Александр Ковальков - Дикий ученик

   В первый же день Касси устроила мне головомойку по поводу Ники:

   - Она спасла нам жизнь, вовремя использовав Тень Охотника. Вполне возможно, что этим она спасла жизнь и тебе! Как благородный человек, ты просто обязан освободить её от рабства! - услышав такое впервые, я только хмыкнул. Как оказалось, зря.

   Девушка разбушевалась и начала приводить мне десятки примеров освобождения из рабства и за меньшие заслуги. На резонные возражения, мол, она выполняла приказ и так далее, Касси только обижалась и по новой начинала доказывать необходимость выпустить Ники из рабства. Даже осаженная матерью, чтобы не лезла не в свои дела, она продолжила гнуть свою линию. Кроме непоседливости и любопытства (что можно записать как в плюс, так и в минус), Кассиопея а'Калине оказалась разбалованной особой, привыкшей всегда добиваться своего, плюя с высокой колокольни на логические доводы других.

   Через несколько часов ожесточённого спора даже графиня сдалась под напором дочери:

   - Трим, я предлагаю выкупить у тебя рабыню для дочери. Пусть она сама её освободит, если так хочет.

   Такая постановка вопроса поставила меня в тупик. Отказать - значит поссориться с её дочерью и дать повод графине задуматься чем мне так дорога рабыня. Вернее, какие мои секреты, известные Ники, ещё не известны им.

   Я уже начал открывать рот для отказа, как положение спас сам объект нашего спора, почувствовавший, что свободы не видать.

   - Хозяин, - раздался тихий вкрадчивый голос, - я могу принести тебе клятву именем всех богов кровью и душой.

   В осадок выпали все. Девушка на пороге свободы (так думали все кроме меня, Каима и самой Ники) ДОБРОВОЛЬНО предлагает стать свободной, но фактически остаться в том же рабстве. При такой клятве приказ господина равносилен приказу хозяина своему рабу. Только и разница, что де-юре девушка становиться свободной и вольна делать что угодно, но при этом я по прежнему распоряжаюсь её жизнью и смертью, а она не может меня предать и выдать секреты. Предательство, пусть даже по незнанию, может обернуться для неё участью гораздо худшей смерти. С другой стороны, если я разрешу, она становится вольна уйти от меня и заниматься своими делами, но обязана будет явится по первому же зову.

   - Ладно, вечером проведём ритуал, - буркнул я, стараясь не замечать странные взгляды Касси с матерью. Об их реакции ещё только предстояло подумать.

   Вечером, устроившись на постоялом дворе, я, прихватив с собой рюкзак, оружие рабыню и рабыню, отправился в джунгли. Кассиопею, как и гвардейцев, я предупредил, что если кто-нибудь из них попытается проследить за нами, то я очень сильно обижусь. Желающих в дополнение к обещанным мною карам за утреннюю язвительность получить мою обиду к счастью не нашлось и никто за нами не последовал. Сгустившиеся к моменту выхода сумерки, быстро перешедшие в непроглядную для обычного человека ночь, не могли помешать ни моему продвижению, ни, тем более, некромантки.

   Углубляясь в джунгли, в очередной раз заметил, что Ники передвигается слишком шумно. Постоянно цепляется за ветки, натыкается на свисающие лианы и спотыкается практически на ровном месте. Будто медведь идёт, а не хрупкая девушка. Хотя, чего ещё я ожидал от дитя степей?

   Ну вот, в очередной раз отодвинула рукой не лиану, а свисающий с ветки хвост змеи. И это не смотря на умение различать ауры и отлично видеть в темноте. Хорошо, что на некромантке надет активированный амулет защиты от змей, да и сама чешуйчатая гадина почувствовала кому в руки попалась и благоразумно решила прикинуться толстой верёвкой.

   - Ники, придётся тебе учиться передвигаться по лесу. Это никуда не годится, - обратился я к девушке, чтобы не молчать в пути.

   Местность тут довольно нахоженная, большинство опасных хищников повывели, а те что есть, двум магам не опасны. От остальных же спасают амулеты. Почему бы не поболтать? Тем более что это может уменьшить риск её отказа от клятвы после снятия ошейника. Клясться именем всех богов кровью и душой может только свободный, а мне не хотелось бы убивать Ники если она взбрыкнёт, только ради сохранения своей тайны.

   - Зачем, хозяин? - спросила девушка, явно испытывая удовольствие от того, что таким образом обращается ко мне в последний или почти последний раз. Дальше уже либо господин, либо по имени, но никак не отождествляя себя с говорящей вещью.

   - Ты же понимаешь, что, несмотря на клятву, я не смогу отпустить тебя на все четыре стороны?

   - Понимаю, - грустно вздохнула она.

   - Ты мне слишком дорого обошлась, так что некромантии и шаманизму будешь продолжать меня учить и дальше.

   От такого известия Ники вскинулась, но промолчала, а в эмоциональном плане так и шибанула недовольством. Оно и понятно, кому охота расставаться со своими секретами просто так, лишь по обязанности подчиняться.

   - Единственным же способом тебе избавиться от моего общества - это моя уверенность, что все мои секреты останутся в полной сохранности после твоего ухода, - продолжил я. - Так что готовься: будешь заниматься боем с оружием и без до тех пор, пока я не буду удовлетворён. Но главное - придётся плотно заниматься магией Разума. Твой нынешний уровень в ней никуда не годится.

   Вот теперь некромантка просияла. А я (каюсь, опять покопался в её голове) уверился, что всё пройдёт нормально.

   Действительно. Сразу после снятия ошейника Ники, видимо решив не подвергать себя искусом полной свободы слишком долго, принесла клятву. Произошло это довольно буднично. Встав в центр пентаграммы, предварительно начертанной на освобождённом от мусора и выровненном пятачке земли, начала произносить текст клятвы, с каждым словом выплёскивая из себя в окружающее пространство внутреннюю энергию:

   - Всемогущие Боги! К вам взываю быть свидетелем моей клятвы. Клянусь своей кровью, - Ники полоснула кинжалом по запястью и подставила под побежавшую алую струйку небольшой кубок, - и душой, - очередной выплеск силы заставил скопившуюся в чаше кровь вскипеть и засветиться тусклым светом, - быть верной в жизни и смерти Тримиону а'Кронку и добровольно признаю его своим господином. Да будет его слово для меня законом и пусть кара богов настигнет меня, если я предам своего господина. Да будут боги свидетелями моих слов!

   С этими словами Никреосса вытянула руки и передала мне кубок. Выпив последнюю каплю бурлящей крови, я почувствовал как от бывшей рабыни ко мне протянулась незримая нить, дающая полную власть над жизнью и смертью девушки. Ники же обессилено рухнула на землю. Клятва выпила из неё много сил и ей требовалось время на восстановление.

   Залечив некромантке рану, оставил поднял её на руки и, донеся до ближайшего дерева, прислонил к стволу. Пусть посидит, отдохнёт. У меня же найдутся ещё дела.