Наталья Михайлова - Королевство белок

Явор смотрел во все глаза.

— Таких, как вы — людей, обладающих волшебной силой, — до сих пор не было на свете. Вседержитель не создавал людей такими, какими вы стали! Может быть, вы не нужны ему, потому что вы чужды его замыслу? Почему вы не хотите заручиться моей милостью? Я по-прежнему желаю знать: как сумел Берест вочеловечить лесную тварь? Что должен сделать я, чтобы овладеть рожденными из земли? Передай своему мужу: или я дознаюсь правды, или мне придется уничтожить Пристанище. Я не позволю вам стать родоначальниками нового народа, если ваша сила не будет отдана на службу мне.

Князь Тьмы шагнул к Ирице. Лесовица подхватила на руки Явора, отступила на шаг, слилась с зарослями, ища их защиты, ища укрытия. Прежде чем Князь Тьмы разорвал ее слабую завесу, она бросилась бежать без оглядки, громко зовя:

— Берест! На помощь!

— Он сильнее нас. Он разрушит Пристанище, — Берест задумался. — Но нужно ему не Пристанище, а я. Он хочет знать, как я вочеловечил лесовицу, чтобы потом самому подчинять себе земнородных, — Берест, крепко сжав губы, умолк.

Друзья собрались в покое у Береста, где у стены за занавеской висела колыбель его сына. Ирица покачивала спящего Явора. Здесь была и Иллесия, но не пришел Зоран. Он остался с Яриной: та боялась ночью одна. Был поздний вечер.

— В этом много удивительного, — медленно начал Энкино. — Князь Тьмы пробовал сотворить собственное человечество в Подземье, но сумел создать только демонов. Они служат ему тюремщиками, но не могут жить, как люди, под небом этого мира. А ты, Берест, с помощью нарицания имени и своей любви сделал лесовицу человеческой женщиной! Ваши потомки будут новым народом на этой земле.

— Братец, давай к делу, — не выдержала Иллесия.

— Я стараюсь, сестрица.

Энкино вновь обратился к Бересту:

— Твоя собственная природа тоже обновилась, — продолжал он. — Во всяком случае, ты обладаешь новой силой. Ты первый в Обитаемом мире маг-человек. Но, думается мне, это не предел для человечества. Я не знаю, что ждет после смерти ни такого, как ты, ни твою жену, которая разделила твою участь, ни вашего сына.

Берест сказал:

— Тогда я понимаю, почему Князь Тьмы не хочет меня убивать. Он не знает, буду ли я в посмертии в его руках или уйду иной дорогой. Так пусть возьмет меня одного как выкуп за Пристанище, — Берест наконец сказал это, и ему стало легче.

— С каких пор мы приносим Князю Тьмы человеческие жертвы? — спросил Хассем.

Худой, темный, черноволосый, он всегда мало говорил, и после той беды с диким корнем его глаза навсегда сохранили какой-то потусторонний отблеск.

— Князь Тьмы требует отдать нам человека, и тогда он нас помилует, — в общем молчании тихо договорил Хассем. — Мы в самом деле принесем ему жертву?

— Берест, ведь верно! Хассемова правда, — вставил Снодрек.

— Пристанище не должно приносить в жертву людей, так что не выдумывай чепухи, — добавила Илла. — Зоран тебе то же самое скажет, вот увидишь. Берест, ты не о том думаешь. Думай лучше, что нам делать. Ты же справился с владыкой Подземья однажды. Энкино, ну, что может Князь? Притащит сюда демонов? Спалит нас огнем?

Энкино пожал плечами:

— Он не так уж могуч вне Подземья. А демоны недолго продержатся под открытым небом…

Берест хмурился, молчал.

— Лучше Пристанищу погибнуть, чем уступить Князю Тьмы, откупиться от него человеческой жертвой. Если мы сделаем так, Пристанище впредь станет проклятым местом, — убежденно повторил Хассем.

Его смуглое лицо казалось в эту минуту вырезанным из камня, а черные глаза, с их странным потусторонним отсветом, смотрели пронзительно.

Без стука отворилась дверь. Прихрамывая, в покой вошел Зоран.

— Ярина спит. Сказку хотела. Пришлось рассказывать ей, как богатырь на мосту через огненную реку одолел змея, — сказал он Иллесии и сел со всеми за стол.

В окрестных садах поспели яблоки и груши, не обобрать, а подростки притаскивали из леса огромные корзины грибов и ягод. В благодарность за лесные запасы они не забывали оставлять на полянах ленты и угощения для лесовиц, как их научила Ирица. Дети Пристанища знали многое про лесовиц, полевиц, побережниц, живущих у реки, и других земнородных. Кое-кто хвастался, что будто бы даже их видел.

Иллесия и Ирица в саду нарезали для варенья груши, усадив своих детей под деревом. Ярина с Явором, наклонившись голова к голове, перегоняли друг к другу веточкой какого-то жука. Впрочем, Явор, похоже, обходился без веточки — жук у него сам бежал туда, куда хотелось «лесовичку».

Илла вспомнила, как вынашивала Ярину. Как ругалась и отчаивалась, прогоняла от себя бедного, верного Зорана! И какая холодная, длинная, тяжелая стояла в ту пору зима… Илла оставила нож в лохани с грушами, подошла к детям и села на траву рядом с Яриной. Девочка, смеясь, полезла к ней на руки. Илла вздохнула, прижав дочку к себе. Ярина не знала, что Зоран ей не отец.

Вечером, когда Зоран пришел с поля, Илла хлопотала вокруг него так старательно и с таким многозначительным видом, что он стал посматривать на нее с удивлением.

— Зоран, мой Зоран… У нас с тобой снова будет ребенок, — Илла бросила взгляд за занавеску, где спала Ярина. — Я так счастлива! А ты? — и наклонилась, вглядываясь в его лицо.

Зоран любовался ей, радуясь, как от нее пахнет грушевым варением. При этих словах он зажмурился. На миг ему почудилось, что, если он откроет глаза, все растает, и он окажется один где-нибудь на туманной дороге. Иллесия обеими руками прижала его голову к своей груди и сказала, как говорила ему всегда:

— Зоран… я правда тебя люблю.

Но истекали последние мирные дни Пристанища.

Черный густой дым или огромная тяжелая туча поднималась от самой земли до неба и тянулась по берегу реки. В клубящемся тумане можно было разглядеть нечто, напоминающее стену — сомкнутые ряды вражеских воинов, неподвижно стоявших за мостом. Это были демоны Подземья, а туча была созданной их Князем завесой, позволявшей им оставаться под открытым небом, на поверхности земли.

Когда подземное войско появилось из катакомб, Берест собрал людей во дворе замка. Вокруг него столпились друзья и дружина.

— Мы решили драться, — говорил Берест. — Мы останемся и будем защищать город. Но может быть, мы погибнем, и тогда демоны разрушат Пристанище. Те, кто боится, пусть уходят сейчас. У нас всё было общее. Вы должны взять с собой часть имущества — скота, муки, всего, что сможете увезти. Если мы погибнем, вы найдете себе новое место далеко отсюда и начнете заново…

Люди растерянно переглядывались. Они не представляли себе нового места без Береста и тех, кто стоял сейчас рядом с ним. Они еще не умели начинать сами: