Вальтер Моэрс - Город Мечтающих Книг

На нижней полке одного шкафа лежал металлический прибор, который я принял за циркуль, правда, был он с тремя остриями и размером вдове больше меня. Изготовлен он был из серебра, которое почти совершенно почернело, а болт и острия — из латуни. На металле я увидел гравировку неведомыми символами. Может, это единицы длины? И какими же мерами считает великан? Такой археологической находкой я произвел бы сенсацию в Книгороде, но понадобилась бы подвода, чтобы вообще сдвинуть циркуль с места.

Выходит, некогда здесь действительно были владения великанов, библиотека гигантского народа. Понемногу до меня стало доходить, что задумал Гомунколосс. Он оставил меня здесь одного, чтобы разжечь мою фантазию удивительными впечатлениями. Наверное, когда вернемся в Тенерох, он предложит мне написать историю про великанов. Тот, кто хочет писать большие вещи, должен собрать большие впечатления. И что это будет за материал! Не легенда, не сказка, не вымысел, а истинная история о погибшей цивилизации титанов, которую я разовью на основе этих артефактов. Может, мне все-таки удастся сдвинуть с полки хотя бы одну гигантскую книгу и ее полистать.

Теперь я уже утратил всякий страх, напротив, меня одолело жгучее любопытство. Держась как можно ближе к полке, я высматривал все новые мелочи. Вот лежит золотая игла, длиной с копье. Стопка пересохших шкур, судя по размеру, слоновьих, каждая, похоже, исписана нечитаемыми значками размером с дверь. Кристалл размером с ледниковый валун — наверное, пресс-папье.

Как видится мир с высоты великанского роста? Если бы я встретил одного из великанов древности, он растоптал бы меня как букашку, даже не заметив.

Великолепная идея привести меня сюда! Я мысленно поблагодарил Гомунколосса. Пусть себе хихикает в темноте как школьник, если это разгоняет скуку его унылой жизни.

Наконец меня обуяли задор и желание доказать Гомунколоссу свое бесстрашие. Мне захотелось забраться в шкаф и попытаться столкнуть какую-нибудь книгу. С небольшой брошюрой это получится.

Я забрался на первую полку и пошел вдоль книг, как генерал вдоль строя офицеров, выбирая брошюру потоньше. Я нашел одну, которая была не толще меня, и выше всего лишь на голову. По сравнению с соседями — тощая кроха. С этой я справлюсь. Положив факел, я пролез к задней стенке полки и начал толкать.

У меня тут же закружилась голова, слишком там было темно и пахло плесенью. Самое место притаиться лорнетному ухощипу! От таких неприятных мыслей я тут же удвоил усилия и почти без труда вытолкнул книгу вперед, а после спихнул с края полки. С громким грохотом она рухнула на пол, и эхо удара еще долго перекатывалось по библиотеке.

Удалось! Отряхнув с плаща пыль, я огляделся. Но Гомунколосс, упрямый как осел, не показывался. Наверное, сидит себе где-то в темноте и удивляется моей удали. Я сполз с полки, чтобы рассмотреть книгу поближе.

С любопытством я поднял обложку, которая открылась со скрипом, как крышка старого гроба. Страницы были толщиной с мой большой палец и из серого, кожистого материала, который лишь условно можно назвать бумагой. Они были покрыты ровными рядами, маленьких бугорков-пирамидок, какие украшали большинство корешков в этой библиотеке. Вероятно, это письменность великанов. Но она решительно ничего не говорила мне о содержании книги.

Тем не менее я собой гордился. Несомненно, я — один из очень немногих, кто когда-либо листал великанскую книгу. Я — пионер титанических исследований!

Тут я навострил уши, так как мне показалось, будто я услышал какой-то шум. Это я дрожу от любопытства или пол вибрирует? И на самом деле пол вибрировал, а заодно и книга. Все сильнее, сильнее…

Теперь мне стало не по себе, и я боязливо поискал глазами Гомунколосса. Что если это землетрясение? Или извержение подземного вулкана? Что если сейчас прямо на меня несется огромная лавина?

Грохот становился все более пугающим, вот уже поднялась толстыми снежинками и затанцевала пыль на полках. Я ощущал дуновение ветра, слышал ноты флейт и свистелок, точно из темноты туннеля приближался огромный духовой оркестр. Раздавались то низкое, протяжное гудение, то высокие взволнованные трели.

А потом в круг голубого света от моего факела вышел… великан.

На первый взгляд, он действительно походил на громадный морской вал, серый, сужающийся кверху, раз в двадцать больше меня. Но потом я понял, что на меня надвигается стена живой плоти, от которой к тому же адски воняет. Странно, но что-то в его силуэте напомнило мне родину, Драконгор.

Все его тело было покрыто похожими на хоботки наростами, одни из которых вяло свисали вниз, другие нервно хлестали воздух. Между хоботками располагались огромные, как окна мембраны, фильтры. Этих пористых фильтров из студенистой серой плоти, было, наверное, сотни, которые то расправлялись, то снова стягивались — точно органы дыхания. Глаз я никаких не нашел, руки и ноги также отсутствовали. И передвигался этот гигантский сгусток жизни как будто ползком.

Он остановился. Хоботки расправились, во все стороны потянули воздух, мембраны равномерно задвигались. Я спросил себя, почему он не направился прямехонько ко мне или к факелу, единственному источнику света в помещении. Не мог же он меня не увидеть!

А потом вдруг понял: ну, конечно же! Великан слеп. Как у многих обитателей катакомб, у него не было глаз, и ориентировался он по осязанию, обонянию и слуху. Для того хоботки и мембраны! У него есть сотня носов, но нет ни одного глаза. Его встревожил шум упавшей книги, но пока я для него вообще не существую, поскольку не издаю ни звука.

Но зачем тогда ему целая библиотека? На что слепому книги? Может, он все-таки способен видеть, скажем, странными мембранами или единственным глазом, спрятанным где-то под хоботками? Не убежать ли мне, бросившись в противоположную сторону? Но если он действительно слеп, то это не такая уж хорошая идея, ведь великан меня тогда услышит: мои шаги, шелест развевающегося плаща, хриплое дыхание — простая неизбежность.

Выходит, лучше замереть на месте? Не издавать ни звука, задержать дыхание, переждать, пока он не уйдет? Мне это показалось самым разумным. Наверное, он остановился лишь для того, чтобы тут же развернуться и уйти. Да, стоять на месте и не шевелиться — это самое лучшее. Разве не так полагается поступать, столкнувшись с любой крупной и опасной тварью?

И вдруг я начал потеть. Мне всегда казалось странным, что при большом физическом напряжении порой даже не сбивается дыхание, но стоит остановиться, как пот по тебе льется в три ручья. Вот и сейчас: уже через несколько секунд я обливался динозаврьим потом.