Охотники за книгами Сезон 1 - Коллектив авторов

Прозвонил колокол — раунд окончен. Боец повыше и посухощавее, шатаясь, отошел в свой угол — лицо залито кровью.

Норс стоял возле окровавленного бойца и одобрительно кивал. Его сопровождали двое широкоплечих мужчин, они скромно держались на расстоянии, в ушах — наушники, и оба — судя по неважно сидевшим пиджакам — были вооружены.

Сэл пробралась к Норсу — громилы среагировали, но остановить ее не пытались. Похоже, им заранее наказали не хватать дам в коктейльных платьях, которые попытаются приблизиться к боссу.

— Понравился поединок?

Она рассчитывала вызвать у него хотя бы мимолетное изумление, однако Норс отвернулся от кровавого месива с беспечной улыбкой.

— Чем дальше, тем занятнее, инспектор Брукс. Прекрасно выглядите.

— Только не благодаря вам.

— Да полно. Я знаю, что в наших играх вы новичок, но, надеюсь, не держите за меня зла на мимолетное вторжение в ваши мысли там, на Черном Рынке? Равно как и за бодрящую прогулочку вокруг света.

— Вы погубили людей. А меня использовали.

— А я из-за вас утратил расположение Хозяйки. Уверяю, вы и понятия не имеете, какое это серьезное неудобство для человека моих взглядов. Ваших товарищей я тоже приветствую, — добавил он, обращаясь к подошедшим Менчу и Асанти. — Мадам Асанти! Непредсказуемая и необыкновенная. — Он поклонился. — Ваше присутствие — большая честь для меня. Вам следует чаще путешествовать.

— Вы чудовище, — высказался отец Менчу.

Громилы насторожились, однако Норс поднял руку, и они тут же успокоились.

— Я хочу, — сказал он, — подарить человечеству знание и силу. Ваша Церковь тысячелетиями запасала магию с единственной целью — насмехаться над ней: так дракон использует груду золота в качестве отхожего места. — Он поднял стакан, сделал глоток. — Что, по-вашему, более чудовищно?

Менчу хрустнул костяшками. Сэл положила ладонь ему на предплечье.

— Я не ждала теплого приема, мистер Норс, — произнесла Асанти. — Вы вообще не отличаетесь особой любезностью.

Музыку заглушил удар колокола — начался следующий раунд, окровавленный боец, пошатываясь, шагнул навстречу сопернику. На всей палубе блистательные мужчины и женщины отвернулись от фальшборта и моря, чтобы посмотреть на кровопролитие.

— Прошу, называйте меня Алексом. — Кулак впечатался в щеку. — И хотя мы работаем по разные стороны, уверяю вас, я испытываю к вам величайшее уважение.

— Я жду доказательств, — отчеканила Асанти.

— Доказательств! Боже правый, ну, например, я здесь, беседую с вами, я не донес на вас охране, притом что приглашения у всех вас поддельные. Мы не союзники, мадам, никоим образом. Как вы уже заметили, я пытался обойти вас и ваших друзей на каждом повороте. — Окровавленный боец поднял руки, заслоняясь от града ударов. — При этом цель у нас общая. Мы хотим понять, как устроен этот странный новый мир, чтобы поставить его себе на службу и создать цивилизацию на гребне приливной волны.

— Вы вломились в мою библиотеку, — напомнила Асанти.

— А вы, вне всякого сомнения, радостно со мной поквитались. — Боец повалился на спину, он перекатывался под ударами по корпусу, уклоняясь от пинков. Один глаз его заплыл. Тело блестело от пота. Женщина в короткой юбке рассмеялась в ответ на реплику своего спутника. — Мы с вами, архивариус, хотим защитить мир от перемен. Я считаю, что магия должна подчиниться человеку. Codex Umbra — незаменимый инструмент: собрание демонов, имя за именем, со всеми их тайными потребностями и словами силы — каждого можно вызвать и выпустить в мир по первой же прихоти. Такая мощь крайне полезна, чтобы подготовиться.

— Вы хотите сказать — чтобы обогатиться, — вставил Менчу.

— Чтобы подготовиться. Мы все видели знаки. Магия вновь просачивается в мир, неважно, по какой причине. Прорывы случаются все чаще. Дети совершают магические подвиги, о которых даже самые опытные мастера нашего дела десять лет назад не могли и мечтать. Ваш отряд подготовлен к соприкосновению с той, былой магией, а не с нынешней и не с грядущей — цели вашей организации устарели, задачи утратили актуальность.

