Papirus - Будь здоров

Вернувшись к покинутой компании, застал девушек в слезах, а Протиса в растерянности.

– Что случилось? Кого убили? – пошутил я довольный своей работой и маленьким личным открытием в магии.

– Н-н-никого, – испуганно заикаясь, ответил Протис, – а к-кого должны были?

– Н-н-никого – передразнил его я. – Сидите, как на похоронах. Потому и спросил.

– Мы думали, что вы ушли и бросили нас здесь.

– Чем вы думали? Как я мог вас бросить, если обещал графу спасти его дочь? Да и сумку я бы тогда вам не оставил.

Все радостно заулыбались, будто я обещал отвести всех на королевский бал и накормить мороженым.

– Порядок следования к спасению будет такой. Я иду впереди. За мной… – Как вас зовут, девушка? – спросил я служанку.

– Лесиоза, господин травник. Можно просто Леси.

– Хорошо, Леси. Предлагаю на время нашего путешествия общаться без титулов и званий. Есть возражения? В первую очередь это касается вас, леди Олисия. Вы согласны?

– Хорошо, Лони, я согласна. Называйте меня просто – леди Олисия.

– Как вы сказали?

– Леди Олисия, – удивилась графиня.

– Нет. До этого?

– А-а-а-а, – поняла она, – Лони – это же Алониус. Ты же сам сказал – по-простому.

– Ладно… Понял, – вздохнул я. – Идем следующим порядком. Впереди я. За мной Леси со светлячком, потом… ЛЕДИ Олисия и замыкает Протис. Возражения есть? Возражений нет и быть не может. А теперь встали и пошли за мной. Попрошу не отставать.

Так мы шли около четырех часов, пока девушек подгонял страх. Но все проходит – прошло и это. Они стали хныкать и жаловаться, что сил больше нет, ноги болят и больше они не сделают ни шагу. Я объявил привал и предложил подкрепиться. Вот так вот. Рассчитывал я на себя одного и на свою скорость передвижения. Запаса продуктов еще на три молодых растущих организма я не делал. Однако не морить же их голодом. Продукты надо экономить, а после первого прохождения гор хомяк во мне вырос до размеров медведя, поэтому обед был довольно скромным. По окончании трапезы я спросил у всех сразу.

– Вот чего я не понимаю совершенно, так это кто напал на замок, и зачем им это было нужно? Кто-нибудь знает ответ?

– Господин начальник гарнизона говорил, что это люди барона Стормиса, вассала герцога Зеелиуса, – ответил мне Протис. – А вот те… в коридоре… пятеро, – он содрогнулся, – они из гильдии наемников. Про них ходят страшные слухи. Будто бы они очень хорошо обучены, берут дорого, а заказы всегда выполняют. А еще говорят, что они тренируются на пленниках, как убивать быстро или как убивать, чтобы человек долго страдал. Даже соревнуются вроде, у кого пленник проживет дольше часа от смертельной раны и у кого они кричать громче будут. Но это слухи, так-то я ничего не знаю.

По мере рассказа Протиса графиня бледнела все больше и больше, видимо, вспомнив отрубленную голову горничной.

– А по поводу цели нападения? Есть соображения?

Парень, скорее всего, что-то понял, потому что отвернулся и отрицательно помотал головой.

– Хорошо. Леди Олисия, а может вам что-нибудь известно? Что вам говорил отец перед отъездом?

– Папенька не велел никому рассказывать.

– Я не требую выдавать семейные тайны и политические пристрастия графа, но то, что касается вас, важно для выживания всех. Мы все можем угодить в плохую историю просто по незнанию.

– Ну-у-у, – вздохнув, начала графиня, – папенька говорил, что дома мне угрожает опасность, а горный замок никому не нужен. Он, вроде как, расположен далеко от перевалов и торговых путей. Он говорил еще, что замок хорошо защищен, и штурмовать его надо иметь большие силы, которые сейчас никто не сможет послать. Поэтому мне надо ехать сюда. И воздух здесь для меня полезен.

– А про меня что говорил граф? – пользуясь случаем, решил я удовлетворить свое любопытство.

– Что ты вроде никакой не повар, а элморский барон. Что учишься в королевской академии на лекаря, и что папенька не будет возражать, если ты попросишь моей руки и сердца… – кокетливо сказала малолетняя графиня. – Я у папеньки единственный ребенок, мой старший брат погиб на охоте два года назад, значит, я унаследую титул и земли. Я слышала, как он сказал капитану, что этот мальчишка не устоит перед такой перспективой. … А ты все нос воротишь, – вдруг обиделась Олисия.

Вот значит как. Без меня меня женили. Надо признать, граф не дурак – заиметь семейного лекаря и в придачу породниться с элморским бароном.

– Увы. Вынужден разочаровать вас, девушка, – сказал я и заметил, как Протис, и так слушавший раскрыв рот, даже дышать перестал, чтобы не пропустить ни звука, – я уже год, как женат. Недавно у меня родилась дочь, и я обожаю своих девочек. Вот так.

– Как же так? – растерялась Олисия. – А брачный браслет? У тебя же нет на руке брачного браслета!

– А кто сказал, что его надо обязательно носить в походах? На официальные приемы мы их надеваем, на работе или учебе – снимаем. Вот и я перед походом снял его.

– А как ваша жена?! Неужели она не возражает? Это же символ любви и верности! – горячо воскликнула юная леди.

– Брачный браслет – не ошейник раба, чтобы отпугивать кокеток и волокит. Настоящая любовь и верность не нуждаются в символах.

– Мой муж, если любит меня, обязательно будет носить браслет! Всегда! – надула губы Олисия.

– Ваш муж может делать все, что вам угодно. Меня и моей семьи это не касается, – отрезал я, закрывая дискуссию.

Мы, молча, посидели еще десять минут, потом я скомандовал подъем и повел свой маленький отряд дальше.

Глава 32

Через час пути по сравнительно ровной поверхности прохода я стал слышать позади подозрительные звуки – пыхтение, сопение и даже иногда стоны. Словно ежик вместо яблока ухватил дыню и теперь помирает, но тащит. И тяжесть непосильная, и бросить жалко. Круг света колебался, увеличиваясь и уменьшаясь в непредсказуемом ритме, как от фонаря в руках пьяного матроса, пытающегося этим фонарем наглядно показать, как высоки мачты его корабля и сколь глубок океан. Мне это вскоре надоело, я остановился и повернулся к нашей компании любителей пещер. Леси – она несла светлячок – видно совсем выбилась из сил и едва шла, шатаясь под тяжестью… двух сумок. Они, конечно, безобъемные – их размеры не меняются, а вес уложенных предметов следует делить на пять, но пятнадцать в одной и тридцать в другой давали вместе девять килограммов, которые служанка безропотно тащила. В дальнем походе это и для мужчины достаточно увесисто, а для хрупкой девушки и подавно.

Увидев, что я остановился, все с удовольствием последовали моему примеру, переводя дух и не интересуясь причинами.