Валерия Литвинова - Любовь - сила магии. Тайна пророчества

— Лекс! — зашипела я, заметив знакомые золотые часы на светлой коже мужского запястья. Мою боль наверное мог понять только Ален. Он так же как и я плотно сжал губы и пытался изобразить нерушимое спокойствие. Справившись с гневом, он обогнул комнату по периметру и пробирался к следующему выходу, стараясь удержаться от болезненных взглядов в сторону брата. Ален держал меня за руку, но похоже совершенно забыл, что она состоит из костей и живых тканей. Он так крепко сжимал мою ладонь, что я переживала как бы взбесившийся красавчик не раскрошил мне суставы, но я терпела. Физическая боль здорово отвлекает от душевной, а мучительнее нее нет ничего на свете.

— Это всего лишь иллюзия, — я попыталась утешить Алена или себя. Сложно сказать наверняка.

— Не совсем, — только и всего пробурчал Росс, закрывая за нами дверь.

Лицо мага казалось бледнее стены и даже в темноте было заметно как его исказила холодная маска равнодушия.

— Будь внимательна, стрига совсем близко.

Этот зал не таил в себе смертельное зло, зато в следующем я чуть не грохнулась на задницу от развернувшейся картины. Любезный призрак решил оживить мою память, использовав при этом самый ужасный случай из моей жизни. Он прокрутил для нас весьма увлекательное кино, вытянутое из моих воспоминаний. Сцена из домика на поляне. Два вампира насилуют и убивают несчастную девушку. Я словно онемела, ноги перестали слушаться, глаза заслонили жгучие слезы, а губы дрожали не в состоянии вымолвить ни слова. Я смотрела на страшное действо и не могла отвезти взгляд. Я знала с точностью до вздоха, что последует за очередным всхлипом умирающей девушки. Знала, что ей не выжить, а смерть не будет щадящей. Наверное, этот кошмар навсегда останется черной дырой в моем сердце. Вампиры, как и в прошлый раз, не особо задумывались над нежностью своих действий. Как дикие голодные звери человекоподобные существа терзали хрупкое девичье тело как тряпичную куклу.

— Малышка, это еще что за хрень?!!

Я слышала, что Росс пытается привести меня в чувства, но не могла справиться с горем. Если бы я вмешалась — та девушка осталась бы жива. Если бы не ушла… Если бы не позволила… Если бы не струсила… Если бы взяла за задницу этого клыкастого засранца…

— Алекс! — почти кричал Ален, ощутимо встряхивая меня за плечи и заслоняя собой страшную картину.

— Алекс, черт подери! На это нельзя смотреть! Алекс, послушай меня…

Я отдаленно слышала, старания Росса, но они оставались недосягаемыми для моего восприятия. Он встряхивал меня, пытался сдвинуть с места, но мои ноги словно приросли к полу, а тело налилось свинцовой неподъемной тяжестью. Меня больше ничего не интересовало, кроме происходящего в домике на поляне. Там Александра Брум перестала быть ребенком. Там мне окончательно и бесповоротно разбили сердце. Буквально за несколько минут я распрощалась со всеми надеждами и мечтами. Именно тогда я поняла, что жизнь на много хуже, чем кажется. Тогда я прощалась с любовью, а сейчас ощущаю те же чувства: опустошение, ненависть, страх, боль. Я никогда больше не буду прежней, никогда не поверю в добро — его почти не осталось. Как могло так случиться, что самый дорогой человек во всем мире, мой Ангел, оказался монстром? Чудовище! Чудовищно!

На свете нет более кровожадного и опасного существа, чем вампир. Он создает иллюзию. Он мертв. Мертв во всех смыслах этого слова. Такое существо, как вампир, не способно на чувства, не способно на любовь, хотя умело создает этому видимость, дарит надежду и отнимает ее вместе с жизнью.

Собрав всю ненависть и горе воедино, превратив эмоции в энергию, я что было сил швырнула в убийц по огромному огненному шару. То, что я совершила ошибку, я осознала позже, а пока с безразличием смотрела, как моя атака беспрепятственно поглощается призраками из моего прошлого. Я ожидала, что видение развеется, но как бы не так. Оно наоборот стало материальным и приняло совершенно другой оборот. Лекс уставился на меня бездонными черными глазами. Он смотрел на меня как вселенское зло смотрит на лучик света. Он улыбнулся, но не той обескураживающей улыбкой голливудской звезды, которую я ценю как солнце, а продемонстрировал окровавленные клыки во всем их великолепии. Я раньше никогда не видела его таким. Он старался скрыть от меня свою истинную сущность. Он старался быть для меня человеком даже тогда, когда бесился от злости. Сейчас он другой. Пустой. Голодный. Хищный.

— Крокодильчик? — холодно ухмыльнулся Варт.

Это прозвище для меня дороже и роднее всего на свете, но с окровавленных уст оно слетело как ругательство, как оскорбление, как пощечина.

— Не приближайся, — зашипела я, готовясь защищаться всеми доступными способами.

— О! — рассмеялся он, передав обмякшее тело девушки второму вампиру и сделал шаг ко мне, застегивая по пути темные узкие штаны.

Я оглянулась на Алена в поиске поддержки, но он молчал. В голубом взгляде скользило удивление и непонимание.

— Это наше с тобой дело. Не впутывай его, — проследив за моим взгляд, ухмыльнулся вампир.

Мне хотелось бежать и не оглядываться, вот только от себя не убежишь. Это мои воспоминания, моя боль.

— Как на счет вашего обещания, мисс Брум? Не вы ли клялись мне в любви и верности, в болезни и здравии, ну и так далее? — засмеялся Лекс.

— Моя клятва не имеет к тебе ни малейшего отношения. Я клялась человеку, а не монстру!

— А-а-а, — покачал головой Варт, — ты прекрасно знала кто я такой, моя дорогая женушка.

— Мы не женаты!

— М-да, — цокнул он, — совсем забыл о твоем божественном покровителе. Но. Это сути не меняет.

— Лекс, умоляю, оставь меня в покое! Ты достаточно поиздевался. Прошу. Отпусти.

Варт приподнял правую бровь и сделал еще несколько шагов ко мне и провел холодными костяшками пальцев по моей мокрой от слез щеке. Я инстинктивно отстранилась, упершись спиной в грудь сбитого с толку Алена.

— Никогда. Я никогда не откажусь от того, что по праву принадлежит мне, а ты моя. И уж поверь, я еще даже не начинал мучения. Все самое интересное приберег на потом.

Я с отчаянием взглянула ему в глаза и, не увидев в них ничего человеческого, живого, непокорно вскинула подбородок, демонстрируя готовность к борьбе.

— Ха-ха. Вот это моя девочка. Именно это я в тебе ценю больше всего.

Я слушала его слова, но не слышала в них ничего доброго. Он издевался, подстрекал, провоцировал. Он ждал решительных действий, а я медлила.

Сейчас передо мной Александр Варт собственной персоной. Возможно, я вижу его наяву последний раз в жизни, и это нисколечко не облегчает мне задачу.