Валентин Егоров - Капитан Т.Т. Трезоров

Глава 22

Опаловые глаза проснулась за полдень, хотя была суббота и на службы не надо было спешить, но была такой веселой и бодрой, что глаза было трудно от нее оторвать. Глаз невозможно было оторвать и потому, что, скинув одеяла и поцеловав капитана Т.Т. Трезорова в носик, она скользнула мимо меня в чем мать родила, то есть в чем спала под двумя одеялами, так как почему-то забыла накинуть на себя халатик, который так и остался валяться незамеченным в кресле. Хорошо, что в этот момент Белояр оказался на кухне, он разогревал завтрак для моей жены и его не надо было ревновать. Что касается подзаборной шавки, своего бывшего четвероногого друга, то свирепым взглядом неудачника отправил его к Белояру на кухню, нечего зариться не на свое. Капитан Т.Т. Трезоров на это скромно тупил взгляд, словно ничего странного не было в поведении моей только что проснувшейся жены.

Потребовалась вся моя годами воспитываемая мужская выдержка, чтобы сохранить внешнее спокойствие и уверенность в самом себе. Немногие мужчины, находящиеся в самом расцвете сил, могут оставаться холодными и выдержанными джентльменами при виде обнаженных жен. Но, если уж честно признаваться, то мое мужское естество в этот момент заходилось громким ором и стойким внешним проявлением. Чтобы скрыть от глаз это стойкое проявление, мне пришлось нагнуться и взять в руки тряпку для наведения чистоты и порядка в помещении. Сухой тряпкой принялся мыть пол в спальне. Я раза три прошелся тряпкой и развел такую пылищу, что стало трудно дышать от этой пыли. В промежутках между уборками с надеждой посматривал на дверь ванной в ожидании, когда моя ненаглядная вновь предстанет передо мной в природном естестестве.

В этот раз я не собирался быть городошной рюхой и плыть по течению реки, я не собирался давать даме никого спуску!

Все мои мечты и благие ожидания оказались напрасными — коту под хвост. События развивались не по моему сценарию.

Когда я, словно кот на масленице облизывался в ожидании блинов со сметаной, на пороге ванной комнаты возникла серьезная женщина в зеленом мундире и полковничьими погонами на плечах. Ее глаза строго осмотрели меня с ног до головы, после этого женщина стала с громадным удивлением переводить взгляд своих опаловых глаз, то с тряпки в моих руках на что-то болтающееся у меня под животом и обратно. Эта непонятная пантомима продолжалась несколько секунд и она уже готовилась расхохотаться, когда я, почувствовав что неладное, посмотрел вниз на себя.

Как только полковник появился на пороге, во мне сыграла косточка профессионального военного, — совершенно бессознательно при виде старшего по воинскому чину я вытянулся во фрунт по команде "смирно". К тому же попытался приложить руку с грязной тряпкой к голове, чтобы отрапортовать о проделанной работе по наведению порядка во вверенном мне помещении, но вовремя спохватился и вспомнил, что устав запрещает козырять с пустой головой. Поэтому я успел приостановить подъем руки с тряпкой к виску, но не успел вновь прикрыть рот, широко раскрытый для рапорта. Именно в этот момент в женщине-полковнике я узнал опаловые глаза — свою жену и не зная как поступать дальше, несколько замешкался — слишком много странного и любопытного происходило одновременно.

Жена-полковник утратила какой-либо интерес к тряпке в моей руке и сконцентрировалась на чем-то, находящемся под животом. Я собственными глазами мог наблюдать, как менялось выражение лица и глаз молодой женщины — от простого интереса, затем любопытства переросшее в нечто похожее на восхищение.

Как понимаете, любое женское любопытство носит заразный характер, оно немедленно заразило и меня. С громким щелканьем зубов я сомкнул губы рта, чтобы бросить краткий взгляд вниз.

О боже, лучше бы я и не делал бы этого и не смотрел бы туда!

Меня подвел этот строительный бум на базе и утренняя спешка, чтобы утолить жажду любопытства, которой так страдают женщины, сказалась самым непосредственным и негативным образом на мне. В этой утренней спешке я случайно, вместо привычных тренировочного трико, которые всегда одевал для бега, одел на себя старые престарые штаны, которым века назад было отведено самое почетное место на городской свалке тряпья. Когда штаны уже были на мне, то мне было лень сменить их на привычные, на беговые, но из-за строительного бума мы с Белояром отменили пробежку на десять километров.

Так как мы собирались контролировать процесс строительства, хотя бы и со стороны, то не все ли равно в какой одежде или трико этим заниматься?!

Эта добрая мужская лень, в конце концов, и подвела меня под монастырь, когда дома перед молодой женой-полковником мне пришлось предстать в трико с дырищами во множестве мест.

Все бы ничего, но одна дырочка оказалась в одном ненужном месте и проявила свой паршивый характер в ненужный момент!

Я был готов под землю провалиться от позора и стыда, когда предстал в подобном виде перед старшим по званию. Опять-таки, если бы этим полковником был наш Генерал, то ничего подобного не произошло бы. Но по закону бутерброда, полковник оказался моей женой, которая только что вышла замуж за младшего по воинскому званию, я пока еще оставался в чине майора, нужно было бы прослужить еще несколько лет до подполковника, чтобы сравняться в званиях с женой, которая, не дай бог, к другому времени могла бы стать и генералом.

Мои душевные мучения и страдания были прерваны знакомым и мелодичным женским смехом, который и оторвал меня от созерцания возбужденного мужского естества, через дырочку в трико вырвался наружу.

Только тогда я осознал, что супруга была одета в хорошо знакомый зеленый мундир полковника "дружественной" страны. Загадочно улыбающаяся полковник, подобно знакомой всему миру Джоконде, легко и с удовольствием мазнула густо напомаженными губами мою щеку, оставив на ней жирный след губной помады. Легкомысленно покачивая бедрами, как это смотрелось на женщине в воинском мундире, вы только представьте себе, она прошла мимо меня в холл, где Белояр и капитан Т.Т. Трезоров что-то яростно уничтожали за обеденным столом. А я некоторое время продолжал стоять столбом, ничего не соображая и думая, как это вражеский полковник пробрался ко мне в дом. Но это отчаянная мысль постоянно перебивалась другой мыслью о женской фигуре и покачивающихся бедрах, меня отчаянно бросало то в жар, то в холод.

Ничего особо не придумав и, чтобы охладить себя, сбросить ненужное возбуждение принял душ. По утрам у нас никогда не бывало горячей воды, а под ледяной струей душа долго не простоишь. Но мне потребовалось целых семь минут, чтобы охладить возбужденное мужское воображение, все это время я безжалостно себя ледяным душем и только тогда температуру тела опустилась до нормального уровня.