Евгений Щепетнов - Манагер

  - Скажи, Андруг, а что он за них предполагал взять? Сколько стоят?

  - Насколько я знаю - за повозку и сбрую к ней - три тысячи монет, а за загаров - по полторы тысячи. Итого - шесть тысяч монет. Дорого, да? - слуга с сожалением посмотрел на нас - но они стоят того, больше скажу - они стоят дороже, чем он запрашивает. В городе бы с вас тысячи на четыре больше запросили! Так что если деньги есть - не пожалеете, что купили! Будете с хозяином разговаривать?

  - Будем. Пошли. Надеюсь - ты его поднимешь и приведёшь в чувство.

  Надеждой жив человек, да...только эти надежды в этот раз таяли на глазах - Андруг тряс своего хозяина, обливал его водой, вливал какие-то снадобья, но в течение сорока минут, или больше, так и не смог привести его в чувство, устав - сел на скамью возле окна в коридоре и развёл руками:

  - Всё хуже и хуже напивается! Приспособился какую-то хрень добавлять в вино - бабка одна тут ему продаёт, якобы почти шаманка. Как выпьет эту гадость - сутки пластом лежит, зато, как протрезвеет, говорит, что летает на небо и разговаривает с женой. Уж не знаю - правда или нет, про разговоры эти с женой, но то, что он убивает себя - это точно. Я и не знаю что делать, господа! Может завтра придёте? Вы видите, что творится? Бревно бревном, как поленом по голове врезали. Ну так что делать будем?

  Рункад внимательно посмотрел на меня и слегка пожал плечами. Я тоже пожал плечами и глубоко вздохнул - ну только-только отошёл, отдохнул, и снова...теперь я попробую это сделать аккуратно, дозировано, а не как с Рункадом, со всей дурью и отчаянием.

  Я встал на колени перед лежащим на полу купцом, под взглядом живо заинтересованного моими действиями слуги развязал на купце завязки рубахи и положил руки на его голую грудь.

  Держаться за купца было противно - потное, давно немытое тело пованивало и не вызывало ни малейших эстетических чувств, но делать было нечего - я сосредоточился и пустил в него волну исцеления, требуя от бесчувственного тела, чтобы оно изгнало алкогольное и какое-то иное отравление.

   Купец на глазах порозовел, исчезла синюшность под глазами и отёки, мне показалось, что даже запах от него изменился - до того, как я начал лечение, его дыхание отдавало каким-то запахом вроде ацетона - в голове всплыло, что это, обычно, бывает при сахарном диабете. Похоже, Заруге без меня оставалось жить не так уж и много, он постарался разрушить своё тело и сделал это очень умело и активно. Под конец лечения я пустил в мозг купца установку на то, чтобы когда он возьмёт в рот любой алкоголь - его вырвало. Усмехнулся про себя - пусть это будет ему прощальным подарком от Шамана.

  Слуга с почтением следил за моими действиями, а когда я отвалился от купца, устало встал на ноги и присел на скамейку, сказал:

  - Это не вы ли тот Шаман, что сжёг этого придурка Васунту? Тут вся деревня уже гудит, что этот идиот хотел захватить Великого Шамана, и хотя тот приказал ему не трогать его и своих спутников, напал на него. За что и поплатился.

  - Слава бежит впереди вас, господин Манагер - тихонько шепнул мне на ухо Рункад и усмехнувшись ответил слуге:

  - Да, это он, Великий шаман. Не надо было этому лордишке лезть к такому человеку, угрожать ему! А что говорят люди - не собираются родственники этого лордишки как-то мстить? Люди Васунты не хотят предпринимать каких-то действий против нас?

  - Да вы что! Они напуганы до смерти и боятся, что вы явитесь потребовать от них вернуть ваших людей!

  - Каких людей? Ну-ка, ну-ка, расскажи-ка мне, что там за люди у лорда? Какие такие наши люди? - вздрогнул я.

  У меня застучало в висках, я заволновался, предчувствуя чего-то неожиданного.

  - Остатки команды - с вашего корабля. Их человек пять, матросы все. Парнишка какой-то с разбитой головой - говорят не жилец. Ну и всё, вроде как...

  Парнишка? Лет четырнадцати, симпатичный такой? - у меня даже потемнело в глазах - живой?

  - Живой, вроде как, но, говорю вам - не жилец. Непонятно вообще как он выжил - ему чем-то кожу с головы снесло, как дикий зверь старался. Шаманка местная зашила, но в сознание парень, говорят, так и не приходит. Это мне слуги лордовские рассказали, да и подруга моя - она там поварихой у лорда работает. Теперь сын лорда, Зигрант, стал лордом, после гибели отца. Тоже - болван ещё тот, но поразумнее папаши. Папаша совсем придурок был - только рабынь портить, да изображать из себя великого воина, за что и поплатился. Слушайте, а чего хозяин не встаёт? Спит, что ли?

  - Спит. Реакция такая организма на лечение - устало пояснил я - хватит ему спать, буди давай! Я и так устал сегодня, да ещё его пришлось лечить, с ног валюсь просто. Буди его!

  Слуга стал теребить Заругу, тот всхрапнул, резко открыл глаза, увидел нас и сел на полу:

  - Вы кто такие? Как тут оказались?

  - Да покупатели это, хозяин! Я же тебе говорил, да ты пьяный был, не помнишь! Покупатели на повозку и загаров! Они смотрели её и хотят с тобой обсудить сделку. Поднимайся, поговори с ними.

  Заруга медленно поднялся на ноги, щёлкнув старыми суставами , прокашлялся и позвал:

  - Пошли в горницу. А ты, Андруг, сооруди нам чего-нибудь - вина, закуски - пошарься там в кладовой и в погребе, пока я разговариваю с гостями. Пойдёмте сюда, садитесь. Слуга рассказал, показал вам всё?

  - Да, показал. Цена нас устраивает - шесть тысяч, да?

  - Да, шесть тысяч. Торговаться я не буду. Сами понимаете - они стоят дороже. Как будете расплачиваться? Что-то я не вижу у вас мешков с монетами...

  - А если так? - я достал с пояса мешочек и вытряс из него серебряную монету - она стоит десять тысяч монет, отрежем от неё сколько надо, пойдёт?

  Купец взял в руку серебрушку, потёр её, попробовал на зуб:

  - Пойдёт. Отрежем от неё кусочек на четыре тысячи. Сейчас я принесу перо и пергамент - напишем расписку.

  Купец ушёл в глубь дома, а я сидел и молча думал - удачно мы заехали. Надо будет срочно посетить лордёнка - я им, мать их за ногу, покажу, как пацана утаскивать, да и матросы не заслужили рабства - хрен вам, а не мои люди! Совершенно автоматически я уже стал ощущать матросов своими людьми, а не какими-то случайными попутчиками, а уж про парнишку и говорить нечего - зря, что ли, я спасал его из застенков Амунга! Нет уж, помереть ему не дам...только бы успеть!

  Наконец, купец появился с письменным прибором и довольно бодренько уселся за стол, налаживая причиндалы для письма.

  Через минут двадцать искомый документ был готов, а мы на глаз, острым краем каменного ножа - похоже - сделанного из кремня, отчекрыжили кусочек монеты. Маленький кусок вернулся в мой кошелёк, а большой - исчез среди одеяний Заруга. От плевания в ладонь я уклонился - здесь тоже этот обычай имел место быть, но мне надоело это слюноизвержение и я отвернулся, как будто не увидел, как Заруга демонстративно нахаркал на свою ладонь.