Елена Кочешкова - Болтливые куклы

- Ну да... - Хекки задумался. - Значит, мне нужно застать момент, когда эта девушка уснет... Хорошо. Я попробую!

Все оказалось еще проще, чем он предполагал.

Хекки не смог бы объяснить словами, почему он действовал именно так, а не иначе - знание было внутри него. Вынырнув обратно в пространство живых людей этого странного мира, он без труда уловил момент, когда черноволосый мужчина и девушка затихли в своей кровати. Осталось только бережно прикоснуться к ее сознанию и позвать за собой...

Хекки знал наверняка, что не пойти следом она не сможет. Таково было ее благословение. Или наказание. Но там, в хрустальном саду опадающих лепестков ему пришлось долго ждать, пока девушка отыщет к нему дорогу.

Он даже заскучал и, чтобы скоротать время, отыскал под одним из деревьев свою любимую мезеру. Заботливо настроил инструмент и принялся перебирать струны, вспоминая один из тех простых мотивчиков, которым научил его сановник Гао.

Та беззаботная жизнь теперь казалась ему более сном, чем этот хрустальный сад, существующий лишь в его воображении.

Когда девушка наконец появилась, от радости он едва не выронил из рук свой инструмент.

- Ну наконец-то!

Объясниться с ней оказалось совсем нетрудно: Хекки легко понимал чуть странную речь этой забавной Яси. То, что они родились в разных мирах, не мешало им говорить на одном языке, и вскоре девушка уже дала ему слово сделать все для возвращения Зара.

А на утро сдержала его.

Хекки понял это, когда черноволосый человек закатал на нем штаны и, уложив на широкий стол у окна, принялся старательно перерисовывать красные узоры.

Днями он трудился над 'оковами' Хекки, а ночью оставлял его вместе с Заром и Шеном, очевидно догадываясь, что в этом беспомощном обличии кукольные танцоры могут общаться друг с другом, только будучи рядом.

И они общались.

Ведь для этого судьба отмерила им не так много времени...

Хекки чувствовал, что там, в их родном мире, Жун и Тале сходят с ума от страха и неизвестности, но он не хотел возвращаться назад.

Ведь это был последний раз, когда они собрались вместе.

Последний.

Законичив работу, черноволосый мастер устало откинулся на своем стуле и прикрыл глаза. Хекки хорошо запомнил его красивое небритое лицо, и тускнеющий свет дня за прозрачным окном, и пронзительный взгляд большого черного кота, что жил в этом доме...

Каждая мелочь навсегда впечаталась в его память, потому что в следующий миг Зар исчез.

Вот только что был здесь - и вдруг его душа покинула ненавистное кукольное тело. И Хекки совершенно точно знал, где она теперь.

Они с Шеном остались вдвоем.

- Кажется, мне пора... - тихо сказал Хекки в их маленьком мире на двоих. В мире, где Шен был живым и так печально, так пронзительно смотрел на младшего друга. - Мне нельзя оставаться здесь слишком долго. Прости...

Шен ничего не сказал, просто обнял его крепко и глубоко вздохнул.

Целую вечность они не могли разомкнуть объятий.

- Береги себя, Лисенок, - старший друг посмотрел Хекки в глаза и убрал непослушную прядь волос с его лица. Этот мимолетный ласковый жест стал последней каплей.

- Шен! Я не могу так! Не могу бросить тебя здесь одного! - Хекки почувствовал, что в глазах у него закипают слезы, а в груди - громкий крик. - Послушай! Послушай, я вернусь! Чего бы мне это не стоило! Я научусь сам варить этот проклятый отвар и стану приходить к тебе так часто, как это возможно! У меня получится!

Шен улыбнулся. Той самой улыбкой, которая всегда казалась Хекки слишком смиренной, а теперь чуть не разорвала душу в куски.

- Я буду ждать тебя. И... передай Зару, что он станет самым лучшим Вершителем.

Вдох... Выдох...

Хекки с трудом приоткрыл глаза. Мир вокруг словно вращался по спирали, бесконечно опрокидываясь куда-то вправо и вниз. От этого накатывала тошнота и хотелось провалиться в сон. Но с закрытыми глазами вращение словно становилось еще сильней.

Он облизал губы и тихо позвал:

- Жун...

В следующее мгновение теплые руки обняли его, закрыли от кружащегося мира, и горячий шепот защекотал ухо.

- Я здесь, братик! Я здесь! Как же хорошо, что ты очнулся... - Жун не то смеялась, не то всхлипывала. - Болотные демоны! Я думала, уже не услышу твой девчачий голос!

- И вовсе он не девчачий... - Хекки тоже обнял сестру, не пытаясь оторвать голову от циновки. Его пальцы натыкали то на острые лопатки, то на торчащие позвонки. - Просто нас в храме учили, как сохранить его звонким. Жун... помоги мне подняться.

- Сейчас! - сестра просунула руку ему под спину, и с этой опорой Хекки наконец нашел в себе силы если уж не встать, то хотя бы сесть.

- Голова кружится... - пожаловался он. Чтобы не свалиться снова, ему приходилось упираться обеими руками.

- Подожди, я тетку Риш позову! Она даст тебе нужную настойку!

Сестра метнулась к выходу, а Хекки набрался мужества и повернул голову в ту сторону, где лежал его друг.

Зар спал.

Спал, как все обычные люди - вытянувшись на циновке ничком, обхватив руками скомканное одеяло и зачем-то сурово сдвинув брови.

Хекки осторожно протянул руку и дотронулся до его плеча.

Теплое.

- Получилось...

До сих пор он не мог до конца поверить в то, что сумел сделать. Но Зар - вот он, тихо дышит во сне, его грудь вздымается и опадает, сердце бьется, и глаза подрагивают под веками.

Качнулась входная занавеска, но вместо Жун или тетки Риш в шатер вошла Тале. Бледная девушка с короткими волосами и взглядом раненой птицы.

Впрочем, на сей раз в ее глазах искрилось счастье.

- Хекки!.. Здравствуй! - Тале стремительно пересекла шатер и опустилась на циновку рядом с ним и спящим Заром. - Жун сказала, что ты пришел в себя... Я так рада! Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность! - она отчаянно стиснула в кулаке край тонкой, перевязанной нитями косицы. - Хекки, могу ли я обнять тебя?

Он смутился и кивнул.

В его жизни было не очень-то много женщин, и он плохо представлял, как лучше вести себя с ними.

Объятия Тале оказались мягкими и нежными, ничуть не похожими на те, что дарила ему сестра. От возлюбленной Зара пахло цветами и еще чем-то неуловимо прекрасным. В этих руках так легко было почувствовать настоящий домашний уют, которого Хекки лишился много лет назад.

- Я ведь не мог иначе, - сказал он, когда Тале отстранилась, держа его за плечи и с теплотой глядя в глаза. - Это... это не моя заслуга. Просто повезло, что тетка Риш знала про яд. Зар сделал бы для меня тоже самое. Как и Шен...

Глаза Тале стали грустными.

- Шен... Это тот юноша, который пострадал при пожаре? Зар ничего не говорил о нем... Я узнала уже потом...