Карина Линова - Потерянный бог

Прошлой ночью она сказала: «В лагере кто-то есть». А еще раньше: «Я видела большого белого волка вчера, прежде, чем ты нашел меня. Мне пришлось бежать от него».

Дарен ощутил, что бледнеет.

«О, нет! Во имя Первых, нет!» И он метнулся назад, к лагерю.

— Та-арти-ис!!! — отчаянно закричала Иласэ, а волки продолжали сужать вокруг нее свой круг, медленно, равномерно.

— Он тебя не слышит, — проговорил рядом с ней певучий голос.

— Оставьте меня! — крикнула Иласэ, — я ничего вам не сделала!

Один из волков прыгнул на нее, Иласэ резко развернулась, и зверь попятился, не спуская с девушки горящих зеленоватым золотом глаз. Еще один, и еще. Они заставляли ее вертеться на месте, играли с ней. То и дело Иласэ слышала насмешливый волчий смех.

Девушка пнула очередного серого нахала прямо в морду, и игривое рычание сменилось злобным. Волк прыгнул вновь, захватив зубами ее ботинок, другой напрыгнул со спины, вцепился в плащ и дернул назад. Вскрикнув, Иласэ упала. Закричала в голос, зная, что волкам понадобиться лишь несколько мгновений, чтобы разорвать ее на части. Было бы благословением, потеряй она сознание…

Руки.

Десятки рук держали ее, касались ее затылка, спины, обвивали за талию.

Иласэ моргнула. Зажмурилась. Осторожно открыла глаза, но картина не изменилась: волка с крупным черным пятном на груди, только что готового разорвать ей горло, больше не было. Перед ней, поднимающейся с земли, стоял мужчина. Мужчина, да, но человек ли?

Черты его лица казались результатом странного смешения разных рас: длинные, поднятые к вискам, но по-восточному узкие черные глаза, тонкий прямой нос, как у коренного имперца, и вьющиеся черные волосы, как у южного варвара.

Одежда: не менее странное смешение дикости и роскоши. Кожаные штаны и тонкая дорогая шелковая рубашка, ожерелье из костей животных на шее и такие же браслеты на запястьях. На щеках, нарисованные красной краской, мелкие треугольники.

Иласэ смотрела на него растерянно, не понимая, не в силах осознать столь резкого перехода от смерти в зубах хищников к… чему?

Руки, поддерживающие ее, уже не просто касались, сколько гладили, ласкали медленными чувственными движениями. Иласэ оглянулась: половина волков превратилась в людей, другие так и остались зверьми; и все тянулись к ней. Девушка чувствовала запахи звериного меха и человеческой кожи, нагретых солнцем, смешанных с ароматами леса, прелой листвы, мягкой земли и крови.

Морды волков тыкались в нее, принюхиваясь к ее запаху, а она сидела, поджав колени, не в состоянии выйти из шока, не отрываясь, смотрела на волка, первым превратившегося в человека.

Потом чьи-то руки скользнули под ее рубашку, расстегивая пуговицы, коснулись голого живота, волчий язык лизнул в ухо, и Иласэ вздрогнула, приходя в себя. Забилась в держащих ее руках.

— Ш-ш, тихо, — мягко проговорил черноглазый, касаясь ладонью ее щеки, — ты в безопасности.

Иласэ бросила быстрый взгляд на его руку: каждый палец заканчивался узким, очень длинным ногтем, слегка загибающимся вовнутрь.

От ее щеки пальцы оборотня скользнули дальше, по горлу, обрисовали ключицы, потом ниже, между двумя полушариями грудей. Девушка всхлипнула, инстинктивно дергаясь назад от прикосновения острых когтей к животу.

— Смотри, какая мягкая, — шепнул один из оборотней другому, — будь осторожней со своими когтями.

— Она слишком худая, — пробурчал еще один, тычась мордой ей в бедро, — о ней плохо заботились.

Все волки, — и оставшиеся зверьми, и превратившиеся в людей, — подходили к ней по очереди: лизали и нюхали ее кожу, касались ее, только чтобы уступить место следующим любопытным собратьям.

— Прекратите, — прошептала Иласэ, потом произнесла громче, — Хватит!

— Не бойся, — успокаивали они ее, — стая должна запомнить твой запах.

— Пустите меня! — воскликнула она в ужасе, не понимая, что происходит.

— Не бойся, Иласэ, — проговорил черноглазый, — теперь ты наша.

Глава 42. Схватка

Что-то на периферии зрения поймало внимание Иласэ. Повернувшись, она увидела Тартиса, на вершине соседнего холма, вставшего так, чтобы деревья скрывали его. В руке он держал слабо светящийся кинжал.

Тартис был здесь, Тартис вернулся, чтобы спасти ее.

Волна болезненного облегчения заставила ее сердце подпрыгнуть.

Тартис, не шевелясь, смотрел вниз, в ее сторону. Иласэ тщетно напрягала глаза, но так и не сумела разглядеть выражение его лица. Наверное, он думал, что здесь можно сделать: вокруг слишком много волков. Иласэ понадеялась, что Дарен сумеет что-нибудь сообразить, потому как у нее не было ни одной идеи.

Потом Иласэ осознала, что продолжает по-глупому смотреть в сторону Тартиса, выдавая его укрытие. Скривилась.

Темный прибьет ее, если она так по-дурацки его подставит. Иласэ повернулась к черноглазому, единственному оборотню, которого другие не отталкивали в сторону. Он сидел рядом с ней, разглядывая лицо девушки с таким видом, словно изгиб ее бровей и линия подбородка вызывали в его волчьей душе восторг. Когда Иласэ посмотрела на него, оборотень поймал ее взгляд и улыбнулся, явно довольный, что внимание девушки вернулось к нему.

— Кто ты такой? — спросила Иласэ спокойно, огромным усилием воли подавив панику. Сейчас, когда Тартис был здесь, и появилась возможность побега, это оказалось легче.

Волки продолжали исследовать ее, и, хотя, ничьи клыки и когти не поранили кожу, Иласэ понимала, что за этой игривостью скрывалась оборотная, звериная сторона, и в любой момент ее могут разорвать на части.

— Меня зовут Аракос, — проговорил оборотень мелодичным голосом.

— Что вам от меня нужно? — Иласэ рискнула бросить быстрый взгляд на Тартиса: почему он ничего не делает?

Черноглазый лизнул ее в щеку, желая, должно быть, успокоить, но этот жест заставил девушку еще больше напрячься:

— Мы решили оставить тебя. Ты будешь нашей маленькой сестренкой.

— О чем ты говоришь?!!

— Ты будешь в нашей стае, — ответил другой оборотень, целуя ее в шею, — ты станешь одной из нас.

Они собирались сделать ее оборотнем? Или полагали, что она такая же, как они? Разозлятся ли, когда поймут, что она человек?

Иласэ смотрела на волков перед ней, не смея перевести взгляд на Дарена. В любой момент он может сделать что-то…, попытается ее спасти…, в любой момент…

Иласэ зажмурилась от накатившей на нее новой волны отчаянья, и заставила себя посмотреть на Тартиса, на то, как ленива и расслаблена его поза, как небрежно он держит кинжал… — и больше не могла обманываться.