Последняя точка (СИ) - Марк Геннадьевич Кузьмин
Удар! Удар! Удар!
Зеленая сабля окрасилась в красный от алой жидкости противника и сейчас упивалась предвкушением его смерти, которая была все ближе.
Отскок!
Уворачиваюсь от выпада, затем отталкиваюсь от стены, а после от воздуха, чтобы сократить дистанцию.
Враг прыгает назад и оказывается на краю весьма крупной ямы, чье дно теряется в темноте. Орк едва не сорвался, но сумел устоять, а я оказываюсь рядом и атаку.
Удар! Удар! Удар! Удар! Удар!
Мой зеленый клинок сталкивается с его зазубренным мечом.
Он нервничает, напряжен и загнан в ловушку, а я лишь радуюсь беспомощности противника, заставляя того мучатся в безысходности.
Оттолкнув меня, он прыгает в саму яму и там, оказывается, есть небольшие торчащие камни или остатки колонн, на которых он встает и передвигается.
«Дурак! — радуясь я устремляюсь следом, отталкиваясь от воздуха и непрерывно атакуя орка, стараясь столкнуть его в бездну. Это его не заставит упасть, но потеря равновесия позволит мне добить ублюдка. — Ты умрешь от моего клинка!»
Прыжок!
Он отскочил. Его опора начала шататься, и орк теряет равновесие.
«Сейчас!»
Устремляюсь к нему и появляюсь за спиной с занесенным клинком.
Удар!
Он заводит свой меч назад и частично блокирует атаку, но моя сабля все равно попадает в тело и рассекает область на пояснице.
— Гра-а-а-а-а! — рычит он от боли, когда кровь ударяет из его тела и окрашивает мое оружие в красный.
Моя улыбка сама собой расплывается на лице, пускай и не видна за шлемом и маской, но он точно чувствует, как я радуюсь его страданиям.
Орк ускорился и побежал по обломкам, а я не спешил его добивать, желая растянуть удовольствие и принести гаду больше страданий. Он сумел добраться до другого края ямы и запрыгнул на большой валун.
Снова настегаю его и мощной атакой на полном ускорении сбиваю гада с ног и тот падает на пол, поднимая облако пыли.
— Угх! — стонет противник, но сумел сгруппироваться и нивелировать большую часть урона от падения.
Он вылетает из пылевой завесы слегка придерживая уже и так изрядно пораненную руку, но тут на его пути возникает… тупик…
Глухая стена с заниженным потолком и несколькими дырками вокруг, оказалась западней, из которой некуда бежать.
«Умри…»
Ускорение!
Быстро настигаю врага и тут же атакую.
Отталкиваюсь от воздуха и резко снижаюсь, пропуская лезвие его меча над головой, а сам атакую снизу.
— Готов умереть?! — усмехаюсь я.
Выпад!
Ему удается извернуться и слегка отвести мое оружие.
«Что?!» — замер я на миг увидев усмешку на лице врага.
Он резко сдает назад, вместо того чтобы держаться и отходит в сторону, схватив меня раненной рукой за кольчугу на плече и дернув к себе.
Резкий разворот…
— Нет!
В этот миг я понял, что оказался… зажат в углу!
Он не отступал, а просто заманивал меня в место где я не смогу реализовать всю свою скорость.
Он тут же кидается на меня и пытается схватить.
Отбиваю его оружие и тут же бью ногой.
Он отклоняется и перехватив меня резко тянется лицом, раскрывая свою зубастую пасть.
— РА-А-А! — рев монстра ударяет в уши.
— Лови!
Вместо того чтобы пытаться отступить я наоборот сближаюсь. Левой рукой схватив его за плечо и подтянулся к нему.
Мой лоб в шлеме устремляется к его голове…
УДАР!
Словно звон колокола загрохотал в ушах, когда его твердый как камень череп встречается с моим укрепленным в лобной части шлемом.
Глухой звук пульсирует в ушах и напряжение оказалось критическим.
Ремни на моем шлеме лопаются и тот сползает на глаза.
Враг отпускает меня, и я сам прижимаюсь к стене на ходу срывая шлем, который уже толком не держался и лишь мешал.
«Горло открыто», — машинально отметил я. Доспехи Следопытов всегда делались с прицелом на снижение веса, и вместо полноценного кольчужного капюшона у нас лишь бармица, прилаженная к шлему. Шлему, которого теперь я лишен.
— Ублюдок! — прорычал я.
— Ха-ха-ха-ха! Я всегда готов к смерти! — рассмеялся Килрогг.
Я же заскрежетал зубами осознав, как глупо попался на его уловку. Он все это время заманивал меня в удобное для него место, а я, вместо того, чтобы быстро добить его, когда была возможность, поддался своей кровожадности и начал играть с жертвой.
«Идиот… какой же я дурак!» — ругал я сам себя, но времени думать не было.
Рывок!
Сам бросаюсь в битву и сближаюсь с уже раненным противником. Его травма руки оказалась обманом, и он легко ей пользовался.
Пропустив мою атаку, он сместился вправо и тут же снова накинулся разинув пасть, собираясь вырвать горло или вообще откусить лицо.
Нога в живот резко прерывает его, но тот сразу же бросается снова.
Сам прыгаю влево и отразив его меч, наношу удар в грудь.
Взмах!
Мое лезвие рассекает его кожу на груди и фонтан крови ударяет в лицо.
На миг теряю возможность видеть и сразу же применяю магию, очищая лицо.
За короткое мгновение орк успел схватить мою руку и рвануть на себя, едва не насадив на клинок. Я, ведомый шепотом ветра, вслепую сместился в сторону и шипы меча лишь распороли мне кольчугу на животе, но поле едва вернувшегося зрения тут же заслонила пасть орка. Огромные зубы и широко раскрытый рот на миг напугали и мне удается отстраниться и вместо головы челюсть сомкнулась на кольчуге на нее.
Удар!
Мой кулак влетает в грудь врага и отшвыривает его назад, но этим же я окончательно порвал защиту головы и шеи. Ублюдок так крепко вцепился в нее, что металлические кольца порвались, а мне пришлось выкинуть остатки, что мешались.
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Не вкусно! — рассмеялся впадающий в безумие Килрогг.
Он выплюнул кольчугу и остатки ткани, вместе с несколькими зубами, и кровью. Он расхохотался как сумасшедший, а вот моя уверенность несколько пошатнулась. Окровавленный, с множеством ран и весьма серьезных травм, но орк явно не собирался умирать, а лишь распалился.
— Чтоб ты на том свете вечность у гоблина-зубного провел, кроколиск сраный! — процедил я.
Пытаясь восстановить дыхание и успокоить бешено бьющееся сердце, я несколько замешкался, едва не пропустив его атаку.
Удар! Удар! Удар!
Словно бешенный пес, порвавший свой поводок он кинулся на меня обрушивая град ударов своего клинка. На нем уже было немало трещин и зазубрин, но его явно не волновали такие мелочи.
Отвожу и парирую все движения, ведь моя сабля
