогда мы спрячемся, как и планировали, – воодушевилась я, но тут входная дверь с размаху ударилась о стену и послышался ехидный голос:
– Не-а, не так сразу.
Казалось, мы все как один застыли и не могли поверить своим глазам. До моего слуха донеслось, как сдавленно охнула Мила. Я и сама с трудом удержалась от вопля. Только прошептала:
– Этого не может быть…
– Почему же не может? – Виктор с победоносной улыбкой вошел в помещение и обвел всех нас взглядом по очереди. – Слухи о моей смерти были сильно преувеличены, вы не находите?
Следом за ним шагнул охотник. В руках он держал арбалет. Одного взгляда хватило, чтобы понять – оружие заряжено острым болтом из особого железа.
Вот теперь мне стало по-настоящему страшно. За себя. За ребенка. И за всех, кто стоял рядом.
– Сукин сын! – прорычал Ивар и сжал кулаки.
– Такой же, как и ты, – парировал Виктор. Он повернулся к Миле. – Привет, любовь моя.
Короткой язвительной фразы было достаточно, чтобы она пришла в ярость. Широко открыв рот, Мила покраснела, затряслась и так пронзительно закричала, что стекла в окнах готовы были вот-вот полопаться. Ее кошка взлетела на перила лестницы, а оттуда молнией бросилась на Виктора. Но тут из воздуха возник его шакал. В прыжке он перехватил кошку и сдавил челюстями трепыхающееся и шипящее животное. Ивар дернулся вперед, но охотник вскинул арбалет в предупреждающем жесте.
Мы опять застыли каждый на своем месте.
– Ненавижу тебя! – задыхаясь, прошептала Мила. По ее лицу потекли слезы. – Как же я тебя ненавижу! Гад! Сволочь! Мразь!
– Мама… кто это? – испуганно цеплялся за ее юбку Никитка.
– Я мог бы быть твоим папой, – ухмыльнулся ему Виктор.
– Не смей даже говорить так! – не выдержала я.
«Красноповязочник» словно только вспомнил о моем существовании. Он повернул голову и вскинул брови.
– Ах, горожаночка! Вот ты-то мне и нужна. Когда я узнал, что тебе удалось вырваться из гетто, понял, что ты не просто дорога Хамелеону. Ты втройне ему дорога, раз он сумел достать тебя из-под земли. А все, что дорого ему, – дорого и мне.
