Тёмные дни (СИ) - Екатерина Михайлова
Корт ничего не говорил. Он уже понял, что это бесполезно, но трусливо молчал, боясь сказать об этом Юте. Наконец девушка остановилась и лихорадочно втянула в себя воздух, словно захлёбывалась.
— Я… я не знаю. Я не могу… — Её губы дрожали. Юта подняла на Корта огромные от волнения и страха глаза.
— Что за чертовщина? Почему Врата не открываются?! — заговорил Улгерн. Атлурги снова начали переговариваться. Тревожный гул стоял за спиной, словно шум ветра перед штормом.
Корт скрипнул зубами и отнял их руки от углубления. Он слегка согнул пальцы, пряча руку Юты в своей ладони. И повысил голос:
— Жрице Амальрис нужен отдых. Она устала и истощена переходом. Мы попробуем ещё раз позже.
Несколько Кангов во главе с Улгерном начали возмущаться, но неожиданно Гвирн встал перед сидящими Ютой и Кортом, закрыв их собой.
— Вы слышали, — повторил он с нажимом, — жрица устала, ей нужен отдых. К тому же начинает темнеть. Разобьём лагерь, а позже подумаем, что делать. — И, понизив голос, добавил: — прошу, уведите людей. Юте нужно уединение.
Канги были недовольны результатом. Некоторые из них гневались и продолжали ругаться, но просьбу выполнили. Приказ был передан, и их люди понемногу оттеснили толпу.
Корт, Юта, Джар и Гвирн остались одни. Юта подняла на Корта взгляд, полный отчаяния.
— Корт, я не понимаю. Почему ничего не выходит?
И тут же повернулась к Джару:
— Разве я не должна открыть Город Богов? Может, из-за того, что я не прошла посвящение, я не считаюсь настоящей жрицей?
Джар мотнул головой:
— Посвящение — лишь формальность. Способ передать знания следующему поколению. Ты — жрица по крови. Ты была ею с самого рождения.
— Но тогда почему?! — воскликнула Юта, обращаясь ко всем сразу и ни к кому в отдельности.
— Кровь… — задумчиво протянул Гвирн. — Может быть, дело в крови. Могу я взглянуть на твой кулон?
Юта неуверенно протянула его Гвирну. Правитель Утегата повертел вещь тонкими пальцами. Видеть подвеску в чужих руках было неприятно, почти физически больно. Как будто Юта отдала чужому, безразличному человеку своего ребёнка.
— Здесь изображена капля, — констатировал Гвирн, отдавая подвеску владелице. — Ты сказал: то, что она жрица — в её крови, — обернулся Гвирн к Джару.
Тот кивнул.
— Может, в этом ответ? Почему твой кулон изображает каплю? — снова обратился он к Юте. — Может, ты должна капнуть на ключ кровью?
Глаза Юты моментально вспыхнули. В них зажёгся свет надежды.
— Я попробую, — тут же ответила она. — Корт, дай свой нож.
Ругат немного помедлил, но достал из-за пояса длинный прямой клинок. Не медля ни секунды, Юта порезала указательный палец. Кровь обильно закапала на землю. Корт нахмурился. Юта щедро смочила кровью подвеску и направилась к «замку». Она вложила кулон в углубление, как уже делала до этого. Мужчины за её спиной затаили дыхание. Они ждали достаточно долго, но ничего так и не произошло.
Юта закусила губу. Её пальцы непрерывно подрагивали.
— Дайте воды, — проговорила она сорвавшимся от волнения голосом.
Трое мужчин поняли её без слов. Нет, жрица не хотела напиться или промыть порез на пальце. Они подумали об этом одновременно. Если капля на кулоне не означает кровь, то, может, означает воду? Ведь капля в сложенных ладонях выглядит, словно живая капля воды — вот — вот дрогнет и прольётся.
Гвирн сходил за баклажкой. Юта окрапила кулон водой. Взглянув на Корта и глубоко вдохнув, она снова, уже, наверное, в двадцатый раз, вложила «ключ» в углубление.
Некоторое время все ждали. Сердце Юты колотилось неистово, будто она сорвалась с обрыва и не может остановить падения. Голова кружилась. Казалось, вот-вот она услышит, как дрогнул тысячелетний камень, и створки Врат поползут в стороны.
Но камень Врат оставался безмолвен. Город Богов не желал открывать своих тайн. Вход в Канор остался запечатан. Город был неприступен.
Юта вынула подвеску из углубления и осталась сидеть, не шевелясь и не поднимая головы. Мужчины хмурились и молчали. Все они понимали, что это означает.
Они не смогли открыть Город Богов. Древний и высокомерный, он не пожелал покориться чужакам, потомкам своих создателей. Может, они были для него недостаточно хороши. Может, их кровь была для него недостаточно чиста. А может, он просто счёл, что они не заслужили спасения.
Так или иначе, достигнув Врат Канора, паломники были обречены погибнуть под ними. Спасения не было.
— Я пойду командовать установкой лагеря, — глядя в сторону, произнёс Гвирн. — Велю размещать ближе ко входу в город женщин и детей.
— Укроемся в долине, — подхватил Корт. — Ветер здесь не такой сильный. Может, нам и удастся переждать бурю.
Корт поднял на Гвирна тяжёлый взгляд.
— Ты сообщишь Кангам?
Правитель Утегата нахмурился сильнее, но думал недолго.
— Нет, — ответил Гвирн. — Не стоит пока никому об этом говорить, чтобы не поднимать панику среди людей и не вызвать на себя гнев Кангов. Пусть думают, что мы просто взяли паузу и попробуем позже. В конце концов, сперва нам нужно победить в сражении. А для этого нам потребуется единство.
Корт кивнул, соглашаясь.
Эти решения были просты и ясны. Долгие месяцы все они жили призрачной надеждой. Верой в легенды и неясные загадки. Но теперь всё это закончилось. Да, они совершили невозможное: собрали вместе атлургов и лиатрасцев; разгадали все загадки; нашли Город Богов и привели к нему людей. Они сделали всё, что могли. Больше от них ничего не зависело. И в этот момент Корт ощутил странную лёгкость. Как будто тяжёлый груз, давивший на плечи долгие годы, ещё с тех пор, как он узнал, что новый Лиатрас не строится, вдруг пропал.
Впервые Корт смог вздохнуть полной грудью и расправить плечи. Он сделал всё, что было в человеческих силах. Да, он не справился, но это уже не зависело от него. Теперь его жизнь и жизни всех людей, что он привёл сюда, были в руках богов.
Эти смешанные чувства — досады, горечи и облегчения — полностью захватили Корта. Он едва заметил, как Гвирн и Джар, больше ничего не говоря, встали и ушли. От них тоже больше ничего не зависело. Разбить и укрепить лагерь, постараться накормить и успокоить людей, подготовиться к тому, что их ждёт — вот такие простые задачи теперь были у них.
Но у
