Рыцарь. Далекое эхо войны (СИ) - Александр Атаманов
— Как говоришь, называется твоя деревня? — ласково погладив мальчишку по волосам, спросил виконт.
— Старые Выселки, — хлюпая носом, ответил тот.
Брону название ни о чём не говорило, но виконт тут же скомандовал по коням.
Ребенка он усадил в седло позади себя, уверив, что они помогут.
На путь, который у мальчишки занял трое суток, у конных рыцарей ушло чуть меньше пяти часов. Двигались в полной броне, держа оружие и щиты наготове. Магистр магией проверяла округу, но ничего подозрительного не нашла.
Когда вдали появились силуэты приземистых крестьянских домов, надежда найти кого-то живым ещё теплилась в людях, но чем ближе они подходили, тем эфемернее она становилась. Ни одного движения, ни одного звука.
Когда приблизились ближе, отряд невольно придержал лошадей. Виконт и вовсе приказал остановиться, отдав мальчишку на попечение Рыжего Тина. Тел, как ни странно видно не было, зато были прекрасно видны выбитые калитки, поломанные плетни и пустующие дверные проёмы, а ветер что дул со стороны деревни нёс с собой лёгкий смрад разложения, крови и тот самый, практически неуловимый запах смерти. Он заставлял кожу даже опытных рубак покрываться гусиной кожей, а кони испуганно всхрапывали, натягивая удила.
Дальше двинулись медленнее, Брон поймал себя на том, что непроизвольно стискивает рукоять меча. Пытаться успокоиться было бесполезно, сама атмосфера этого места словно нашептывала людям о случившемся здесь ужасе.
Когда доехали до первых домов, стало понятно, что помогать тут уже некому. Следы здоровенных когтей можно было найти на всём подряд. На дверях, заборах, сараях. Попались первые обглоданные трупы скотины. Человеческих тел не было и это настораживало ещё больше.
— Смотрите, — воскликнул впереди кто-то, указывая на кровавый след, уходящий дальше по улице.
Брон не смог сразу рассмотреть его, поскольку их маленький передовой отряд сейчас сместили в центр построения, дабы обезопасить волшебницу.
По дороге действительно вился кровавый след.
— Кого бы тут не тащили, судя по количеству крови, он уже был мёртв, — заметил один из рыцарей, двигающихся неподалёку. Если он хотел кого-то успокоить, получилось у него это, откровенно говоря, паршиво.
Брон не переставая крутил головой, выискивая малейшую опасность. Тщетно. Деревня была мертва. Парень искоса поглядывал на Элирию. Губы волшебницы были судорожно сжаты, а щёки были бледны как мел, руки же стискивали поводья так, что костяшки на кулачках побледнели. Брон мог лишь гадать, какие мысли бродят в её голове.
Скоро улица разделилась на две и виконт, подумав, приказал отряду разделиться. Брон всё так же остался на охране магистра, но теперь он шёл уже в первых рядах. Картины вокруг не менялись. Разруха и кровь. Посреди дороги им попался обглоданный труп коровы. Следы от укусов ясно говорили — здесь побывали химеры Кутодара. Оставалось лишь неясным, что с жителями. По дороге то и дело попадались кровавые следы, уводящие дальше по улице, но что с ними сталось было непонятно.
Они нашли их. Жителей посёлка. Всех до одного.
Они издалека увидели их. Десятки трупов усеивали площадь посреди деревеньки. Словно загипнотизированные они двинулись дальше. Когда достигли площади, непроизвольно остановились. Дальше землю застилал сплошной ковер из человеческих тел и лошади отказывались двигаться. Сзади послышались звуки выворачиваемого кишечника, мельком оглянувшись, Брон удостоверился, что стошнило Элирию. Помочь ей хоть чем-то он не мог. У него и самого горький ком подобрался к горлу. Десятки, если не сотни тел. Многие распотрошенные, с вываленными наружу кишками, обглоданные лица, оторванными или объеденными конечностями. Ужас, застывший на мертвых, измазанных кровью лицах, казалось, проникал в каждого из всадников, замерших на границе Этого. Смрад разложения шибал в нос так, что нечем было дышать. Это было настоящее торжество ужасающей смерти.
С высоты седла Брон видел, что в центре площади есть что-то непонятное, какой-то провал, разглядеть содержимое которого было невозможно.
Сглотнув комок вязких слюней, Брон кое-как пересилил себя, спрыгнув с лошади. Осторожно, стараясь не наступить ни на одного из мертвецов, он двинулся вперёд. Встревоженные его движением в воздух вспорхнули сотни мух.
Брона всё же согнуло в рвотном спазме. Прикрыв рот рукой, он попытался бороться с этим. Но организм пересилил его, и рвота хлынула сквозь пальцы. Несколько раз парня сотрясал спазм, очистив желудок от всех остатков еды. Кое-как проморгавшись от накативших на глаза слёз, Брон встряхнул рукой, сбрасывая с перчатки остатки рвоты. Зачем-то оглянувшись назад, парень заметил, что в след за ним шагают ещё пара рыцарей и, судя по их бледным лицам, они тоже едва сдерживают внутренние позывы.
Зашагав дальше, Брон старался не смотреть на мертвых. Однако взгляд сам цеплялся за них, подмечая странные вещи. Вот дородная женщина, её явно неслабо погрызли перед смертью, ноги разорваны буквально в клочья, вот старик с аккуратно разорванным горлом, рядом с ним молодая девушка, лет двадцати всего, у неё вместо руки культя чуть выше локтя.
В подсознании засела какая-то мысль, но оформиться до конца она не успела. Брон наконец добрался до странного углубления.
Ноги его подкосились и Брон тяжело опустился прямо на чей-то труп. От увиденного в голове не осталось ничего, ни одной мысли, даже эмоции отхлынули, оставив его совершенно опустошенным.
Углубление представляло из себя уходящую вниз ступенчатую пирамиду. На ней, аккуратно уложенные рядками лежали обнаженные детские дела. Мозг сразу уловил взаимосвязь, на верхних ступенях разместились те, кто был постарше, подростки и молодые юноши и девушки с уже почти оформившимися телами. Ниже лежали дети помладше. Всего ступеней было около пяти, на последней, самой маленькой, в преддверии «вершины» пирамиды, лежали ещё совсем груднички. Три маленьких карапуза, ещё наверняка не умеющих ходить.
Все были мертвы, но на их следах глаз не замечал укусов или следов когтей. Им всем словно свиньям на бойне перерезали горло, оставив кровь стекать по стенам, заполняя самое дно. Там собралась целая лужа крови, неизвестно какой глубины.
Брон сидел и смотрел на весь этот ужас, как сомнамбула раскачиваясь из стороны в сторону. Мозг просто отказывался верить в действительность увиденного. Медленно где-то внутри него начали зарождаться эмоции. Сперва потихоньку, маленькими струйками они сплетались, увеличивая совокупную мощь. Горечь, непонимание, ужас, страх, обида, жалость, гнев и ярость, всё это переплелось в нем, с силой морских волн обрушиваясь на обнаженный и беззащитный разум.
Руки его затряслись, а из
