Людмила Астахова - Невиновных нет

— Уровень техники у них довольно низкий. Например, до того, что энергию нагретого пара можно преобразовать в механическую работу, северяне еще не додумались. Они отстают от нас лет на двести, не больше.

Вилдайр не собирался оставаться в долгу и откровенно вернул диллайн шпильку:

— Это не поможет. Вы же знаете, как быстро навёрстывается отставание в техническом прогрессе. Особенно в той его части, что касается оружейного дела. Исторические прецеденты были.

И в самом деле, превосходство в уровне техники очень недолго оставалось в руках Первых. Да, их пушки и аркебузы перевесили когда-то ролфийские мечи и стрелы, но… Изготавливать огнестрельное оружие ролфи научились довольно быстро, а заряжать и стрелять из трофейного — еще быстрее, и теперь уже отнюдь не Синтаф поражает мир смертоубийственными техническими новинками. В конце концов, где придумали ударно-кремневый замок взамен дорогого и неудобного колесцового? На Ролэнси! Так что уповать на отставание противника в оружейном деле не стоит. Разрыв в этой гонке уменьшается очень быстро. Оглянуться не успеешь.

Аластар ответил жестко:

— В наших интересах сделать все возможное, чтобы северяне никогда не получили в руки капсюльные ружья. Дело даже не в прогрессе. Поймите, опасность исходит от самих людей. Я даже не уверен — люди ли они…

— Я видел их трупы. Они и впрямь выглядят… непривычно и странно, но утверждать, что они не люди, лишь на основании одного их вида я бы не стал. Вы уверены, что их облик не искажен некой общей болезнью?

— Это не болезнь. Они… — Эск сделал паузу, словно собираясь с мыслями — кощунственными, почти богохульными. — Они изнашиваются. Как вещи.

Перед глазами стояли зарисовки, сделанные Дэго: скрюченные болезнями суставов женщины, усохшие, как вяленая вобла, мужчины. Точно севшая после стирки одежда или потертые башмаки. Аж мороз по коже!

— Срок жизни северян резко и строго ограничен — не более 100 лет. По истечении 80 лет они начинают резко изнашиваться, ветшают, медленно, но неуклонно саморазрушаясь. Возможно, это божье проклятье, я не богослов. Но при этом численность их неуклонно растет за счет большой рождаемости. Вы понимаете, что это означает для нас?

Священный Князь понимал, он, видит Морайг, очень хорошо понимал. А сведения Эска лишь подтверждали имевшиеся у него самого подозрения. Северяне — не люди. Это многое меняет. Да что там — это, змеиные потроха, меняет все!

— Да, я понимаю. На тех кораблях, что подвергались нападению северян, было несколько женщин. Замучены и убиты, так же как и мужчины, но не изнасилованы. Понимаете? Раз они не касаются наших женщин, значит…

Означало это, что северяне не считают людьми детей трех лун. Кто в здравом уме станет спать с самкой животного как с женщиной? А если к тому же не удается зачать потомство? К чему тогда брать пленных или устраивать переговоры? Соблюдать хоть какие-то призрачные законы войны?

Когда-то ролфи, скрипя и клацая зубами, все-таки пошли на переговоры с шуриа. Чем это закончилось, другой вопрос. Но ведь с людьми же договаривались, такими же созданиями богини, как и они сами. Кровь одинаково красная, жизнь долгая, а дети — общие и вполне жизнеспособные. Но кто станет подписывать договоры с козами или свиньями?

Как ни крути, а дети лун — люди, и неважно, волками они называют себя и других, змеями или совами.

Вилдайр посмотрел на форт Сигрейн — вполне осязаемое подтверждение того, что даже ролфи и шуриа могут воевать на одной стороне, потом на Эска — ходячий пример диллайн, посчитавшего шурианскую женщину в достаточной степени человеком, чтобы выбрать именно ее. Времена меняются, люди меняются тоже. И это хорошо! И слова Эска звучали как эхо мыслей Вилдайра:

— По словам моего агента, всех нас считают демонами, исчадиями преисподней, существами, годными лишь для одного — для неминуемой смерти. И от них не следует ждать пощады. Если северяне придут к нам, то вырежут всех до последнего младенца.

Священный Князь стряхнул задумчивость, словно капли воды со шкуры.

— Это будет война на уничтожение, Аластар. И проиграть ее мы не имеем права. Капсюльный замок… о боги, мы же не сможем удержать его распространение. Да, мы с вами додумались до этой системы практически одновременно и пока что можем контролировать производство и сохранять секрет, но кроме нас есть и другие. Не принимающие всерьез далекую угрозу — или слишком напуганные нами. Ваши предложения?

«А вот это правильно. Ужасаться будем после. Сначала — дело, потом — нервы», — одобрительно хмыкнул диллайн.

Вино было забыто, окорок заветривался.

— Первым на пути возможного завоевания лежит остров Шанта. Он станет первой жертвой. И потому, что он значительно беззащитнее того же Конрэнта. И потому, что от него ближе всего к плодородному и обильному Синтафу, который и не думает брать северную угрозу во внимание.

— Значит, мы превратим Шанту в крепость. И без поддержки друг друга нам не обойтись. С меня — войска и флот, а с вас — материальное обеспечение. Да. Но как быть с шуриа? Их слишком мало, и переселение куда-либо еще равносильно полному уничтожению. Как раз этого я и хотел бы избежать.

Аластар почувствовал, как вспотели его ладони, как часто-часто забилось сердце. Еще одно Недостижимое. То, чего не купишь, не добудешь обманом или доблестью, не выпросишь и не отнимешь силой. То, что заставляет скрипеть зубами от бессилия.

— Столько лет этому Проклятью. Неужели невозможно каким-то образом его… избыть? — вкрадчиво молвил Эск.

«Можно, Эск… В том и дело, что можно… и не только можно, но и нужно. Нам не меньше, чем шуриа. Но не ты должен спрашивать. И не тебе я могу ответить».

Священный Князь сказал предельно серьезно:

— Я не могу обсуждать это с вами. Проклятье… Любое проклятье умеет само себя охранять, Аластар. Когда боги откликнулись на жертву Сигрейн, диллайн еще не было поблизости, — и улыбнулся, видя, как мало помогают эти иносказания. Впрочем, главное, чтоб Эск догадался — Вилдайр молчит вовсе не из ролфийской мстительности. — Как вы понимаете, прокляты были не только шуриа.

Хватило нескольких томительных минут пристального внимания к смене выражений на лице Вилдайра Эмриса, чтобы понять — тот был бы рад что-то объяснить, но не может.

— Шуриа нужно спасти, — упрямо молвил Эск. — Вы прекрасно знаете, как сложно спасать свой народ. Потому что спасти нужно и диллайн. Это мой Долг.

Долг и Власть, Власть и Долг — замкнутый круг одержимого, из которого нет выхода. Вилдайр знает, он поймет, о чем идет речь на самом деле. Поймет же? Поймет.