Ольга Лукас - Спи ко мне

Рыба продолжал помешивать таинственное и явно колдовское зелье. И вдруг зёрна стали лопаться, и наружу полезли бабочки, жуки, ящерицы, цыплята, котята, и все они, невредимые, выпрыгивали из чана с кипятком и убегали, улетали кто куда, оставляя за собой мокрые следы.

– Мне кажется, мы попали в логово ведьмы и сорвали её коварные замыслы! – сказала Наташа.

– Или она нарочно нас сюда заманила. Может быть, для того, чтобы все эти твари вылупились, ложку должен держать мастер из другого мира. А теперь попробуй ты, – и Рыба передал ей «весло».

Наташа погрузила его в варево. Ещё не раскрывшиеся горошины затрещали, из них полетел пух, пепел, песок и прах. Пух мгновенно набился в нос, песок запорошил глаза, уже почти невозможно было дышать и даже видеть друг друга.

– Я не хочу знать, чем это всё закончится! Засыпаем отсюда прочь! – задыхаясь, закричала Наташа. Рыба прижался к ней и закрыл своими ладонями её глаза. А когда убрал руки – от ведьминой каморки не осталось и воспоминаний.

Наступило зябкое раннее утро. Широкая каменная лестница вела на вершину холма. Роса на ступенях была такой холодной, что пробирала до самого сердца. Наташа и Рыба прижались друг к другу и огляделись. По обе стороны от лестницы росли цветы, похожие на крупные разноцветные маки. Красные, синие, желтые, фиолетовые – как будто их кто-то нарочно раскрасил цветными фломастерами.

На вершине холма стоял страшноватого вида памятник: огромный валун, облепленный каменными головами разного размера. И у каждой головы был разинут рот, будто она хотела поймать брошенную издалека конфетку.

Наташа огляделась в поисках конфет, но ничего съедобного поблизости не было. Она обошла памятник. Под ногами хрустела галька. Наташа подняла с земли небольшой камешек и бросила в рот самой несимпатичной голове. Голова проглотила камень и стала как будто чуть-чуть больше размером.

– Ну-ка, давай ещё его покормим, – заинтересованно сказал Рыба.

Пяти камней хватило на то, чтобы убедиться: голова глотает камни и растёт. Попробовали покормить другую голову. То же самое – камни проглочены, голова стала значительно больше. При этом сам монумент нисколько не увеличился – видимо, съёжились другие головы.

– Давай выращивать самых симпатичных? – предложила Наташа.

Они выбрали пять наиболее привлекательных физиономий и до отвала накормили их питательной галькой. Избранные головы росли, как будто изнутри их кто-то надувал при помощи насоса. Прочие стремительно съёживались. Вскоре они стали всего лишь бусинками в ожерелье победителей.

– Ну и зачем это всё? – спросил Рыба, отходя в сторону, чтобы полюбоваться делом рук своих.

– Не знаю. Наверное, такой памятник всем святым. Или героям. Или просто памятник на общей могиле. А паломники… или родственники… приходят и кормят камнями своих, чтоб те стали крупнее других. А что? Простым голосованием выясняется, кого ценят больше всех. Наверное, если голову совсем не подкармливать, она однажды просто исчезнет.

– А откуда берутся новые камни? Их кто-то подвозит? И почему не увеличится сам памятник? – у Рыбы было много вопросов.

– Я думаю, они как-то вываливаются обратно, чтобы ими можно было воспользоваться снова и снова. Интересно, а что будет, если принести камни с собой? Или накормить этих чудищ чем-нибудь другим?

Она пошарила по карманам и нашла синий стеклянный шарик. Так вот куда он подевался! Во втором классе она выменяла его у Светки – отдала за него двух пупсов. Пупсы – чепуха, в любом магазине таких навалом. А вот шарик был один. Его можно было катать в ладонях, рассматривать сквозь него комнату – она тут же превращалась в таинственную лунную пещеру. А однажды шарик пропал. Просто исчез со стола. Наташа решила, что мама запылесосила его, когда убирала комнату. А шарик, оказывается, уснул – и проснулся здесь, в этом странном мире, где каменные головы едят гальку и растут.

Наташа бросила шарик в рот своему главному любимцу.

Монумент словно подёрнулся инеем – все головы разом стали стеклянными, синими, и даже галька под ногами превратилась в синие стеклянные шарики. Наташа набила шариками карманы. Рыба с профессиональным интересом принялся ощупывать монумент – и едва успел отдёрнуть руку, когда, увлекшись, положил палец в рот одной некрупной голове.

– Вот интересно. Если бы она всё же подшустрила и палец тебе отъела – стали бы все эти ребята похожи на тебя? – поинтересовалась Наташа.

– Давай не будем проверять, – быстро ответил Рыба и спрятал руки в карманы. – А что, интересно, будет, если накормить ненасытных тварей чем-то съедобным? Можно ли будет их потом есть?

– Ага. Откуси кусок сырной головы – и сам станешь сыром. Как знать, откуда здесь эти головы и кем они были раньше?

– Если бы твой камень был прозрачным – мы бы увидели, что там внутри, – сказал Рыба

– Может быть, туда, внутрь, нельзя смотреть.

– А мне кажется, что там просто ничего нет. То есть – пустота, и в ней желоба, по которым камни выкатываются обратно.

Наташе было всё равно, что у монумента внутри. Снаружи было значительно интереснее. Она наклонилась, чтобы набрать ещё шариков, но почему-то нелепо зависла в воздухе, и всё то богатство, которым она успела разжиться, выкатилось обратно. Наташа лишь бессильно барахталась, тело перестало её слушаться. Она вылетела из сна – и на четвереньках поползла на кухню. Кухня почему-то стала очень маленькой и узкой, только так и можно было в неё попасть. Кое-как Наташа открыла шкаф, достала корм, насыпала в кошачью миску, выбралась из кухни в коридор. Коридор был нормальных размеров, даже вроде бы чуть длиннее, чем обычно. Он уходил вдаль, и бесконечность клубилась в нём белёсым туманом. Пока Наташа вглядывалась в коридор, кухня стала ещё меньше. Кошка учуяла корм и по-пластунски ползла к нему. Хвост не поместился и остался в коридоре – такой маленькой сделалась кухня! Хвост беззащитно и доверчиво лежал на полу. Наташа протянула руку и дёрнула за него. Раздался звон и лязг, и она проснулась, сжимая в руке индийский платок, служивший скатертью на прикроватном столике. Всё, что лежало на ней, упало на пол – к счастью, ничего не разбилось, только разноцветные леденцы, похожие на стеклянные шарики, рассыпались по полу. Собирая леденцы, Наташа вздрогнула: откуда здесь леденцы? Это снова сон?

А, нет, леденцы кто-то подарил год назад, она даже не открыла жестянку, поставила её на столик, сверху положила крем для рук, которым никогда не пользуется, потому что мажет руки кремом для лица.

Наташа поднялась на ноги и побрела на кухню, оглядываясь по сторонам в поисках подозрительных намёков на то, что это всё ещё сон. Погладила кошку, насыпала корму в её миску.