Вера Петрук - Индиговый ученик

Однако до конца ненавистных уроков было еще далеко. Сейчас Арлинг встречался с Атреей почти каждый день, и для этого им уже не приходилось прятаться в чайных. На Огненном Круге была устроена специальная площадка, где ученики Школы Белого Петуха познавали искусство танца. Атрея считала, что танцующий человек должен обязательно чувствовать под ногами землю, поэтому в любую погоду - будь то буря или редкий в этих местах ливень - проводила занятия только на Круге, хотя в Доме Неба для ее уроков была отведена просторная комната.

В тот день им не мешал ни дождь, ни ветер, но шибанский горный танец у Регарди получался плохо. Атрея злилась, ругая его за невнимательность, но он ничего не мог с собой поделать. Новость о решении Фина остаться в Муссаворате занимала все его мысли. Руки не слушались, ноги заплетались, а ритм не чувствовался. В конце концов, кучеярке это надоело, и она заставила его заниматься растяжкой. Как и ее брат, Атрея питала слабость к подобным упражнениям, требуя от Арлинга чудеса гибкости. И хотя, по его мнению, на такое были способны лишь люди с врожденным уродством суставов, он послушно пытался принять указанную позу, чувствуя, как стонет и сопротивляется тело. Время потекло еще медленнее и мучительнее, но Атрея была непоколебимой.

- Перестань думать о том, что ты изменить не в силах, - сказала она ему, как всегда, с легкостью читая его мысли. - У каждого свой путь. И у Финеаса тоже.

- Ты говоришь так, будто его нет, - фыркнул он. - С ним что-то случилось, верно?

- В мире постоянно что-то случается, - уклончиво произнесла Атрея, нажимая ему на плечи. Регарди втянул в себя воздух, чувствуя, как напряглись связки. Если она хотела, чтобы он потерял способность разговаривать, то у нее это получилось. Он уже давно перестал удивляться силе ее рук. Иногда ему казалось, что она могла играючи сломать человеку руку - одними пальцами.

- Ты хочешь пройти Испытание Смертью, а значит, люди и их поступки должны волновать тебя в последнюю очередь. Я не знаю, почему Финеас остался в Муссаворате. Иман ничего не объяснил. Возможно, он решил, что нам не нужно об этом знать. Есть вещи, которые должны остаться в тайне. Финеас сделал выбор, и это его право. Но я хочу, чтобы ты кое-что запомнил. Когда человек идет по пути воина Нехебкая, он не ищет других идеалов. Ты можешь слушать об иных дорогах, но при этом идти только по собственному пути. Не сворачивая. Потеря друга ничто по сравнению с тем, что грозит всем нам, если время Нехебкая истечет. Иман говорил тебе о Втором Исходе, ведь так?

Арлинг даже не успел ничего подумать, как она ловко перевернула его на землю, с легкостью скрутив ему руки и ноги, словно он был тряпичной куклой, лишенной воли и жизни. Если Регарди думал, что ему было больно раньше, то он ошибался. Единственная мысль, которая у него осталась, была о том, как бы ни закричать. Финеас, палящие лучи солнца, голоса учеников на других площадках, Джайп и Пятнистый Камень остались где-то далеко, вытесненные безжалостными пальцами сестры имана. Эта женщина знала, как сделать так, чтобы думали только о ней.

- Очень хорошее упражнение, полежи так немного, - произнесла она, не обращая внимания на его попытки освободиться. - Я знаю, что Тигр рассказывал тебе об Исходе. Но подумай вот о чем. Есть сказки, есть мифы, а есть то, что следует принять настолько близко к сердцу, насколько это возможно. Чтобы пройти Испытание Смертью, нужно заниматься тренировкой не только своего тела, которое у тебя, кстати, похоже на дерево. Ты должен чувствовать этот мир душой, уметь держать свои слепые глаза открытыми. Скажи мне, о чем сегодня говорят в городе?

- О разном, - просипел он, понимая, что если не ответит, кучеярка оторвет ему ногу.

- Дурак, - обозвала она его, но злости в ее голосе не было. - Люди говорят о страшных знаках, о вещах, которым нет объяснения, о странностях, которые пугают даже старейших. Самумы приходят тогда, когда их не ждут, и туда, где их никогда не было. Степи превращаются в пустыню, а оазисы исчезают. Караванные тропы, которые существовали тысячелетиями, бесследно пропадают, а колодцы и родники засыхают. Мир меняется не просто так, Арлинг. Идет гроза, и в будущем все будет только хуже. Жрецы и оракулы могут ошибаться - они ведь люди, но ветер никогда не лжет. Ты разве не чувствуешь, как он изменился? У меня нет такого острого нюха, как у тебя, но даже я чувствую в нем смерть. Не повторяй ошибок моего брата. Не отворачивайся от Изменяющего.

- Но Белая Мельница...

- Что? - она ослабила хватку, и Регарди смог втолкнуть в себя воздух, чтобы просипеть:

- Белая Мельница следит за Гургараном. Я верю иману.

- "Белая Мельница следит за Гургараном", - передразнила его Атрея. - Что ты знаешь о Белой Мельнице, мальчик? Единственное, что они могут хорошо, так это считать деньги в своих кошельках. Никто из этих сомнительных стражей не был за Гургараном, а их охрана кончается там, где начинаются Белые Пески. Что творится в Карах-Антаре и у Царских Врат, даже последние серкеты не знают. Но знаки видят все. Однако люди упорно продолжают находить им объяснения - одно чуднее другого, хотя правда проста. Подобный окреп настолько, чтобы начать Второй Исход. И когда он его начнет, Белая Мельница, охраняющая Гургаран, покажется мышью, пытающейся остановить падающий со скалы камень. Подобный раздавит нас, даже не заметив.

Наконец, пальцы Атреи разжались настолько, что у Регарди появилась возможность расслабить мышцы и вздохнуть. Он ненавидел танцы, ненавидел растяжку, но еще больше Атрею - за тот страх, что слышался в ее голосе. Такая сильная женщина не имела права бояться.

- А что там за Гургараном? - спросил он, пытаясь вернуть жизнь в занемевшие конечности. - Кто-нибудь из людей вообще там был?

Атрея ответила не скоро.

- За Гургараном конец мира, - задумчиво произнесла она. - Людям не нужно туда ходить. Говорят, перейти их может лишь тот, кто живет так, словно уже умер.

***

Мало что в мире могло сравниться с ароматом весенних вишен, поспевающих за зиму в садах Балидета. Пьянящий, сочный, вызывающий - он идеально подходил для утреннего настроения Регарди, который еще чувствовал крылья после вчерашней тренировки на Круге. Ему все-таки удалось одолеть Беркута, хоть тот и не признал поражения. Это случилось уже после того, как с площадки ушел иман, и судить их было некому. Они решили еще раз повторить "Танец Красных Листьев" и - о, чудо! - Шолох оказался повержен. Арлинг всю ночь ворочался, стараясь вспомнить, что именно он сделал, чтобы повторить прием перед учителем, но мальчишка считал, что Регарди просто повезло. Впрочем, свое мнение он мог оставить при себе, потому что Арлинг был намерен закрепить результат сегодня же вечером.