Раймонд Фэйст - Предательство в Крондоре

Джеймсу немного полегчало, когда он увидел легкую улыбку Аруты.

Горат взглянул на западню и замер. Угодившее в нее существо выглядело как кролик в панцире или как длиннолапая черепаха, но в любом случае, им впервые попалось съедобное с виду существо, которое не было насекомым. Этот мир изобиловал насекомыми — от небольших комароподобных малявок, рой которых не давал покоя Горату, стоило ему остановиться, до тараканоподобных страшилищ размером с кулак темного эльфа.

Он нашел дюжину съедобных корешков и колючий фрукт с вязкой мякотью, похожий по вкусу на кислую дыню, очень сочный.

Еще они нашли колодец рядом с древним храмом и соорудили из старого куска кожи, найденного в храме, мех для воды.

— Горат!

— Сейчас, сейчас, — попытался подумать он. Ему по-прежнему было трудно разговаривать мысленно с Гаминой, но постепенно он привыкал. Главное, необходимо сфокусироваться. Он представил себя кричащим на нее. — Я, похоже, поймал ужин, — подумал он.

И ощутил молчаливый призыв к терпению.

Панцирный кролик шевельнулся, и моррел дернул, затянув петлю вокруг правой задней его лапы. Горат в одно мгновение схватил зверя и, научившись на горьком опыте, перевернул вверх тормашками и сломал ему шею. Потом резким движением вытащил тело из-под панциря. Он знал, что, если не сделать этого очень быстро, мясо окажется ядовитым и совершенно негодным в пищу. Он положил тушку в свой походный мешочек.

Развернувшись, Горат поторопился к Гамине.

— Что случилось? — спросил он, зная, что она прочитает его мысли быстрее, чем слова достигнут ее ушей.

— Оуин и отец нашли другой тайный источник маны.

— Как они считают, этого будет достаточно?

— Может быть, — ответила Гамина, и тут он увидел ее.

Она повернулась, и он последовал за ней в заброшенный храм. Неизвестно почему — может, из страха перед валкеру или Пагом, Горатом и Оуином, а может, из-за религиозного запрета, — но змеелюди не пытались туда проникнуть.

Они атаковали, когда Паг и Оуин пошли искать ману, необходимую для запуска рифтовой машины. Гамина пыталась прочесть мысли змеелюдей, но потерпела неудачу, так как панат-тиандн, или шангри, как они сами себя называли, являли собой странный гибрид очень простого и очень развитого мышления. В повседневной жизни они были примитивны и суеверны, оставаясь на уровне животных, однако в использовании магии оказывались на высоте. Как заметил Паг, ирония заключалась в том, что змеелюди были заперты на планете, на которой магию приходилось собирать по крупицам.

Паг назвал их ремесленниками от магии, возможно, они были теми, кто создавал устройства для Алма-Лодаки. Учитывая опыт общения с пантатианцами, явно имевшими какую-то связь с панат-тиандн, Паг решил, что древние валкеру намеренно ограничили возможности разума своих слуг.

Горат и люди постепенно начинали понимать, как панат-тиандн удалось выжить в этом опустошенном мире. Найдя Гамину, они два дня вынуждены были обходиться без еды. С тех пор прошла неделя, а они все еще пытались собрать кристаллизированную магию для осуществления плана Пага. Горат не знал точно, как эти частички «застывшей магии» помогут, но с радостью предоставил людям-волшебникам разбираться с этой проблемой, а сам решил сосредоточиться на поисках пищи. Как и многие бесплодные с первого взгляда места, этот мир изобиловал разными формами жизни, нужно было лишь знать, где их искать.

С момента открытия рифтовой машины они исследовали весь остров, исключая пики, возвышавшиеся над храмом. Остров был настолько большим, что Горату потребовалось три дня для того, чтобы добраться от северной оконечности, где были расположены семь тотемных колонн, до южного берега. Около половины этого времени потребовалось бы для того, чтобы пройти с востока на запад, учитывая то, что из-за гор в центре острова путешествовать по прямой было невозможно.

Они пришли к выводу, что земля находится на западе от них. То же самое сказал Паг, понаблюдав однажды ночью за закатом. Он говорил об эффектах отражения света в воде и толщине облаков, но все это было не особенно интересно Горату.

Пока не возникла необходимость отправиться к той, отдаленной земле, чтобы найти еще твердой магии.

Гамина уже разожгла костер к тому времени, как Горат пришел в пещеру и выложил свою добычу.

— Не собираемся ли мы сегодня претворить план твоего отца в жизнь?

— Не знаю, — ответила она.

Горат посмотрел на девушку. Он был вынужден признать, что она — замечательный ребенок, даже по меркам его народа. Он мало знал о людских детях, но понимал, что Гамину подвергли ужасающему эксперименту, и при этом она оставалась спокойной, сосредоточенной и дружелюбной девушкой.

По человеческим меркам она была довольно красива, если Горат мог судить о таких вещах. Она определенно нравилась Оуину, однако, как заметил Горат, его молодой друг был весьма сдержан — то ли из-за присутствия ее отца, то ли из-за того, что она очень молода. Опять же, Горат не был абсолютно уверен в правильности своих суждений.

Оуин и Паг появились с большим тюком — это была тканая дверь, которую они сорвали с одной из хижин. Паг заметил множество хижин и практически полное отсутствие обитателей и сделал вывод, что население этого мира стремительно уменьшается. Его очень интересовало, как выглядит остальная часть планеты, но он не хотел использовать свои магические умения для таких исследований, поскольку нужно было сохранить как можно больше маны.

— Думаю, это нам поможет, — сказал Паг, положив узел на землю.

— Хорошо бы, — откликнулся Горат. — Я устал питаться гадостью вроде той, что поймал только что. По мне, так лучше черствые хлебцы в горах, правда, Оуин?

— Да уж, — согласился молодой чародей.

— Что будем делать, если твой план не сработает? — поинтересовался темный эльф.

— Тогда, — убежденно ответил Паг, — мы исследуем остальную часть острова, и если выяснится, что здесь нет никаких путей, построим лодку и отправимся на запад, к следующей земле.

Оуин закрыл глаза и приложил два пальца к переносице.

— Опять эти головные боли? — сочувственно спросила Гамина.

— Ничего, пройдет. — Оуина донимали редкие, но сильные головные боли с тех пор, как он разделил с Пагом чашу Рлинн Скрр. — Боль постепенно становится слабее.

— Когда вернемся в Мидкемию, мой юный друг, — утешил Оуина Паг, — ты обнаружишь, что владеешь такими силами, что и представить не мог.

— Если вернемся… — вздохнул Оуин.