— Тем не менее мы победили.

— Вам никогда не победить, святой отец. Получить отсрочку — да. И мадам Асанти это известно. Зуб даю, что она вам об этом говорила, а вы в ответ посмеялись.

Асанти вздернула подбородок.

— Мы как можем работаем с имеющимся материалом.

— И я тоже. Только материала у меня больше, равно как и свободы в его использовании.

— У ребенка, оставленного без присмотра в операционной, тоже есть свобода поиграть с инструментами.

— Безусловно — и если ребенок проявит осмотрительность, он многому научится. Я научился. Задайтесь таким вопросом, архивариус: когда мир треснет и магия вернется — не бледные тени, которые вы столько лет отгоняли и сдерживали, а настоящая магия, золотая, подлинная — как вы предпочтете провести оставшиеся десятилетия? Пугливо и бессмысленно сражаясь с будущим или готовясь к тому, чтобы оседлать гребень волны?

— Волною повелевать невозможно, — заметила Асанти. — Оседлать ее можно, не спорю. Можно направить. Но над скипетрами волны смеются. Есть силы, которые нам неподвластны.

— Люди говорили то же самое по поводу молний. Когда стена рухнет, я стану Александром Норсом, укротителем демонов, а ваша замшелая Церковь останется, как ей и свойственно, стоять у заднего фасада истории. Я отнюдь не гений, но я провидец. Вы владеете языками, у вас есть знания, вы дисциплинированы. Давайте работать вместе. Мы сможем творить чудеса.

— Довольно, — прервал его Менчу. — Мы уходим.

— Так что, Асанти? Или вы, инспектор Брукс? В вас есть скрытые глубины — я могу научить вас ими пользоваться.

Сэл отвернулась.

— Спасибо, мне и так хорошо.

— Святой отец слишком закоснел, но если кто-то из вас захочет перейти на сторону победителя — что же? Предложение остается открытым. И компенсация будет первостатейного толка.

Влажные темные глаза Менчу блеснули.

— Вам не победить, — произнес он. Асанти вытянула руку, пытаясь его остановить, но он ее проигнорировал. — Я уже видел сотню таких, как вы: говорите о революции, а на деле рветесь к власти. Меня от вас тошнит.

Норс отступил на шаг, наморщив лоб с выражением невинной озадаченности на лице.

— Прошу прощения, — раздался низкий голос, — боюсь, вынужден просить вас троих покинуть помещение.

Их было четверо, все скроены по лекалу, по которому, как казалось Сэл, людей не кроят уже давно. Плечи такой ширины наверняка вышли из моды еще во времена Геракла.

— Да, конечно, — отозвалась она. — Мы и сами собирались уходить.

На ринге окровавленный боксер уклонился от прямого удара и трижды впечатал кулак сопернику в лицо. После четвертого удара, по корпусу, тот согнулся пополам, потом последовало несколько кроссов по голове. Соперник упал под жидкие аплодисменты.

***

— Прошло лучше, чем я ожидал, — заметил Менчу, когда катер службы безопасности высадил их на причале.

— Вы отлично держались, святой отец.

— На мой взгляд, ты малость переборщил, — ответила Асанти. — Я бы с ним запросто управилась.

Сэл прислонилась к какой-то стойке, сбросила левую туфлю и вращала стопой до тех пор, пока не раздался хруст.

— План был не в том, чтобы с ним управиться. А в том, чтобы его разозлить, — вернее, чтобы разозлить хоть кого-то.

— Артуро действительно слишком легко злится.

— Я, — сказал отец Менчу, глядя на уходивший катер, — не слишком легко злюсь. Просто я неравнодушный.

— Еще какой, дорогуша.

Они отыскали у причала открытый допоздна ресторанчик, поужинали долмой, шариками обжаренного теста и осьминогом, дождались возвращения Лиама и Грейс.

— Как оно там с охраной? — спросила Сэл, когда те уселись. — Мы вовсю отвлекали Норса: надеюсь, у вас было время поработать.

— Дело не во времени. — Грейс закинула в рот последний шарик. — Я закинула удочку, но ни один охранник не клюнул.

— Черт, — огорчилась Сэл. — Ладно, действуем по запасному плану.