Власть книжного червя. Том 2 - Kazuki Miya
“Не будь таким наивным!”
Отец Люца, дядя Дидо, рычит на Люца, крепко сжимая его колени.
Резкий вопль заставил меня подпрыгнуть на стуле. Обычно он дает указания рабочим и поэтому, вероятно, привык говорить таким громким голосом. Пораженная, я замираю от его глубокого громкого голоса, который, кажется, разносится не только по комнате главного жреца, но и по всему дворянской части храма.
Страшно! Я действительно испугалась! Это вредно для моего сердца!
Однако, похоже, не только у меня замерло сердце. Лица всех присутствующих застыли, и все они одновременно смотрят на дядю Дидо.
Я часто испытывала на себе гнев Бенно, но он удивительно отличается по громкости и интенсивности от гнева дяди Дидо, который всегда повышает свой голос на работе.
— Много работал? Не можете получить наше одобрение? Не говори таких наивных вещей.”
Внезапно он наклоняется вперед с мрачным выражением лица и поворачивается к Люцу. Он бросает на Люца свирепый, бескомпромиссный взгляд. Хотя в его словах нет злости, его глубокий, грубый голос внушает ужас даже тогда, когда его слышишь со стороны.
Люц, бледный от того, что на него кричат на глазах у всех, отчаянно стискивает зубы, и вид у него такой, словно он вот-вот разрыдается. Я тоже стискиваю зубы, не в силах даже позвать его. Главный жрец встает со своего места рядом со мной.
Резко контрастируя с гортанным, громким голосом дяди Дидо, он спокойно спрашивает твердым, низким голосом,
— Дидо, ты сказала ему, чтобы он не был наивным, но что ты хочешь этим сказать? Объяснись.”
— Ну и что же? Я говорю ему, чтобы он не был наивным? Разве это не очевидно из того, что он говорит?”
Дядя Дидо складывает руки на груди и непонимающе наклоняет голову. Он явно многократно анализирует этот комментарий в своей голове.
“Ты сказал” Не будь наивным " Люцу, который в отчаянии заявляет, что не может добиться признания, хотя и делает все возможное, но я не могу понять, как он ведет себя наивно. Может быть, это потому, что здравый смысл нижнего города и ремесленников далёк друг от друга? Объясните мне это так, чтобы я мог понять.”
“А, так ты не понимаешь? Объясни, объясни, как это раздражает.”
Он не может просто прекратить дискуссию, спросив “ " почему ты не понимаешь?” так же, как если бы это был просто Люц, а не аристократ. Он, вероятно, делает свою работу с таким же коротким, грубым поведением. Дядя Дидо хмурится и замолкает, подыскивая нужные слова.
“Это работа, которую он взял, сражаясь с нами. Очевидно, ему приходится много работать. Время года даже не изменилось со времени его крещения, разве есть что-то, что можно признать? Тот, кто как дурак прыгнул на работу, не имея ни одного сторонника, был моим глупым сыном. Даже если он будет стараться до тех пор, пока не начнет кашлять кровью, он даже не знает, сможет ли продолжать эту работу и в зрелом возрасте…теперь ты понимаешь?
“Да, кажется, я понимаю. С вашей точки зрения, действия Люца действительно могут показаться наивными. Люц, а ты это понял?”
Услышав, что сказал дядя Дидо, Люц проглатывает свои слова, стискивает зубы с оскорбленным выражением лица и опускает глаза. С другой стороны, дядя Дидо, похоже, испытывает облегчение от того, что главный священник понимает его позицию.
Хотя первоначально это была встреча, чтобы использовать социальный статус главного жреца как дворянина, когда я внимательно слушаю детали, я понимаю, что у дяди Дидо есть некоторые хорошие аргументы. Просто я этого не знала, потому что слушала только то, что говорил Люц.
— Люц, у тебя нет возражений? Могу ли я понимать это так, что ты признаешь правильным мнение Дидо?”
По мягкому настоянию главного жреца Люц медленно поднимает голову и смотрит на своих родителей.
“Я не говорю, что хочу, чтобы они признали мои достижения. Это было бы… это было бы прекрасно, если бы они хотя бы одобрили мое предложение стать учеником торговца, нет!?”
“… Но ведь я же говорил тебе, чтобы ты все сделал по-своему, не так ли?”
Словно не понимая, дядя Дидо прищуривается, и морщины на его лбу становятся еще глубже. Но, грубо почесав голову, он быстро поднимает подбородок и смотрит на Люца. Упрямство исчезло из его взгляда.
“ по-своему… а? Это значит…?”
Люц в замешательстве склоняет голову набок, и тетя Карла со вздохом объясняет:
“Это значит, что твой отец принял это по-своему.”
— Что… мама!? Если ты знала, то почему не сказала мне??”
“Я тоже впервые слышу эти слова. Я никак не могла знать об этом раньше.”
Тетя Карла качает головой и пожимает плечами. По-видимому, отсутствие общения между ребенком и родителем, а также между братьями и сестрами также поражает, как и супружескую пару. “Откуда же мне знать, если ты мне не говоришь… — Люц удрученно опускает голову, как будто потерял все силы, и я соглашаюсь с его мнением.
Теперь, когда я думаю об этом, Люц находясь дома часто держал свои мысли при себе, похоже, это часто происходит в семьях.
“Дидо, значит ли это, что ты принимаешь Люца в качестве ученика торговца?”
В ответ на вопрос главного священника дядя Дидо кивает с раздраженным выражением лица, как бы говоря главному священнику, чтобы тот не спрашивал его ни о чем.
“Это не значит, что я люблю торговцев, и я не понимаю, почему он хочет быть одним из них, но если он все еще хочет этого, несмотря на то, что мы говорим, это нормально, пока он идет на это с мужеством. Он может быть учеником или кем-то еще. Но, укрывшись в сиротском приюте, чтобы сбежать, я ни за что не признаю этого.”
С неодобрительной решительностью дядя Дидо снова выпрямляется и скрещивает руки на груди. Я рефлекторно кричу «дядя, это не так! Это все из-за меня! Это не из-за того, что у Люца не хватает смелости продолжать этот образ жизни или что-то в этом роде!»- но
