Татьяна Умнова - Вампиры замка Карди

Однажды Вилли увидел марширующий по улице отряд «штурмовиков» из отряда СА национал-социалистической партии Германии, все больше и больше набирающей силы, и сердце его радостно дрогнуло. Вот если бы стать одним из них… Подтянутые, красивые, сильные, в этих парнях чувствовалась не просто сила, они были как боги — боги войны. Последние рыцари побежденной и раздавленной Германии, готовые отдать жизни для ее возрождения. Вилли слышал много историй о «штурмовиках» от хозяина доходного дома, где снимал угол:

— Проклятые коммунисты и евреи тянут Германию на дно, это из-за них мы проиграли войну, они все устроили. Пьют наши соки, пока не высосут досуха, не развалят страну, не уничтожат до конца… Кто-то должен положить этому конец! Эти мальчики из национал-социалистов наша единственная надежда!

Вилли рискнул бы и пошел в штаб НСДАП, попробовав записаться в «штурмовики», если бы не знал, что это совершенно невозможно. Эти ребята не берут к себе кого непоподя, прежде чем стать с ними в один ряд, надо доказать, что ты этого достоин. Получался какой-то замкнутый круг: только став достойным ты можешь войти в отряд СА, стать достойным ты можешь только если будешь в СА. Вилли был в отчаянии.

Между тем время набора в учебные заведения Берлина постепенно прошло, а он до сих пор еще не подал никуда документы. Выданные матерью деньги тоже подходили к концу. Что было делать? Возвращаться домой? Легче умереть… По крайней мере, отец посоветовал бы ему именно это.

— Пора покончить с твоей жалкой жизнью, Вилли, теперь уже время окончательно пришло, — сказал бы он.

Вилли всерьез стал задумываться о том, чтобы именно так и поступить. В конце концов убивать себя — тоже страшно, и чтобы проделать это, надо многое в себе преодолеть. Это будет мужественный поступок. Наверное.

И тут вдруг судьба смилостивилась над ним, внезапно подарив шанс на спасение.

Однажды в доме напротив загорелась одна из квартир. Это было поздней ночью, когда все крепко спали. Вилли разбудил шум, крики и вой сирен, он высунулся в окно и замер — небо полыхало багровыми отсветами, из окон горящей квартиры валил черный удушливый дым, кружились хлопья сажи, обезумевшие от горя и страха люди, метались под окнами, завывая и умоляя только что прибывших пожарных спасти их утварь. Вилли почувствовал как в животе сжимается тугой ком страха. Что может быть страшнее огня? Неуправляемой жестокой стихи, уничтожающей все на своем пути? Как хорошо, что он здесь, а не там. Быть запертым в огненной ловушке… Каково это?

Солнечное сплетение заныло сильнее, страх начал превращаться в эйфорию. Почему он не подумал об этом раньше? Почему — не подумал об этом с самого начала?!

В дверь его конуры сунулась хозяйка.

— Вильфред, закрой окно, — проворчала она, — Одна искра — и у нас тоже начнется пожар. Вся комната уже в дыму! Пепел повсюду!

Вильфред захлопнул окно, натянул штаны, сунул ноги в ботинки и больше не слушая причитаний старухи, выбежал на улицу.

Тугие струи воды из брандспойтов били в окна горящей квартиры, пламя стало меньше, зато дым повалил еще гуще.

— Никто не сгорел? — услышал он чей-то голос.

— Да кто же его знает…

Когда пламя стало меньше, пожарные приставили к окну лестницы и полезли в квартиру. Вилли, завороженный происходящим тоже ухватился за лестницу.

— С дороги, молокосос, — гаркнули ему на ухо и грубо отпихнули в сторону.

«Ну да, — подумал Вилли, в задумчивости потирая ушибленное плечо, — Такая работа не для замухрышки Вилли, это точно».

На следующее утро он записался в школу пожарных. Официально прием уже закончился, но свободных мест было много, и Вилли зачислили без всяких лишних вопросов. Признаться, он боялся, что ему откажут. Он почти был уверен, что ему откажут! Посмотрят на него и только посмеются. Куда тебе, крысеныш!

Но никто не стал смеяться. Более того, начальник канцелярии собственноручно пожал ему руку и, заявив, что Вилли выбрал достойную профессию, велел ему приходить через неделю на занятия.

Вилли был счастлив.

По большому счету, впервые в жизни он был по-настоящему счастлив!

Ну, если, конечно, не считать эпизода, когда он ударил стулом Толстого Мэнни.

Когда к власти пришла национал-социалистическая партия во главе с Адольфом Гитлером, — а случилось это как раз на последнем году его обучения, — Вильфред принял ее всем своим сердцем. Достаточно было одной только речи нового рейхсканцлера, чтобы Вильфред понял — его мечты скоро сбудутся. Этот человек поведет Германию к возрождению, а его самого на испытания. Именно тогда, в тот день ликования, когда он вместе с соседом по общежитию радостно приветствовал нового лидера государства, Вильфред вспомнил свою давнюю мечту, стать одним из «штурмовиков», солдатом элитного подразделения СА. Он даже пошел к штабу СА и постоял какое-то время у порога, но потом — развернулся и ушел. Не счел себя достойным. А на самом деле — просто струсил. В очередной раз. Испугался того, что все увидят в нем ничтожество и труса, увидят сразу же, как только посмотрят в глаза…

Потом он жалел, что ушел в тот день. Потому что в 1933 году поступить в элитные войска Вермахта было гораздо проще, чем в 1935. Впрочем, и в 1935 году для Вилли это не составило большой сложности, он был идеальным кандидатом, у него даже не попросили бы подтверждения чистоты арийской крови, удовлетворившись только данными о родителях, а так же бабушек и дедушек. Сразу же после окончания училища и зачисления в пожарную часть, Вилли записался в спортивный клуб — для поддержания формы. Он был высок, строен и сложен если и не идеально, то вполне сносно. Ко всему прочему он был уже достаточно героической личностью, поучаствовав в тушении нескольких крупных пожаров. Однажды он лично спас людей из огня в одной крайне опасной ситуации при взрыве на химической фабрике, за что был удостоен благодарности от самого владельца фабрики барона фон Книфа. Барон, старый член национал-социалистической партии, был так любезен, что написал для Вилли рекомендацию для поступления в войска СС, — к тому времени подразделения СА уже не существовало, — предложив даже похлопотать за Вилли в самую элитную дивизию СС «Мертвая голова», но Вилли отказался. Охрана порядка его мало интересовала, он хотел войну, а для того, чтобы попасть на войну лучше всего подходили именно войска СС.

В тот день, когда Вилли впервые надел роскошную черную форму с серебряными нашивками и черепом на фуражке, жизнь его совершенно изменилась. Как будто он стал совершенно другим человеком, поднявшись неожиданно высоко по социальной лестнице. У Вилли никогда не было друзей, но теперь у него появились приятели, с которыми он просто не мог не поддерживать каких-то отношений. Его бы просто неправильно поняли. Сочли бы странным. Его и без того считали странным! Нелюдимым и мрачным, но по крайней мере его уважали, им даже восхищались за бесстрашие, граничащее с безумием, было известно, что он лез в огонь тогда, когда никто уже не решался этого сделать, лез тогда, когда и смысла в этом особого не было.