Анастасия Сычёва - Под угрозой уничтожения мира

Я же теперь постоянно думала о Лэнгстоне. Как мне защититься от него? Как доказать Адриану, что бывший советник его отца будет пытаться избавиться от меня? Когда ждать первого удара и что сделать, чтобы помешать ему? Из головы не шли слова Арлиона о том, что Адриан должен узнать правду о смерти матери. Но я не имела представления, как сообщить ему такое. Ведь велика вероятность того, что он мне просто не поверит — в конце концов, никаких доказательств у меня нет. Или еще хуже — решит, что я пытаюсь выгородить Арлиона, оправдать его… А если он узнает, что я еще и помогла темному эльфу сбежать? Страшно представить, что тогда будет…

На следующий день после возвращения из Диона в гостиную, где я читала, внезапно вошел Грейсон. Он был одет в простой дорожный сюртук, и я сразу поняла что он зашел попрощаться.

— Я возвращаюсь в Госфорд, — сообщил он. Светлые глаза смотрели на меня с теплотой и в то же время с легкой грустью. — Арлион потерял силы, и моя помощь здесь больше не нужна. Желаю тебе всего хорошего.

Я поднялась с дивана и достала из кармана тяжелый золотой медальон с гербом Рианоров, который уже давно надо было вернуть владельцу.

— Возьмите его, — я протянула тесному эльфу украшение и сказала со всей признательностью, на которую была способна. — Спасибо вам. За все.

Пару секунд он смотрел на мою открытую ладонь, а потом вдруг аккуратно взял меня за руку и сомкнул мои пальцы на медальоне.

— Оставь себе, — спокойно сказал он. — Вдруг когда-нибудь пригодится.

— Но, мастер…

— До свидания, Корделия, — он улыбнулся и направился к двери. — Надеюсь, ты будешь счастлива.

Он скрылся из виду, а я медленно опустилась обратно на диван, пустыми глазами глядя на герб — безликую фигуру в плаще, державшую в одной руке ветвь, а в другой — обнаженный меч. Ну почему Грейсон не мог найти другую — ту, которая ответила бы на его чувства и сделала его счастливым?

Подписание договора о переходе земель происходило в Бларни. Дворец в Дионе нуждался в восстановлении, на которое было необходимо время, и принимать в нем иностранные представительства сейчас было невозможно. В этот раз я отправлялась в Валенсию без чувства страха или тревоги, наоборот, у меня наконец-то появилось ощущение, что ситуация пришла к своему логическому завершению. Адриан был со мной согласен, и в то утро, когда мы должны были перенестись порталом в Бларни, у него было прекрасное настроение. Я знала, что последние несколько дней он был не в лучшем расположении духа из-за побега Арлиона, и такая перемена не могла остаться незамеченной. Когда мы вместе спускались в просторный холл, где нас уже дожидались несколько высших вампиров, включая Виктора, и эскорт, Адриан вдруг спросил:

— Ты еще хочешь заменить отряд телохранителей на одного высшего вампира?

— Да, — осторожно подтвердила я, не веря в такую удачу.

Он вздохнул и сказал:

— Я намерен позволить Люцию вернуться в Вереантер. Если он, конечно, захочет.

Решив, что я ослышалась, я остановилась прямо посреди лестницы и встала к Адриану лицом. Он в этот момент выглядел слегка мрачным, словно не был до конца уверен в своем выборе.

— Что заставило тебя изменить решение? — спросила я, беря его за руку и глядя в лицо, чтобы у него сейчас не возникло искушения сбежать от ответа, как в прямом, так и в переносном смысле. Адриан ответил не сразу, вглядываясь в мое лицо.

— Он помешал Раннулфу убить нас обоих, — наконец признал он. — И не захотел убирать тебя с дороги, чтобы только добраться до меня. Он привязан к тебе. Думаю, с твоей охраной он бы справился.

Когда мы вернулись в Бэллимор, я в двух словах рассказала Адриану, как прошла наша встреча с Люцием. Однако ни в какие детали я не вдавалась, и потому решение архивампира удивило меня вдвойне, но удивление быстро сменилось искренней радостью. Просияв счастливой улыбкой, я привстала на цыпочки и поцеловала его прямо посреди коридора:

— Спасибо!

Он улыбнулся в ответ, и на его лице появилось довольное выражение, а затем мы продолжили путь вниз. Через несколько шагов он поинтересовался:

— Ты в этот раз решила отправиться без леди фон Некер?

— Пусть она побудет с Кейном, — просто сказала я. — Не хочу им мешать.

— Твой друг уже решил, чем будет заниматься дальше? — об обращении Кейна в вампира Адриан тоже уже был осведомлен. — Он же теперь темный, и дорога на факультет целителей ему будет заказана.

Я только покачала головой.

— Не знаю пока. Я их не спрашивала, поскольку для него этот вопрос болезненный. Его очень угнетало, что, став вампиром, он станет просто низшим без всего, в то время как Оттилии, по его словам, нужен кто-то, более подходящий по статусу.

Лестница подошла к концу, и дальше мы шли по широкому коридору. Постеленный ковер заглушал стук каблуков, которые наверняка по голому мрамору стучали так, что уши бы закладывало.

— Если сегодня все пройдет по плану, Кэллахил присоединится к Вереантеру, — наконец задумчиво сказал Адриан. — Барону де Энниндейлу можно было бы дать титул и отдать эти земли. Тогда он станет вереантерским дворянином, и больше препятствий для них с леди фон Некер не будет.

Я изумленно расширила глаза, не поверив собственным ушам, и осторожно осведомилась:

— А с чего вдруг такая благотворительность?

— Не удивляйся, — спокойно отозвался Адриан; кажется, его позабавило мое недоверие. — Этот титул будет чисто номинальным. В Кэллахиле, кроме рудников, ничего нет, вдобавок он очень далеко от Бэллимора, и, по большому счету, аристократам там делать нечего. Так что там будет продолжаться добыча адамантия, а твои друзья спокойно поженятся, и в итоге все будут счастливы.

В глубине души я бы не сильно удивилась, если бы узнала, что Адриан пошел на этот шаг с определенным умыслом, но сейчас мне совершенно не хотелось думать о мотивах его поступков. Если Оттилия и Кейн окончательно разберутся со всеми проблемами, это будет самым лучшим, что только могло произойти, а об остальном можно подумать позже.

Подписание договора проходило в Большом зале для совещаний. Встреча вереантерской делегации прошла так же, как в прошлый раз, а, когда мы направлялись в зал для переговоров, нам по пути попалась Надя, которая выбрала неподходящий момент, чтобы выйти из комнаты. Не удивлюсь, если мачеха велела ей сидеть у себя и не выходить наружу. Узнав меня, она одарила меня быстрой приветливой улыбкой.

Что было приятно — на этот раз мне не пришлось общаться с мачехой с глазу на глаз, поскольку королевы тоже должны были присутствовать при подписании. К лицам мачехи и отца словно приросли маски невозмутимости, Мариус сохранял каменное лицо и явно старался держаться тише воды ниже травы — возможно, его нынешнее положение при дворе все еще было достаточно шатким. Впрочем, это понятно — придворный маг необходим Валенсии, но о былом доверии короля к светлому архимагу уже не могло быть никакой речи.