Кирилл Клеванский - Путешествие на восток

Были погибшие и среди тех, кто слишком уж сильно экономил спасительный эмфер, такие погибали либо от обезвоживания, либо от солнечного удара. Скажу я вам, зрелище не из приятных. Даже не стану описывать. Ну и еще, пару дней назад, в караване произошло уж очень дикое событие. Столько трупов за день, это, если цинично, местный рекорд. История же, банальна как трактирская байка. Один торговец, надо заметить — вполне приятный мужчина еще даже без седины в волосах, напился и не нашел ничего лучше, как снасильничать чью-то девку. В самый ответственный момент, торговца прирезал толи муж, толи жених этой самой девки. Труп номер один. Скорее всего это был муж, так как он не сразу понял что женщина не по своей воле ушла в чужую палатку, поэтому мужик, с горяча, прирезал еще и её. Труп номер два. Спустя час, в палатку ворвались воины или по местному — кехелы, под предводительством караванщика и Азалии. Был суд и было дело, по решению которого, мужа казнили за то, что он убил свою жену. Труп номер три. На этом бы истории, куда более трагичной чем небезызвестная трагедия Шекспира, закончится, но у торговца была жена. Не стерпев позора, она сиганула вниз с гребня. Труп номер четыре. В общем, после этого, я бы десять раз задумался, чтобы присоединяться к каравану, будучи обычным человеком. Не магом, воином, странником, наемником, а самым обычным. Рисковое занятие.

Но вот солнце уже жарит, а значит пора останавливаться. Караван сошел в низину, скрывшись в тени и стал разворачивать навесы. В нашем с Мией случае, как это неудивительно, навес разворачивала именно она. Потому как я, в науке куда как превосходящей по сложности установку палатки, так и не преуспел. То у меня палка из песчаной лунке выпадал, то лунка кривой выходила, то я расстояние не так рассчитывал, то лучи солнца пробивались. В общем, это оказалось не так просто, как может показаться. Когда с навесом было покончено, на песок, что смешно, постелили ковер, на который я поспешил усесться и, вкушая эмфер, впитывать в себя более углубленные знания о культуре, ценностях и традициях Алиата. А такие вещи, лучше всего постигаются в историях, которые с радостью рассказывала мне Мия. Пожалуй, я бы пересказал вам парочку, будь у нас чуть больше времени.

Когда солнце уже потихоньку скрывалось на западе, караван оперативно тронулся с места. Вайт, которого я успел неплохо изучит за эти дни, издав утробный рык, стал скакать вокруг хиза Мии. Брачный сезон у бедолаги что ли? Хотя вроде не весна, впрочем, кто их, этих сказочных созданий, разберет, селекционера под рукой все равно нет. Дальнейший наш путь можно описать так — скука и уныние. Под светом загоравшихся звезд, будто светлячков прикрепленных к черному покрывалу, постепенно кутаясь в шелк, спасаясь от замерзающего воздуха, среди коричневых, в свете луны, барханов, мы медленно двигались куда-то на восток. Как и пару сезонов назад, я уже хотел было кинуть монетку в песчаную бездну и пожелать чего-нибудь эдакого, но в этот самый момент, по небу прокатилась упавшая звезда. Оставляя за собой яркий белый росчерк, она мигом скрылась в лучах заходящего солнца. Она падала всего краткий миг, столь мелкий, что его не хватило бы и на один удар сердца. И судя по тому, что караван все так же окутывал легкий ветерок шепотков и тихих переговоров, безо всяких охов и ахов, то красавицу, заметил лишь я. Наверно, вы скажите что нет лучше момента, чтобы загадать то, для чего я собирался кидать монету, но неожиданный вопрос «чего бы пожелать?» поставил меня в не менее неожиданный тупик. Нет, вы не подумайте, я все так же хотел увидеть весь Ангадор и отыскать заветную землю с парящими островами, но впервые в моей жизни встал закономерный вопрос — «а что дальше?». На кругосветное путешествие у меня уйдет не больше трех с половиной лет, после чего, я приду в Нимию, как и обещал друзьям. А что же меня будет ждать после этого? Ответа я не находил. Возможно, я так и не нашел себя ни среди магов, ни среди солдат-наемников, путешественник да — пока выходит неплохой. Но нет хуже и безотраднее занятия, чем путешествие без цели, без, пусть и эфемерного, но «приза», на границе с финишной чертой.

Мысли не столько печальные, сколько тяжелые, в своей неожиданности, стали погружать меня в пучину самокопания, в которую я не погружался ни разу в жизни. Признаюсь, и в этот раз мне не удалось нырнуть так глубоко, чтобы отыскать хоть что-то. Так что, я решил позволить себе воспользоваться привилегией всех детей и всех глупцов — не думать о завтрашнем дне. Это было легко, а главное весьма незатруднительно, просто забыть о границе в три с половиной года, и продолжать наслаждаться жизнью. В этот самый момент, на небе снова засветилась дорожка упавшей звезды. Теперь народ не зевал и весьма бурно охал и ахал, попутно замолкая, загадывая самые заветные желания. На какой-то миг, общей мании поддался и я, но вряд ли мое желание хоть когда-нибудь сорвется с моих же уст. Потому как оно было загадано так глубоко и так внезапно для меня, что, увы, я даже не смог его осознать, не то что запомнить.

Благо, времени чтобы опять погружаться в бездну собственных мыслей, у меня уже не нашлось. Прямо перед нами, из ночной мглы, выросли стены древнего города. Это не были каменные, или деревянные стены, скорее они были созданы магией, спрессованным песком и известником. От этого создавалось впечатление, будто стоишь перед пять метрами из чистого, белого золота. Массивные ворота, почему-то зеленого цвета, были так же созданы при помощи чародейства и неизвестной мне породы дерева. На четырех башнях, расположенных по углам чудного строения, горели жаркие костры, выхватывая из мглы, фигуры дозорных. Сам город был сокрыт от нашего взора, вокруг Нала-Су не было ни единого бархана, на который можно было бы взобраться и осмотреться. Город располагался посреди озера из песка. Но даже на таком расстоянии. Я ощущал как полегчал воздух от влаги оазиса, как свободнее стало дышаться благодаря растительности, скрытой стенами, как спокойнее бьется сердце и постепенно уходит страх перед Великими Песками. Это место, крупнейший оазис, умиротворяло, будто действительно было единственным островком жизни на многие мили вокруг.

Вскоре караван собрался приблизительно в полукилометре от стен и стал разбивать ночлежку. Солнце уже скрылось, но луна, огромная, полная луна, светила так ярко, что можно было различить часового, идущего по парапету. Михейм, собрав своих приближенных кехелов, отправился на торговые переговоры, оставив за главного Хасима. Прыткий юноша, тут же начал суетиться по лагерю, слишком рьяно выполняя возложенные на него обязанности.

Когда Мия закончила с навесом, я уже почти напоил хизов, у которых явно с календарем не все в порядке, ошиблись они с датой начала брачного периода. Потрепав за ушами Вайта, который тихо, но беззлобно рычал на меня, будто прося поскорее свалить, я решил последовать совету лиса и отошел к навесу. Привычно развалившись на странноватом ковре, вновь открыл дневник.